Незабвенный Вадим Валерианович Кожинов как-то в ответ на мои сомнения в востребованности наших идей, нашего русского опыта в будущем, в новых поколениях сказал мне, что ничто не исчезает в историческом «бытии» (его привычное слово), не пропадает ни одно духовное усилие, что всё имеет свои последствия. Оглядываясь сейчас на свой пройденный путь, вижу, что вся жизнь моя — сплошная борьба, начиная с участия в сражении на Курской дуге до сегодняшнего сопротивления новым оккупантам. Пожизненная моя борьба — что называется, на идеологическом фронте. Но должен сказать, что, борясь, я никогда не прибегал к языку политических намеков, пусть кто укажет хоть на один пример обратного. Я считаю, что надо бороться на духовном уровне, и я этому следовал и следую, ибо здесь корень зла, всех идеологических конфликтов. И наоборот, мои противники только тем и занимались, что обвиняли меня в политическом, мягко говоря, злонамерении. Чего стоят уже одни названия рецензий на мои работы: «Было ли „темное царство?“» (о моей книге «А. Н. Островский» в серии «ЖЗЛ»); «Освобождение от чего?» (о моей нашумевшей статье «Освобождение» в журнале «Волга», 1982, № 10). Ну, конечно же, по «расшифровке» автора рецензии, освобождение от всех социалистических основ, коллективизации, индустриализации, марксистско-ленинской идеологии, классовой борьбы, «завоеваний советской литературы» и т. д. Хотя у меня смысл этого слова (следовательно, и самой статьи) совершенно иной. На примере романа М. Алексеева «Драчуны» (о голоде 1933 года в Поволжье) речь идет о том, сколь необходимо для творчества освобождение писателя от внутренней несвободы: «Не решавшийся до сих пор говорить об этом, только дававший иногда выход сдавленному в памяти тридцать третьему году — упоминанием о нем, автор набрался наконец решимости освободиться от того, что десятилетиями точило душу, и выложить всё так, как это было».
До «перестройки» в ходу были такие страшилки, как «антиисторизм», «внесоциальность», «внеклассовость» (помимо, конечно, «шовинизма», «славянофильства», «почвенничества»). С «перестройкой» в оборот запущен жупел покруче — русский фашизм. В журнале «Вопросы литературы» (№ 1, 2005) опубликована статья В. Твардовской «А. Г. Дементьев против „Молодой гвардии“ (эпизод идейной борьбы 60-х годов)». Автор обращается к статье А. Дементьева почти сорокалетней давности «О традициях и новаторстве» (журнал «Новый мир», 1969, № 4) и пытается представить автора эдаким демократом — провидцем нынешней «фашистской опасности» в стране. Хваленая статья уже тогда, по выходе, была анахронизмом, курьезом по своему рапповскому методу орудовать идеологической дубиной, по невежеству (славянофилов автор именует мыслителями в кавычках). Преследуемая автором и редакцией «Нового мира» цель была настолько очевидной, что даже новомировец Солженицын сказал об этом так: редакции «Нового мира» взбрела в голову несчастная идея — влиться в общее «ату» против «Молодой гвардии»… «удобно ударить и нам». И вот устремился «новомировский критик в пролом, разминированный, безопасный, куда с 20-х годов бито было наверняка…» В статье новоявленного рапповца под прикрытием марксистской фразеологии, «пролетарского интернационализма» выпирала антирусскость, очернение народных культурных традиций. И вот об этой русофобской статье В. Твардовская пишет: «Целью статьи было предупредить об опасности исповедуемых национал-патриотами идей». «Сейчас, когда наряду с националистическими в стране действуют и фашистские организации, нельзя не признать, что эта опасность критиком „Нового мира“ не преувеличивалась».
Вот где, оказывается, «болячка» ученой дамы, из-за которой ей понадобилось вызвать из небытия «интеллигента в первом поколении, потомка крепостных крестьян знаменитой княгини 3. А. Волконской», как она рекомендует А. Дементьева. Встревожила ее «опасность фашизма», русского, разумеется. Цитирует она при этом и своего отца — поэта А. Твардовского, который о письме критиковавших статью Дементьева одиннадцати литераторов в «Огоньке» (1969, № 30) «Против чего выступает „Новый мир“?» — выразился так: «открыто фашиствующий манифест мужиковствующих». И это говорил сын русского мужика! Повторяя выражение Троцкого — «мужиковствующие» — в адрес русских писателей, в частности крестьянских поэтов есенинского круга. В воспоминаниях заместителя главного редактора «Нового мира» А. Кондратовича «Новомировский дневник (1967–1970 годы)» приводится восторженный панегирик Твардовского Троцкому за его «блестящую речь» в агитпропе ЦК от 1923 года.
Прочитал я статью В. Твардовской и вот о чем подумал: прав Кожинов, ничего не пропадает из наших духовных усилий. Сам-то я вроде и забыл свою давнюю статью «Просвещенное мещанство» (1968), время ныне другое, другая для меня боль в русской жизни, но вот другие не забывают. Когда-то, почти сорок лет тому назад, набросился на нее А. Дементьев в статье «О традициях и народности», избрав ее в качестве главного объекта своих нападок на «Молодую гвардию». Теперь, завалив благодарственными венками своего предшественника за мнимые заслуги, В. Твардовская берет на прицел ту же мою статью «Просвещенное мещанство», связывая с нею идеологию тех, кого именует национал-патриотами (не звучит ли на манер: «национал-социалист»?). И так неугодны ей эти национал-патриоты, что она готова поддержать всякую «обличающую» их заведомую ложь. Так она с академической важностью дает ссылку на мемуары А. Яковлева «Омут памяти», где этот отпетый фальсификатор пишет, что «программные» статьи «Молодой гвардии» «Просвещенное мещанство» М. Лобанова и «Неизбежность» В. Чалмаева «перед публикацией были просмотрены и одобрены в КГБ» при Андропове. Но мог ли Андропов поддержать авторов «Молодой гвардии», когда он был известен как русофоб, преследовавший «русистов», по его выражению; давший впоследствии команду осудить решением секретариата ЦК мою статью «Освобождение»?
А вот и вывод пространной статьи В. Твардовской: по ее словам, дискуссия вокруг «Молодой гвардии» и «Нового мира» показала, что «ближе и роднее (власти) орган русских националистов, нежели демократический журнал… Великодержавие, яростное антизападничество, сталинистские симпатии национал-патриотов находили значительно большее сочувствие и понимание у идеологов и политиков КПСС, нежели отстаивание общечеловеческих ценностей и стремление к соединению социализма с демократией» (в духе авторитетного для Твардовского академика А. Сахарова, кстати, инициатора расчленения России на семьдесят государств). Логика этой казуистики такова: поскольку русских шовинистов, национал-патриотов поддерживали ЦК КПСС и КГБ, то, следовательно, и эти высшие органы власти были шовинистическими, фашистскими, антисемитскими, вся советская власть была таковой, и эту власть надо было свергать, заменить «демократией». Русский фашизм не прошел, но опасность, дескать, остается.
Так, с «фашизацией» моей давней статьи, сугубо национально-оборонительной, нынешние «демократы» больше характеризуют себя, чем обличаемого ими автора. Казалось бы, всё в их руках, наслаждайтесь своей демократией, «раем на земле». Но нет чего-то, всё не так. Давно известно, что именно либералы торят дорогу к фашизму своей духовной энтропией, аморальным плюрализмом, мертвящим космополитизмом, но винят в «фашистской опасности» других. И какие приемы, какая злоба! Вот и в данном случае: не просто «полемика», «дискуссия», а готовность подвести «оппонента» — как фашиста — под статью о разжигании национальной розни. Тридцать с лишним лет тому назад А. Яковлев в своей «критике» молодогвардейцев еще осаживал себя в выборе эпитета, выражения, ставя, например, мне в вину «идеализацию мужика», «славянофильство», прочее. Теперь («Омут памяти», 2000) он зачисляет меня в ряд «апологетов охотнорядчества».
Да, поистине, какова нынешняя власть, такова ее идеология, таковы кадры ее. Злобные, мстительные, человеконенавистнические. Но я доволен, что проявилось это отчасти через нападки на мою давнюю статью.
* * *
Только что прочитал книгу Ю. А. Жданова «Взгляд в прошлое» («Феникс», 2004 г.). Автор — сын известного государственного деятеля А. А. Жданова, зять И. В. Сталина, в конце сороковых-начале пятидесятых годов зав. отделом науки ЦК партии. В отличие от А. Яковлева он не отрекся от своих партийных убеждений, от социализма, не принимает лжи и насилия либералов-«демократов», разрушителей великого государства, ублюдочных идеологов «золотого тельца», торговцев Россией. С достоинством защищает он честь своего отца, стойкого государственника А. А. Жданова, имя которого с «перестройкой» стало объектом ненависти и оголтелой клеветы «демократов», поддерживаемой Горбачёвым (о чём с любопытными подробностями рассказывает автор).
И вместе с тем Ю. Жданов счёл нужным включить в свою книгу статью, написанную им в 60-е годы, ныне звучащую уж совсем архаично, в духе упрощённого социологизма. Ну что могут сказать современному читателю рассуждения вроде: «И не возьмут в толк наши товарищи, что волюнтаризм, бонапартизм, цезаризм, против которых они ополчаются, есть прямое порождение условий, психологии мелкого производителя — крестьянина, в первую очередь». В своей статье Ю. Жданов полемизирует со мной в связи с моими печатными выступлениями о «Войне и мире». (Тогда, в 1969 году, исполнилось сто лет со времени выхода толстовского романа в свет.) Вот некоторые пункты этой полемики: «Поиски народной правды, поиски путей к народу, свойственные Пьеру, М. Лобанов пытается интерпретировать весьма своеобразно: „Жизнь простых людей, — пишет он, — дала русским философам богатый материал для того вывода, который, в отличие от рационалистической рассудочности, утверждает целесообразность человеческого бытия в цельности его духа и поведения…“. После этой цитаты автор заключает, что такая философия „отнюдь не линия Радищева, Герцена, Чернышевского, Плеханова, а нечто другое, недосказанное и уводящее мысль куда-то в сторону славянофилов…“». Вот уж поистине магия слов, имён. Но ведь главное-то у меня — «жизнь простых людей», народный характер — именно в цельности его, целесообразности его бытия, и это было «актуально» не только во времена Толстого, но и тогда, в шестидесятые годы теперь уже прошлого столетия («деревенская» литература). Да и сейчас: если как-то удерживается от окончательного «расползания» общественная ткань, то во многом благодаря уравновешивающему, стабилизирующему фактору «жизни простых людей» с их здоровой моралью, трудовыми, семейными заботами, если хотите, инстинктом государственности. Я думаю, что это реальное содержание куда важнее для нашего времени, чем перечисление фамилий философов-революционеров.
