Карты того времени рассказали о мучениях, которые испытывали мореходы, упрямо двигавшиеся на юг. Но они шли и шли. Сегодняшние ученые проделали титанический труд, отождествив почти все португальские названия тех лет с современной топонимикой Южной Африки. Стало ясно, как долго, лига за лигой, продвигались вперед португальские каравеллы. Проходит еще несколько лет, сменяются имена. Бартоломеу Диаш и Васко да Гама. Оба высвечены в истории достаточно ярко. Наступает прелюдия открытия Мозамбика. Кончается XV век. События последующих лет расписаны по месяцам. Португальцы уже в Юго-Восточной Африке.
...Этой крепости тогда еще не было. Первые португальцы сгоряча прошли мимо этих благословенных мест. Бухта Делагоа послужит верой и правдой их детям.
В 1498 году они впервые встречаются с банту — племенами Юго-Восточной Африки. Люди здесь живут в соломенных хижинах и женщин больше, чем мужчин. У воинов копья и стрелы с железными наконечниками — это португальцы замечают сразу. «Наверное, в районе много меди», — говорят капитаны, разглядывая украшения африканцев. А те подносят мореходам калебасы с пресной водой. Знакомство состоялось. Эту страну называют «Терра дебоа женте» — Землей Добрых Людей. Отметим, что обработка железа не была диковинкой в этой части Африки. Племена банту плавили железо уже во II веке нашей эры на Верхней Замбези, в V веке — в Свазиленде, в XI — в Трансваале; точные методы радиоактивной датировки сильно подняли престиж африканских народов.
22 января корабли бросают якорь в широком, поросшем манграми устье реки. Это Келимано. Суда гостят здесь 32 дня. Местные жители «все черные и хорошо сложены, одежда их состоит из матерчатой повязки вокруг бедер, а вожди одеты богаче», — отмечает в дневнике капитан одной из каравелл. Названия он дает в розовом цвете: Река Добрых Знаков. Второго марта эскадра подходит к острову Мозамбик. Дневник гласит: «Люди этого острова достаточно темнокожи и хорошо сложены. Они исламской веры и говорят, как мавры. Одежды их из тонких хлопковых тканей, богато украшенных. Оружие и посуда позолочены и посеребрены. Они купцы и торгуют с белыми маврами, которые приплывают сюда на судах с севера». Благодаря моряку, который когда-то был в плену у африканцев и знает арабский язык, португальцы получают много сведений о побережье, о городах и торговле. Они впервые слышат об империи Мономотапа, о ее золоте.
Золото, золото, золото... Его блеск стоял перед глазами португальцев во всех их плаваниях. Пусть уймутся те, кто утверждает, что их одолевала жажда странствий. Их влекло золото, образ тяжелого желтого металла в слитках, в песке, в монетах...
Через месяц корабли приходят на остров Момбаса. Шейх острова радушно встречает да Гаму сахарным тростником и лимонами. Но португальцы не глядят на угощения. Они смотрят на кольца, браслеты и кулоны. Сразу же после ухода с Момбасы они захватывают бангала — небольшое местное суденышко, груженное серебром и золотом. Тогда же эскадра берет на борт арабского лоцмана ибн-Маджида и 24 апреля с юго-западным муссоном отплывает в Индию.
Время перевалило в XVI век. В 1505 году португальцы захватывают Софалу. История сохранила десятки имен и дат. Кажется, с этого времени все в истории португальской колонизации Мозамбика становится ясным...
Я вышел из своего укрытия и поднялся наверх. Вдоль всех стен крепости идет площадка для тех, кто ее оборонял. Здесь лежали груды ядер, бочки со смолой, горели костры. Каменные плиты сохранили следы былой активности жителей форта. Они потрескались и стерлись. Отсюда, сверху, виден весь залив. Каравеллы подходили с востока, из открытого океана, и бросали якорь в полукабельтове от берега. Сейчас там прочно стоит полузатонувшая проржавевшая баржа. Тогда не было бетонной набережной и ровного ряда пальм, они росли беспорядочно, воздух был намного чище.
Одна фигура в истории освоения этих районов не дает мне покоя. Антониу Фернандиш, «первооткрыватель Мономотапы» — так называют его португальские и английские исследователи. История эта необычайна и полна загадок.
Не так давно в одном из лиссабонских архивов английский историк Эрик Аксельсон нашел необычную карту. Она была составлена «каким-то белым», посетившим «очень-очень давно» империю Мономотапа, чей правитель был властителем Великих Золотых Шахт.
Известно об этом человеке очень мало. Прибыл ли он в Африку с флотом Васко да Гамы или его доставили туда корабли Кабрала — сказать трудно. В 1505 году он появляется в Софале. Что он там делает — осталось тайной, о нем самом-то известны крохи. Знают, что он был беглецом из Португалии. За что его преследовали — неясно. Вместо казни он выхлопотал себе поездку в Африку: по тогдашним временам эти понятия были равноценными. Кое-какие сведения есть о нем в хрониках. «...Были они в городе Килоа (Килва. — Н. Н.), и там был Антониу Фернандиш, морской плотник, которого оставил там Педру Алвареш, и карта при нем была...» Какая карта? Наверное, достаточно важная, раз о ней упоминает хронист. А карта действительно была у Фернандиша наиважнейшая. В Килве он, если верить хронике, собирает информацию о том, что «происходит у этих недобродушных людей с обычаями явно варварскими», то есть у жителей внутренних районов Мозамбика. Фернандиш знакомится с африканцем Мафамедо Анкони, который и сообщает ему массу интересных сведений.
В 1514 году он собирается в первое опаснейшее путешествие в Африку. «Первый белый человек в Мономотапе» — так через 400 с лишним лет назовут его исследователи. Удалось установить месяц отправки его в Африку. Афонсу ди Албукерке, второй губернатор Индии, писал из Гоа королю Португалии 25 октября 1514 года: «Официальные лица написали мне из Софалы, что нашелся человек, которому и было приказано открыть тот город в Мономотапе, откуда золото проистекает, и отправился он к Лаврам, о чем докладываю почтеннейше Вашему Величеству». По всей вероятности, письмо шло из Софалы до Гоа два месяца, и Фернандиш отбыл в конце июля, в сухой сезон. К тому же в июле — сентябре от Африки к Индии дуют благоприятные ветры, так что письмо было передано именно тогда.
Сообщение о путешествии Антониу Фернандиша написал его современник, хронист Гаспар Велозу, и немедленно отправил ко двору. При письме была та самая карта, которую и нашел в Лиссабоне Аксельсон...
Фернандиш был в Мономотапе два, а может быть, три раза. Карта, составленная им, стоила всего золота юга Восточной Африки, но картографам того времени не было дано оценить титанический труд безвестного «морского охотника». Понадобились столетия, чтобы современные ученые наложили на карту Фернандиша новенькую карту золотых и медных месторождений Мозамбика и Южной Родезии и со священным ужасом обнаружили, что они совпали в мельчайших деталях! Откуда появилась такая карта у Фернандиша? Может быть, он сделал ее по образцу каких-то древних местных, неизвестных нам планов, находившихся в распоряжении правителя Мономотапы? Самое удивительное то, что на этой карте, датируемой 1514—1515 годами, нанесены золотые и медные месторождения, которые начали исследоваться и разрабатываться только в начале и середине нашего века! А некоторые золотоносные жилы, указанные на карте, разведаны совсем недавно.
Следы Фернандиша теряются в первых десятилетиях XVI века. Как сложилась его судьба после путешествий? По одним данным, он женился на африканской красавице и ушел с ней в глубь континента, по другим, он бесславно и тихо умер, не признанный современниками, не оценившими его подвига.
Потрясает другое. Фернандиш, несомненно, пользовался местными африканскими источниками для составления своей карты. Каких же высот должен был достичь опыт мономотапских рудознатцев, чтобы создать схему месторождений благородных металлов огромного района междуречья Замбези и Лимпопо! Может быть, им кто-нибудь помог? Ведь найдены же в Зимбабве осколки китайского фарфора и египетские статуэтки... Плавали же по Индийскому океану мореходы из Мохенджо-Даро и малайские рыбаки...
Доказательств пока нет. Ясно одно. Португальцы пришли на готовое. Воспользовавшись своим превосходством, они выжали из Мономотапы гигантские порции золота.
...Я не заметил, как подступили сумерки. За эти часы меня никто не потревожил. Ни одна живая душа не заглянула в крепость Нашей Богоматери на берегу залива Делагоа: здесь скучно и жарко, абсолютно нечего смотреть, голые стены да пушчонки — эка невидаль...
Н. Непомнящий
…Жемчужины коттеджей, нанизанные на золотую нить пляжей, утопают в футлярном бархате вечнозеленых пальм и банановых деревьев. Чуть выше золотыми монетами, рассыпанными по склонам холмов, горят в лучах обжигающего солнца вывески оффисов, банков, рекламные щиты торговых фирм. Дома — красными, желтыми, голубыми, — только не белыми — заплатками лепятся друг к другу на лоскутном одеяле города. Это Виллемстад, столица Кюрасао и Нидерландских Антил — и главный город Подветренных островов.
