тянет КюРи, смотря в планшет.
– Что там? – заинтересованно спрашивает БоРам, в позе «ноги кверху» валяющаяся на кровати.»
– ХёМин стала в Корее звездой поисковых систем! – сообщает КюРи, не отрываясь от планшета.
– Это после клипа. – авторитетно заявляет БоРам. – Все, небось, голову сломали, гадая – «как ей удалось такое снять»? Хотят узнать.
– «… за последний день самым популярным поисковым запросом в сети стало словосочетание – ««Корона»_ХёМин_голая» – быстро читает КюРи.
У БоРам натуральным образом отвисает челюсть.
– Я так и знала! – раздосадовано восклицает ХёМин.
«… в сети набирает обороты новый обман». – продолжает читать КюРи. – «…мошенники предлагают скачать за сто тысяч вон видео ХёМин без купюр, якобы украденные со студии, где производилась съёмка. После оплаты, любитель клубнички получает файл официального клипа…»
Хи-хи-хи… – смеётся БоРам, уткнувшись лицом в кровать.
– Да офигеть! – возмущённо восклицает ХёМин. – Я в суд подам!
– На кого? – поднимая голову, удивлённо спрашивает КюРи.
– На хейтеров! – гневно сверкнув глазами, обещает ХёМин.
– Слава, – она такая. – БоРам ехидным голоском бубнит в постель. – Непредсказуемая.
Время действия: тринадцатое октября
Место действия: кабинет министра обороны. Присутствуют министр и генерал Им ЧхеМу.
– Сегодня, я провёл, пожалуй, самые неприятные минуты своей жизни. – недовольно произносит министр, глядя на Им ЧхеМу. – Госпожа президент была в курсе истинной причины происшедшего. Ей уже успели доложить. Она сразу была негативно настроена ко мне! Сразу! И исключительно по вине вашей Агдан!
Генерал стоит молча, с бесстрастным лицом ожидая продолжения. Выплеснув возмущённым спичем своё негодование, министр успокаивается.
– Президент Пак ГынХе была глубоко потрясена, узнав, каким именно образом идут дела во вверенных вам подразделениях вооружённых сил, господин Им ЧхеМу!
– Я сожалею о том, что госпожа президент была расстроена. – отвечает тот.
– Она была не только расстроена, но ещё была возмущена глубиной той бездны, в которую вы ввергли репутацию армии страны!
– Я сожалею.
– Если бы не возникшая уникальная ситуация, в которой невозможно вас привлечь к ответственности, то уже был бы подписан приказ о вашей отставке, генерал!
– Я искренне сожалею.
– Больше всего ГынХе возмутил факт вовлечения наших американских союзников в случившийся идиотизм!
– Я понимаю. Но каков итог вашего разговора, господин министр?
– Пак ГынХе сказала, что глубоко обеспокоена возможностью падения престижа вооружённых сил страны в глазах мировой общественности и, хоть ей приходится при этом идти против собственных правил, она вынуждена принять ваше предложение о сохранении в тайне всех деталей происшествия. Я говорю о том варианте заявления для прессы, с которым вы пришли ко мне сегодня утром, генерал.
– Благодарю госпожу президента за великодушие.
– Ещё, Пак ГынХе добавила, что не намеревается оставить виновников без наказания. Генерал Им ЧхеМу! Вам приказано зачитать сообщение для прессы!
– Слушаюсь!
– В текст внесены небольшие изменения, вы их увидите. Если коротко пересказать содержание – то это вы проводили расследование происшествия и на основе его результатов подготовили информацию для СМИ. В случае раскрытия истинных причин – вы ответите за введение в заблуждение и президента, и всей нации. Что будет дальше с вашей карьерой, вы понимаете?
– Так точно, господин министр.
– Замечательно. И теперь, – ваша Агдан. Президент требует, чтобы она понесла максимально возможное наказание за своё хулиганство. Единственно, с учётом её предстоящего участия в церемонии «Грэмми» и в японских гастролях.
Им ЧхеМу задумчиво смотрит на собеседника.
– Госпожа президент в воспитательных целях захотела, чтобы сангса Пак ЮнМи почувствовала недовольство соотечественников, которым она доставила беспокойство. А конкретно, – ГынХе приказала, чтобы армия не поддерживала сангсу в предстоящих судебных разбирательствах.
Генерал некоторое время обдумывает требование, высказанное рассерженной женщиной.
– Армия всегда поддерживала своих. – произносит он.
– Тех, кто этого достоин. – делает ремарку министр.
– Не всегда. Порой поддержка оказывалась только потому, что нуждающийся в ней, – военный. В Корее все знают, что если ты на службе, то ты не один. Принятие подобного решения создаёт достаточно неблаговидный прецедент для будущих призывников.
– Вы что, – хотели, чтобы Агдан вообще осталась без наказания?
– Отчего же? Совсем нет.
– Тогда почему вы выказываете недовольство?
– Потому, что мне кажется, – госпожа президент имеет несколько неверное представление о психотипе личности Агдан.
– У Пак ГынХе есть на неё досье. Я лично видел его.
– И всё же, – я позволю себе остаться при своём мнении. Сангса – лидер-одиночка с выраженным эгоистическим поведением. У меня есть сомнения в том, что выбранный вид наказания будет эффективным в отношении неё.
– Какое же наказание, на ваш взгляд, следует применить?
– Если честно, господин министр, то я – не знаю.
– Генерал, госпожа президент сегодня намеревалась требовать вашей отставки. И вы сейчас, не имея своего варианта решения, выражаете сомнение в правильности выбранного ею пути? Вы уверены в дальновидности своего поступка?
– Не совсем, но тем не менее считаю, что всякая операция должна быть спланирована с учётом всех возможных факторов, способных помешать достижению победы.
– Прошу оставить ваши желания при себе. Напомню, – это решение президента страны, которое вам, как военному, следует выполнять беспрекословно.
– Я не отказываюсь выполнить приказ, просто считаю необходимым предупредить, что реализация предложенного плана, на мой взгляд, может не достичь ожидаемого результата.
– Вы можете записаться на приём к госпоже президенту и в личной аудиенции объяснить, – как нужно правильно поступать.
– Всё понял, господин министр. Больше замечаний и предложений не имею.
– Замечательно. Я рад достигнутому взаимопониманию. Прошу вас приступить к выполнению полученных указаний.
– Будет исполнено!
Время действия: тринадцатое октября, вечер
Место действия: дом мамы ЮнМи. Только что по телевизору показали генерала Им ЧхеМу, который доложил нации о подоплёке происшествия, из-за которого чуть не началась война.
– Боже мой! – восклицает мама, прижав к груди руку и смотря на СунОк испуганными круглыми глазами. – Северяне хотели похитить мою дочь!
СунОк хмурится, обдумывая услышанное.
