она станет ещё сложнее …
– Девочки в твоём возрасте стараются обратить на себя как можно больше внимания. Особенно, – если они работают в шоу-бизнесе.
– Сейчас отсутствие косметики у девушки привлекает к ней гораздо больше внимания, чем её наличие.
– То есть, – это твой своеобразный «хитрый ход»? – уточняет директорша, – правильно ли она поняла.
– Честно говоря, – мне просто лень этим заниматься каждый день. – признаюсь я, поскольку надоело обсуждать ерунду. – Когда без этого не обойтись, – пользуюсь. А так… Лучше потрачу время на сон.
– Понятно. – секунду подумав, говорит БонСу, подводя итог разговора. – Ты ещё и лентяйка. Ладно, больше у меня вопросов к тебе нет. Иди к группе, сообщи, что будешь работать с ними. А я пока отдам нужные распоряжения стаффу и напишу тебе приказ.
– Да, госпожа директор. – не споря, отвечаю я и поднимаясь на ноги из-за стола бурчу себе под нос. – Вот сонбе обрадуются…
(позже. Агентство «FAN Entertainment»)
Сонбе не обрадовались. Сонбе, – обалдели, когда я заглянул в дверь, и с улыбкой Чеширского кота протянул: «Ан-нёе-а-се-ёёёёё…. Мы снова вместе…» Они совершенно не ожидали такого «явления Христа народу». Я тоже обалдел, узнав, как у них идут дела. Оказывается, хореографией девчонки теперь занимаются по ночам, а днём спят в общаге. Причина перехода на ночной образ жизни – ИнЧжон. Днём она занята своим продвижением в Японии, вечером возвращается в Корею, ночью с группой занимается подготовкой к «Tokyo Dome», а утром снова улетает в Страну восходящего солнца. Спит она в самолёте.
«Охренеть, гримасы капитализма», – подумал я, когда узнал о такой бесчеловечной эксплуатации. – «Интересно, насколько ИнЧжон хватит»? А вторая мысль, которая пришла в голову – «Я теперь тоже по ночам спать не буду, что ли?»
(ещё позже. Агентство «FAN Entertainment»)
– Какой красивый у тебя браслет. – говорит мне БоРам. – Оппа подарил?
– Нет, – отвечаю я и, отставив правую руку в сторону, любуюсь презентом. – СонЁн-сонбе.
– СонЁн? – удивляется БоРам.
– Да. Она вчера вечером приезжала ко мне домой, поблагодарила за удачно подобранные песни. Вот. Попросила принять на память…
Чуть поворачиваю туда-сюда руку и смотрю, как лучики света преломляются в бриллиантах. Что-то есть в этих переливах… завораживающее! «Бриллиантовый дым», как кто-то сказал. СонЁн денег не пожалела, потратив на подарок аж двадцать три тысячи долларов. Поэтому камни на браслете, – крупные и «дыма» от них много.
– СонЁн что-нибудь ещё говорила, кроме благодарности? – спрашивает БоРам.
– Нет. – прокрутив в голове вчерашний разговор, отвечаю я. – А что?
– Так, просто. – пожимает плечами она в ответ. – Директор БонСу дала нам готовить новую песню. Мы с ИнЧжон подумали, – может, это ты её написала?
– Что за песня? – заинтересованно спрашиваю я, одновременно вспоминая о пропавшем телефоне.
– Сейчас принесу текст, покажу. – обещает БоРам, поднимаясь на ноги.
(несколько позже. Кабинет БонСу)
– Госпожа директор, но это вообще уже откровенная наглость! – возмущённо восклицаю я, размахивая зажатым в руке листком бумаги. – Мало того, что не собираетесь выплачивать положенные мне роялти, так уже скатились до откровенного воровства!
– Какого ещё воровства? – неподдельно удивляется БонСу.
– Вот! – распрямляя смятый лист, кладу его на стол. – Новая песня, которую вы дали разучивать «Короне». Её сочинила я!
Начальница некоторое время смотрит в листок. Читает.
– Это песня из недавних новых произведений, зарегистрированных агентством. – отвечает она, поднимая голову от мятой бумажки. – Никто у тебя ничего не крал. Если хочешь, могу показать регистрационные документы.
– Я её написала! И она была одной – среди нескольких, которые были в моём телефоне, украденным директором ЮСоном! Значит и другие песни вы тоже на себя записали?!
– ЮнМи, успокойся. – терпеливо просит БонСу. – Повторяю, никто у тебя ничего не крал. Все документы оформлены как положено по закону. С указанием авторов песен и музыки. Ты можешь с ними встретиться и поговорить.
– И кто же эти замечательно талантливые люди? – с сарказмом вопрошаю я.
Директорша безразлично пожимает плечами.
– Мне сказали, – они работают в агентстве. Я пока ещё недостаточно всех здесь знаю.
– Я подам на вас в суд за кражу интеллектуальной собственности!
– Как хочешь. Все бумаги оформлены по правилам, можешь сама в этом убедиться. Твои обвинения – беспочвенны.
– Ладно, посмотрим. – с угрозой обещаю я.
– Пожалуйста, смотри. – предлагают мне и улыбаются вежливо-дежурной улыбкой.
* * *
Сижу, смотрю, злюсь на то, как меня нагло «кинули». Ксерокопии свидетельств о регистрации авторских прав, взятые у директора, выглядят настоящими. Однако следует учитывать факт того, что я первый раз в жизни держу в руках подобные документы. Чего в них должно быть, а чего – не должно, прямо сейчас сказать не могу. Нужно разбираться. Но, скорее всего, в них всё правильно, раз они зарегистрированы. В предоставленных мне копиях официальных бланков, – авторами стихов и музыки указаны люди, чьи имена и фамилии мне совершенно ничего не говорят. Ясное дело – подставные лица, но как это доказать, совершенно непонятно. Идти на поклон к контрразведке и нижайше клянчить, чтобы они соблаговолили снизойти, – абсолютно нет никакого желания. Но без файлов, хранящихся у них, доказывать факт воровства – дохлый номер. Только деньги на адвокатов выкину. Вот твари! Все только и смотрят, – за счёт кого бы нажиться! На миг зазевайся – тут же обнесут!
Ещё с минуту сыплю про себя проклятиями в адрес жадных людишек, затем делаю небольшую дыхательную гимнастику с целью успокоиться и решаю мыслить рационально.
Итак, – вариант номер один, самый худший: ничего сделать нельзя, авторство не доказать, песни пропали безвозвратно. Чем это мне грозит? В принципе, собственно, ничем. Не последнее было из того, что продавать собрался. Хитов всех времён и народов, вроде «Шизгары», – в украденном нет. Из нового там одни лишь известные песни «T-ara», которые удалось вспомнить. Материал для корейского рынка. Сколько я бы на нём заработал – это ещё вопрос. Скорее всего, немного, по причине мизерности его размеров. В Корее даже «платиновый диск» дают за продажу всего ста пятидесяти, а не пятисот тысяч
