Здесь Бишу будет ждать очень долго и не сдвинется с места, пока не убедится, что она в безопасности...
После дождя земля освежилась, восстановила силы, и беспорядочно перепутавшиеся растения уже тянулись корнями, чтобы зацепиться за почву. Животные находили новые убежища, а птицы высоко кружили, высматривая старые насиженные места.
Урубелава проверил, не покоробился ли лук. Потом сказал:
— Мне нужно найти жир для лука. Подожди здесь. Я скоро приду.
Марина кивнула и, когда отец ушел, поднялась и стала собирать хворост для костра. Она разыскала несколько веток, которые можно было легко расщепить ножом, и разложила их на солнце сушиться. Потом она нашла ствол какого-то очень смолистого дерева, которое могло гореть даже сырым.
Когда отец вернется, все для костра уже будет готово, так что ему останется лишь разжечь огонь.
Урубелава шел, перекинув через плечо убитого пекари. По обнаженной красной груди индейца маленькими блестящими ручейками стекал пот. Пепел был смыт, и шрамы побагровели. Увидев собранный дочерью хворост, Урубелава одобрительно кивнул и насадил пекари на торчавший рядом корень. Содрав с животного шкуру, он выбросил потроха в воду, которая тут же закипела от стремительных пираний. Затем индеец разжег огонь, вырезал кусок мяса и бросил его дочери, чтобы та его приготовила. Тем временем он аккуратно срезал кусочек жира и тщательно протер им деревянные части лука.
Потом он заговорил:
— Наш зверь пойдет к реке, чтобы поохотиться там на раненых животных, и оставит свежие следы, и тогда я его найду. На этот раз он не уйдет от меня.
Девочка медленно нарезала ломтиками полупрожаренное мясо.
— Ягуару вовсе не обязательно идти к реке, чтобы охотиться, — ответила она.
— Этому обязательно.
— А чем он отличается от других ягуаров?
— Тем, что это самка и она ранена. Она не может охотиться с такой легкостью, как остальные ягуары, и она умрет от голода, если не найдет животное, которое сможет легко убить.
Индеец получал огромное наслаждение оттого, что мог наставлять свою дочь.
— После наводнения на реке останется много умирающих животных и таких, у которых ноги или хребет сломаны, и они не смогут убежать даже от раненой ягуарихи, — сказал он. — Она это знает и поэтому именно туда пойдет охотиться. Я сделаю плот, и мы поплывем по реке и будем ее искать. Мы увидим следы, и больше я их не потеряю.
Взяв в руки мясо, Урубелава вонзил в него острые, густо посаженные зубы и начал пережевывать с таким усердием, что растаявший жир заструился вниз по подбородку.
— Нужно обязательно предугадывать, как поступит животное, — сказал он. — Именно потому я и хороший охотник.
Марина знала, что он разыщет следы и выследит ягуара, а потом убьет его. И даже сознание того, что за шкуру им заплатят деньги, не снимало тяжести с ее сердца.
Урубелава громко рыгнул и, взмахнув ножом, велел дочери:
— Иди поищи дерево, которое можно срезать. Мы сделаем плот.
Девочка отправилась в лес, а Урубелава снова растер жиром лук, чтобы тот не потерял гибкость. Потом он прилег на спину в тени дерева. Было очень приятно поваляться во мху в прохладной тени, ни о чем не думая.
А Марина думала о ягуаре и никак не могла отогнать прочь грустные мысли... Когда они попытались связать животное, девочке показалось, что ягуариха очнулась и взглянула ей прямо в глаза. Ей почудилось также, что в глазах животного была мольба. Глаза ягуарихи были огромные, темно-коричневые, с длинными ресницами и очень красивые. И в этих глазах отражались страх и сильная боль.
Девочка нашла бальсу с многочисленными длинными и прямыми ветвями и посмотрела по сторонам в поисках лиан, которые понадобятся отцу для того, чтобы связать бальсовые ветви. Она отыскала несколько лиан в зарослях сахарного тростника и издала радостное восклицание, так как сахарный тростник попадался редко, а отец очень любил им лакомиться.
У девочки не было ножа, и она отгрызла кусок сладкого стебля зубами. Возвратившись к отцу, который лежал в тени и что-то напевал себе под нос, девочка сказала:
— Я нашла бальсу и лиану, которой ты свяжешь ветви плота. Это совсем рядом, вон там.
— Спасибо. Я не говорил тебе про лианы. Я очень рад, что ты сама догадалась, — кивнул Урубелава.
Вытащив руки из-за спины, она показала отцу стебель сахарного тростника.
— Посмотри, что я еще нашла.
Урубелава восторженно захохотал, взял сладкий стебель и радостно впился в него зубами; потом он встал и обратился к дочери, размахивая мачете:
— Проводи меня. Сначала я нарублю сахарного тростника, потом нарежу лианы и бальсовые ветви, и мы сможем построить плот и поплывем на нем куда захотим.
Несколько часов назад Бишу лежала почти в том самом месте, где сейчас работал индеец.
Она наблюдала, как он дремал в тени и как его дочь отправилась в лес на поиски дерева. Девочка, прошла совсем рядом, и Бишу медленно, не спуская с нее глаз, отползла назад, пока плотный ковер листвы не скрыл ее. Потом она пустилась бежать, насилуя свое измученное тело и лишь слегка касаясь земли раненой передней лапой. Она не жалела себя, понимая, что должна раз и навсегда избавиться от опасности, которая постоянно оказывалась рядом в тот момент, когда Бишу ее меньше всего ожидала.
Когда индейцы остались далеко позади, Бишу остановилась передохнуть, но у нее тут же закружилась голова. Она переступила предел своих возможностей. Спотыкаясь и падая, Бишу слепо заковыляла к стоявшему ближе всех дереву й, цепляясь за кору, стала медленно карабкаться по стволу.
Она поняла, что последние силы ей изменяют. Зарычав, она глубже вонзила когти в дерево, но они не выдержали тяжести ее тела.
Бишу упала и лишилась чувств.
Высоко в ветвях расположились грифы. Для них наступило хорошее время. Река и болота кишели беспомощными животными.
Это были большие королевские грифы, с размахом крыльев более восьми футов. Черные крылья и хвосты ярко выделялись на фоне белого оперения туловища; лишенные перьев головы были кичливо и отвратительно раскрашены в алый, желтый, пурпурный и голубой цвета. Острые стальные клювы могли одним ударом раздробить череп или с быстротой молнии выклевать глаз. Над грифами кружила стая кондоров во главе с чудовищных размеров самцом, голову которого венчал темно-пурпурный, потемневший от возраста гребень. Кондору было больше двадцати лет, и его сила и коварство соответствовали возрасту. Белые перья пробивались на черных крыльях, и он парил немного в стороне от остальных.
В течение многих лет его стая терроризировала леса, над которыми летала. Даже индейцы знали об этом кондоре, и многие из них пытались его поймать.
У индейцев был свой метод охоты на кондоров. Они выжидали до тех пор, пока по вялому полету птицы не определяли, что ее желудок полон. Затем они взбирались на верхушки высоких деревьев и наблюдали, как отяжелевший от пищи кондор спускался в гнездо среди скал. Тогда индейцы, захватив с собой веревки, с легкостью горных козлов вскарабкивались на скалы, связывали огромную птицу, пребывавшую в состоянии полного оцепенения, и волокли ее вниз.
Они привязывали пойманного кондора за ногу к дереву в центре деревни, где каждый останавливался, чтобы выразить свое восхищение мужеством охотника, поймавшего птицу...
Старый кондор внимательно рассматривал распростертое в траве тело ягуара. Животное не шевелилось: значит, было мертвым.
Кондор спикировал и тяжело приземлился. Королевские грифы, убедившись, что находятся в безопасности, также слетели на землю. Гигантский кондор приблизился вплотную, волоча огромные крылья и вытягивая гибкую шею; его безобразная голова находилась в непрерывном движении. Он жадно уставился на закрытый глаз Бишу, выжидая. Потом обошел вокруг и посмотрел на другой глаз, напрягая длинную мускулистую шею для нанесения молниеносного удара; слюна заливала его острый клюв. Другой кондор, самка, присоединилась к нему. Она растопырила перья, показывая, что готова умертвить добычу. Но, как только она двинулась вперед, самец сделал резкий выпад головой в ее сторону. Самка пронзительно заверещала и отскочила; в этот момент Бишу проснулась.
Она увидела целую дюжину птиц, слетавших на землю вокруг нее; их тяжелые крылья заслоняли все небо, как крылья смерти.
В следующее мгновение она уже очутилась на ногах и сражалась за свою жизнь. Резко, с быстротой молнии Бишу выбросила вперед мощную заднюю лапу. Удар поверг огромного кондора на землю. В следующий миг Бишу одним прыжком очутилась среди грифов. Жертва превратилась в охотника; она сражалась когтями и зубами, щелкая челюстями и нанося разящие удары лапами. Прижав кондора к земле, она начала терзать его зубами. Остальные птицы, отчаянно крича и хлопая огромными крыльями, неуклюже взлетали в воздух.
