под словом «больница»? — задал он вопрос.
— То, что я хотел бы выяснить вместе с вами.
— Звучит интригующе…
— Возможно, это место, где выбрались на поверхность земли демоны из преисподней.
Морган на этот раз лишь коротко взглянул на «гостя», и тот ответил скупой улыбкой.
— Возможно, это место, где обыкновенные люди сами превращаются в страшных демонов.
«Это уже лучше», — подумал Морган, имея в виду некий бред, который уже угадывался в разговоре и как-то разряжал обстановку.
— Возможно, в этой «больнице» из людей делают оборотней, — продолжал вещать голос Александра Брянова. — Вам что-нибудь известно о компьютерных вирусах?
— Кое-что… — ответил Морган и почувствовал правым виском, что его «гость» снова напрягся.
— Вам известен вирус под названием «Три шестерки»? Он влияет на сознание оператора и даже может вызвать инсульт?
— Слышал…
— Никогда больше не включайте телевизор. Никогда! Группа хакеров-террористов создала очень опасный вирус и сумела запустить его в телевизионную систему. Теперь этот вирус внедрился в рекламные клипы, в сводки новостей. Он повсюду. Он не выводит из строя аппаратуру. Он выводит из строя человеческий мозг. Мой мозг. Ваш мозг. У людей начинаются странные сны. Люди перестают воспринимать реальность. Они не знают, на каком они свете… Скоро может случиться катастрофа. Все человечество сойдет с ума. Все перестанут отличать реальность от иллюзий. Надо отключить все телевизионные системы, но на это никто не пойдет. Никто не хочет терять деньги… Мы катимся в пропасть. Вы слышите меня, Марк Эдуардович?
— Слышу, — хладнокровно ответил генеральный директор финансовой компании. — У вас есть прямые доказательства?
— Все это слишком серьезно, чтобы были «прямые доказательства». «Прямых доказательств» даже в Библии нет. Они появятся, когда уже будет поздно.
— Хорошо. Тогда при чем здесь этот ваш мнемозинол?
— При том. Люди, на которых подействовал из телевизора этот вирус, начинают страдать расстройством внимания и памяти. Их привлекает реклама мнемозинола. Их обследуют на месте. И там определяют, подверглись они воздействию вируса или нет.
— Почему же тогда нельзя этот мнемозинол принимать?
— Потому что мнемозинол не облегчает состояние, а, наоборот, ускоряет действие вируса… Дело в том, что теперь идет эксперимент в натурных условиях. Настоящей защиты пока нет. Не найдена. Они хотят узнать, что происходит с нашим сознанием в терминальной фазе действия вируса. Не может ли мозг найти сам способы защиты или компенсации информационного вторжения. Они просто пытаются выиграть время за счет исследования первой партии больных. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Пытаюсь… Откуда вам все это известно?
— Я мог бы ответить: «от верблюда», — но прекрасно сознаю, что вам это покажется грубостью. Хотя такой ответ был бы наиболее близок к истине… Вы серьезный человек, Марк Эдуардович. Я полагаю, что задеты ваша честь, ваши личные интересы, ваша частная жизнь, наконец. Вы должны связаться с прессой. Эта страшная история должна стать достоянием гласности…
— Я слушаю вас.
— Проведите свое собственное расследование. Это все, что я хотел вам сказать… И еще у меня есть к вам небольшая просьба. У вашей компании наверняка есть охрана. Значит, у вас есть возможность приобретать и регистрировать оружие. Мне оно необходимо. Хотя бы газовое. Мне больше не к кому обратиться. Вы смогли бы мне помочь?
— Это не так просто… Я не произвожу оружие и тем более не регистрирую его. Обратитесь в свою районную милицию за разрешением…
«Я ему еще советы даю!» — с удивлением заметил Морган.
— У вас все? — из некоторого любопытства спросил он.
— Почти… Есть одно предложение. Если вы не производите оружие, купите ракетную установку и пальните из нее по Останкинской башне. Потомки будут вам благодарны. Они запомнят этот выстрел лучше, чем залп «Авроры»… Если человечество не погибнет… Я желаю вам всего хорошего.
— Будьте здоровы.
— Я от всей души желаю вам того же.
Конец связи.
Морган повернулся в кресле и вопросительно посмотрел на майора Павшина. Тот предпочел выдержать паузу.
— Этот ваш… «пациент», откуда он знает про «больницу»? — с умыслом задал вопрос Морган.
Это был его ответный ход. «Человек одного с ним звания», как только появился в офисе, первым делом «наехал» на Моргана с чекистскими штучками:
— Как он вышел на вас?
— А я тут сижу и жду, чтобы вас спросить об этом, — хищно прищурившись, ответил гостю хозяин.
В итоге все гипотезы по этому поводу каждый оставил при себе.
Теперь майор Павшин вполне дружелюбно улыбнулся.
— Забавно другое, — неискренне заговорил он. — То, что он упомянул ракетные установки…
Это был намек Моргану, который его ничуть не удивил, не напугал, а даже, напротив, вызвал некое удовлетворение.
— Я полагаю, что это псих-телепат, — высказал майор свою точку зрения. — Редкий случай.
— Мне попадались шизофреники, — отчасти принял точку зрения собеседника Морган. — Если бы вы не сели мне на шею, я так бы и подумал. Но во всяком сумасшествии есть своя система. Я полагаю так: раз это ваш «пациент», раз он от вас сбежал, то я имею право настаивать, чтобы вы меня оградили от его посягательств…
— Мы постараемся.
— И, кроме того, имею право задать вопрос: действительно ли моей жене… а вместе с ней и всему человечеству ничто не угрожает?
— В этом можете не сомневаться.
Не сомневался Морган в другом: суть в том, что сейчас ему не удастся выудить из майора никакой полезной информации.
— Вы меня успокоили, — сказал он и стал подниматься, делая вид, что собирается любезно проводить гостя к выходу.
Он больше не стал задавать никаких вопросов, понимая, что любые дальнейшие вопросы будут выглядеть как желание и дальше поучаствовать в этом темном деле под приятным руководством компетентных органов.
Майор тоже приготовился прощаться.
— Если он вам еще раз позвонит… — начал было он заключительную реплику.
— Что, он может еще раз позвонить?! — совершенно искренне изумился Морган. — Если такое случится, я немедленно пойду покупать ракетную установку.
Фрагмент 10. К ЗАПАДУ ОТ МОСКВЫ
Осенние сумерки уже окутали садовую беседку. По крыше мелко стучал дождь. От порывов ветра стали шумно вздыхать кроны сосен. Генерал взял с узких перилец беседки коробочку диктофона и немного прибавил громкости. До недавних пор он вообще не делал никаких записей на память. До недавних пор —
