В № 7 нашего журнала за 1971 год был опубликован очерк о загадочной истории цивилизации Крита. ...В течение полутора тысяч лет, начиная примерно с 3000 года до нашей эры, во всем Средиземном море господствовал Крит. Цивилизация Крита была тесным образом связана с культурой близлежащих Кикладских островов. Богатство и мощь Крита и Киклад обеспечивали безраздельное господство их на море. В то время, когда Египет и Месопотамия строили речные суда с округлым дном, кораблестроители Крита спускали на воду килевые корабли. Устойчивые и крепкие критские корабли бороздили Средиземное море из конца в конец. Капитаны тех древних судов грузили в Кикладах — своеобразном международном зерновом центре — пшеницу, обсидиан, медь, олово, искусно изготовленные кувшины и мраморные статуэтки. Не удивительно, что керамика, сработанная на Кикладах еще в XVIII веке до нашей эры, была обнаружена во Франции и на острове Майорка, что рядом с Испанией, а янтарные украшения — в греческих захоронениях. Вторая половина XVI века до нашей эры была золотым веком Крита; после того, как минойские военные корабли очистили море от пиратов, мощь Критского царства стала настолько несокрушима, а уверенность в своих силах настолько беспредельна, что города перестали окружать себя защитными стенами и укреплениями. Гибель наступила неожиданно. Она была скорой и полной. И о причинах ее спорят до сих пор. ...В этом номере мы публикуем сообщение о новых раскопках на одном из островов Средиземного моря, которые, как считают некоторые исследователи, могут пролить свет на загадку Крита.
Этот остров в Средиземном море за время своей долгой и бурной истории назывался по-разному. Сейчас моряки называют его Санторин — по имени его покровительницы Санта (Святой) Ирины. Древние греки именовали его Тира, что значит просто Земля. Так он, кстати, называется и на современных картах. Добавим к этому, что согласно преданиям его называли также Стронгайл, или Круглый Остров, и Каллистре, или Прекраснейший.
Путешественнику, подплывающему к Тире-Санторину, не миновать ощущения, будто возникающая перед ним величественная панорама создавалась какими-то потусторонними силами. В центре семидесятикилометровой лагуны дымятся два черных островка обгоревшей лавы — Каимени и Палайа Каимени. Отвесные скалы на востоке острова, напоминающего по форме полумесяц, поднимаются из воды на высоту почти триста метров. На столько же уходит вниз дно лагуны. Фактически судно пересекает огромную чашу все еще живого вулкана.
Ослепительно белые домики, карабкающиеся вверх по горе, и парящие над ними такие же белоснежные церкви... Извилистая каменистая дорожка с 587 ступеньками змеей ползет вверх по обрывистому склону к главному городу острова Тира. Островитяне утверждают, что в терпеливых и выносливых осликов, поднимающих гостей наверх, вселились души тех, кто попал в чистилище и зарабатывает теперь прощение грехов. Не зря, видно, по всей Греции владельцы упрямых животных пугают их: «Смотри, не то я тебя отправлю на Санторин!»
Так и идет жизнь на Санторине: бесконечно кружат по дороге обреченные ослы, каждый день пополудни гудят колокола церквей и носятся вверх и вниз развеселые птицы. Таким представляется Санторин — остров вечного спокойствия.
Но таким он не был. Да и сейчас на Тире неспокойно. Последнее извержение произошло в 1956 году; его добыча — две тысячи домов всего за одну минуту. И это были далеко не единственные его жертвы. Остров покрыт толстым слоем окаменевшего вулканического пепла и пемзы, столь толстым, что сейчас добыча пемзы ведется там индустриальным способом. И свидетельства трагедий, разыгравшихся здесь в древности, скрыты под этим слоем.
В 1967 году на острове начала вести раскопки археологическая экспедиция, которую возглавляет Дон Спиридон Маринатос. «Впервые судьбой острова Тира я заинтересовался еще в 1932 году,— пишет археолог, — когда был молодым «эфором», хранителем древностей, на Крите». В то время Маринатос предпринял первые самостоятельные раскопки на этом острове. Он нашел следы критской античной гавани с царской виллой, украшенной когда-то великолепными фресками. Внимание археолога привлекли огромные каменные блоки, какой-то циклопической силой сорванные с места. Рядом с остатками здания, которое было некогда сложено из этих плит, ученый обнаружил среди развалин небольшого строения толстый слой пемзы. После соответствующих анализов и консультаций с геологами Маринатос выдвинул предположение, что вулканические осадки попали на Крит в результате извержения на острове Тира. Но проверить эту гипотезу могли только раскопки на самой Тире.
И вот в 1967 году Маринатос приступил к проверке своей гипотезы. Выбирая место для начала раскопок, Маринатос остановился на деревне Акротиди, расположенной на южном выступе серповидной Тиры. Прежде всего потому, что в этих краях эрозия на 65 футов размыла слой вулканического пепла. Во-вторых, деревня эта лежит в наиболее плодородном участке, защищенном от северных ветров и удобном для поселения. Наконец, в-третьих, тут сыграла свою роль интуиция — во всяком случае, так считает сам Маринатос: «Осенними и зимними утрами из Акротиди виден берег Крита — не просто Крита, а матери цивилизации, частью которой была и колония на Тире! Как же тут было промолчать интуиции? Конечно, надо начинать раскопки на юге острова!»
Летом 1967 года после нескольких часов работы археологи откопали первые черепки явно критского происхождения. Вскоре отдельные камни и блоки, среди которых были найдены остатки гончарной посуды, стали «выстраиваться» во внутренние стены дома. А когда была прорыта еще одна траншея, открывшая подход к фасаду, было замечено, что верхние камни стены рухнули и рассыпались. Толстый слой белого вулканического пепла как саван покрывал развалины, однако под камнями пепла не было вовсе. Отсюда археологи сделали заключение: здание еще до того, как его засыпал пепел вулкана, было разрушено землетрясением...
Раскопки продолжались три года, и городок археологов постепенно расширялся, благоустраивался: было проведено электричество, построены дома, лаборатории, хранилища. Акротиди считается чуть ли не самой бедной и несчастной деревней на острове, так что местные жители относились к нововведениям с восторгом. Но, как ни странно, не ко всем. Когда жителям предложили соединить деревню дорогой с остальной частью острова, ответом было тяжелое молчание. Лишь позже, когда дорога была все-таки построена, энтузиасты-археологи узнали секрет такой реакции.
«Вот уже пятьдесят лет, — объяснил им один из жителей деревни, — как перед каждыми выборами нам обещают построить дорогу. Приезжают строители, смотрят, измеряют, устанавливают кое-какое строительное оборудование. Но проходят выборы, они упаковывают инструменты и исчезают...»
Еще в начале раскопок руководителям отрядов было указано ни в коем случае не пропускать каких-либо надписей на найденных предметах. Каково же было удивление Маринатоса, когда он, случайно кинув взгляд на кучу сложенных черепков, увидел на шейке древней вазы четкую надпись.
Подойдя к бригаде Карамитроса, шеф экспедиции сказал не без иронии:
— Итак, вы нашли первую надпись! Поздравляю! Вот только почему вы держали ее в секрете?
Бригадир бросился к вазе, внимательно осмотрел ее и возмущенно воскликнул:
— Профессор, вы над нами смеетесь! Тут нет никаких надписей!
Маринатос поднял вазу — надписи действительно не оказалось. «Пропавшую» надпись нашли только на следующий день. То ли это был фокус создателей вазы, то ли следствие трех с половиной тысяч лет, что ваза пролежала под слоем пемзы, — надпись видна только под определенным углом солнечного освещения. После лабораторной обработки закрепленную надпись удалось прочесть. На вазе критскими письменами было написано: а-ре-са-на. Возможно, это имя богини плодородия, аналогичное Ариадне. Или, может быть, название какого-нибудь древнего порта, в гавани которого стояли суда, перевозящие оливковое масло в таких вот кувшинах.
Было обнаружено много домашней посуды с остатками пищи и выяснено, что тирейцы в изобилии поглощали дары моря, фасоль, лакомились жареными улитками. В меню входили ячмень и просо, а приправа изготовлялась из семян кунжута. Удалось даже установить средние размеры кроватей, подтверждавшие, кстати говоря, предположение, что большинство жителей Средиземноморья того времени были небольшого роста — около ста пятидесяти сантиметров.
В основе религии жителей Тиры (впрочем, как и во всем древнем мире) лежало поклонение богам земледелия. Было найдено несколько мраморных песчаных идолов с протянутыми руками. Пока что обнаружено лишь одно место жертвоприношений. В остатках костра найдены кости птиц, ягнят, козлят, а также глиняные фигурки быков — лукавая подмена настоящих.
