Мы проехали бы мимо, но глаза успели ухватить надпись: «Баттерфляй фарм». Интересно, что это за «ферма бабочек»?
«Ферма» размещалась в одноэтажном бараке. На звяк дверного колокольчика никто не вышел. Оглядываем пустоватую комнату с узкими стеллажами.
Но вот, откидывая с полей широкой шляпы частую сетку, входит из внутреннего помещения пожилой человек.
— Хотите посмотреть бабочек? Из-за двери веет влажной духотой.
Спустя десять минут все еще стоим перед темными барабанами из мелкоячеистой сетки на проволочных каркасах. В одном — мелкие червячки, облепившие изгрызенные листья. В* другом — гусеницы покрупнее. А вот и вовсе толстяки, движения их медлительны, степенны, упитанные тельца важно колышутся. Под их жвалами исчезают прямо на глазах крупные, со спичечную головку, куски листьев. В последней сетке едва темнеют куколки, замершие в просветах меж тесными нитями серебристых коконов.
— Тутовый шелкопряд, — хозяин «фермы» поворачивает сетку на оси.
«Фермером» он стал недавно, уйдя на пенсию. Поселился здесь, арендовав небольшой участок бросовой земли прямо при дороге. Пенсия учителя биологии заставила подумать о приработке. Завел небольшую пасеку. Да какой уж тут мед: рядом — дышащая бензином полоса, по которой круглосуточно гонят в четыре ряда машины. Сегодня вот в последний раз окуривает десяток ульев: надо с ними расставаться. Прошлым годом завел этот инсектарий — вроде инкубатора для насекомых. На зиму оставит только шелкопрядов. Запас листвы пока есть, но через неделю жизнь в сетках-барабанах замрет.
— Вот последний урожай этого года.— Он откидывает занавеску со стеклянного садка. За стенкой его черное бархатное тельце с бледно-зелеными серповидными крыльями тянется к теплу обогревательной лампы.
— Лунная. Из Индии. Хороша? У меня их уже десяток. Купил грены, вывел. Только отсев большой...
Еще четверть часа рассматриваем стеллажи с коллекциями бабочек. А хозяин рассказывает, почему занялся этим делом:
— На большой доход рассчитывать не приходится. Главное — ребята наши природы почти не знают. И так приятно, когда видишь их удивление красоте...
Выцветшие глаза хозяина этого чуда по-детски сияют.
— Хотите? — Он протягивает колбочку с зеленым существом длиной и толщиной в спичку.— Палочник — из привидениевых. Питается плющом. Подрастет, пересадите в банку побольше. Назовите его Фредом, как меня.
Мы так и не спросили, где же здесь синяя бабочка, что привлекла наше внимание по дороге. Все понятно — чем, как не броской рекламой, остановишь туриста...
...Собственно, идея приручения насекомых не нова. Известно, что шелковичный червь был одомашнен в незапамятные времена. За четыре тысячи лет до нашей эры он уже давал свою продукцию жителям Азии. Благодаря кропотливому труду шелкопрядов и шелководов и был проложен через пустыни и горы знаменитый «шелковый путь»...
Почему это нужно столько говорить о бабочках? Да еще охранять? Вот и разводить их вздумали... Такого рода скептические вопросы возникают лишь у людей, невнимательных к вопросам экологии — науки о взаимодействиях, связях в живой природе. А для экологов и вовсе эти вопросы лишние. Ведь видов насекомых в мире — ровно половина из двух миллионов видов всех живых существ, описанных к середине XX века. И в этом миллионе видов отряд чешуекрылых весьма многочислен. Описано— и список этот пополняется по сей день — около ста пятидесяти тысяч видов чешуекрылых, как ученые называют бабочек.
Если бы только шелкопряды были интересны для человека, и то стоило бы изучать мир чешуекрылых. Но ведь многие бабочки — насекомые полезные, так как участвуют в опылении неисчислимого количества видов растений. Тогда как другие бабочки — опаснейшие вредители. Они весьма ощутимо участвуют в истреблении продуктов сельского хозяйства.
И так на всех континентах Земли. Словом, бабочки рядом, всюду. Но будут ли они всегда? Какую роль отводит им человек в природе будущего? Для ответа на этот вопрос — а он весьма многогранен — приходится изучать их, охранять и даже разводить...
Инсектарии уместнее всего сравнить с зоопарками для бабочек. Их устроители ставят своей целью не только знакомство с удивительными представителями фауны далеких стран. Инсектарии должны сберечь один из миров земной природы — мир чешуекрылых.
...Над зеркалом воды кружат три маленьких черно-белых парусника. На земле большой черный мормон из Юго-Восточной Азии утоляет жажду из лужицы, оставленной «муссонным» ливнем из распылителей. А в тени жимолости дремлют две коричневые павлиноглазки из Бразилии. Их раскинутые крылья являют собой пугающие совиные лики. И вполне можно представить, сколь впечатляют они врага под сенью дождевого леса.
Влажные джунгли обосновались в здании, смотрящем на лондонский ботанический сад Кью-Гарденс. Здание было построено в 1760 году по проекту архитектора Роберта Адама, который вряд ли мог вообразить, что 220 лет спустя воздвигнутая им резиденция герцога Нортумберлендского станет... инсектарием. Не музеем насекомых, а подлинным Домом Бабочек. И что ежегодно сюда наносят визиты около четверти миллиона посетителей. Более ста видов бабочек жаркого и тропического пояса собрал здесь увлеченный знаток чешуекрылых Клайв Фарелл.
На первый взгляд обычная большая оранжерея площадью около девятисот квадратных метров. Здесь воспроизведена среда тропического дождевого леса. Температура воздуха днем 24— 35 градусов, а ночью падает до 15 градусов. Летать бабочки могут начиная с 21 градуса. Влажность воздуха создают распылители и держат на уровне 80 процентов. В оранжерее тщательно подобранные цветущие растения: ведь они должны постоянно и обильно вырабатывать нектар — пищу бабочек. Плюс ко всему листва не только служит «жилплощадью» для размещения яичек-грен, но по мере выведения гусениц становится для них подножным кормом.
У каждого вида гусениц свой вкус. Энтомологи часто и называют их по роду пищи: тутовый шелкопряд или дубовая совка. Разводить один вид — и то забот в достатке. Но энтомологи задались целью создать микроуголок живой природы, а это значит нужно сочетать большое количество параметров, обеспечивающих нормальную жизнедеятельность десятков различных видов насекомых.
Мысль, что можно разводить бабочек не только для коллекционирования, но и для воспроизводства, сохранения вида, поначалу вызывала улыбку даже у биологов и энтомологов.
— На примере кустарных коммерческих предприятий вроде «Баттерфляй фарм» меня убеждали: эти бабочки летать не будут, — рассказывал смотритель Дома Бабочек.— А само место их обитания притянет несметное количество пауков, навозных жуков, мух, клопов, тлей. Ведь применять инсектициды здесь нельзя! Значит, нужно создать систему биоконтроля на строго научных принципах.
При входе в Дом Бабочек тамбур. Здесь встречают посетителя насекомоядные растения — мухоловки и росянки. Они, конечно, рассчитаны на посетителей нежелательных, которых привлекают сладкими и вязкими каплями сока. Под покровом листвы бродят три пестрые куропатки. Эти птицы летают плохо, на бабочек не покушаются, а муравьев и пауков обожают. Темно-красная австралийская божья коровка неторопливо обследует кустик африканских бархатцев в поисках белокрылок, паутинных клещиков, тлей, мучнистых червецов и щитовок.
При создании Дома Бабочек сразу же возникла проблема: где взять начальный материал? В Пенанге, в Малайзии, были и раньше ловцы насекомых для пополнения коллекций. Этот район славится среди энтомологов разнообразием и обилием крупных чешуекрылых.
Попробовали доставлять и живых взрослых бабочек (их называют имаго), и в стадии куколок. Живых бабочек упаковывали в конверты с прокладкой из слоев влажной ваты. По прибытии бабочек высаживали на подносы с ваткой, смоченной сладким сиропом, чтобы они восстановили силы. Выживало три четверти. Куколок тоже переправляли во влажной упаковке. Только после доставки приходилось тщательно очищать от мельчайших волокон ваты. А то при появлении из куколок бабочки нередко повреждали хрупкие крылышки.
Среди первенцев была бархатница из Малайзии. Спустя несколько часов после приземления она... отложила яички!
Ученым посчастливилось увидеть и момент яйцекладки, и развитие из грены гусеничек, и рост их, и окукливание. От этих первопоселенцев получили в неволе два поколения бархатниц.
Жизненный цикл чешуекрылых очень сложен: он зависит от природного пояса, климатических условий, смены, сезонов. И еще от тысяч причин. У разных видов жизненные циклы различной длительности: от двух недель до года! Как известно, представители семейства хеликонид из тропических областей Америки живут в стадии имаго по полгода: они могут питаться и пыльцой и нектаром. А продолжительность жизни других бабочек всего две-три недели после выхода из куколок. Так что изучать их вкусы и условия жизни надо побыстрее. Главное — успеть подобрать растения-кормильцы.
