Насытившись жестким мясом, Бишу прилегла в прохладной траве на краю озерка с чистой свежей водой. Ее стошнило, и она закашлялась, но нашла несколько приятно пахнувших стебельков и съела их, чтобы уменьшить рези в животе.
Птицы засыпали на верхушках деревьев, тени которых все удлинялись; хищники вылезли из убежищ и приступили к охоте.
Бишу услышала крики ночных обезьян и поняла, что наступила ночь; ей было слишком тяжело открыть глаза.
Вскоре она заснула.
...Много веков назад холодный климат оттеснил человека к югу. Здесь ему выжить было просто. Больше двадцати тысяч растений произрастало в бассейне Амазонки. Солнце давало человеку тепло, и всюду, где бы он ни ступал, находилась вода. Высокие деревья предоставляли ему тень, а кустарники с мягкой корой — одежду. Из дерева человек изготовлял стрелы и копья, а из рыбьих костей — наконечники для оружия. Из хвороста человек разводил костры, из бальсы делал плоты, а исполинские сейбы указывали направление, когда он путешествовал. Из пальмовых листьев человек изготавливал ловушки для рыбы, а если ему лень было их делать, то к его услугам имелись парализующие яды. Здесь было множество фруктов и бесчисленное количество естественных лекарств, чтобы лечить болезни.
Но самое главное, здесь почти не было опасных для человека хищников. Крокодил был не страшен, если держаться от него подальше; кровожадные пираньи представляли для человека угрозу, только если он безрассудно опускал руку или ногу в воду среди их смертоносной стаи; единственный же по-настоящему опасный хищник, ягуар, предпочитал более легкую добычу и редко нападал на человека.
В течение дня Урубелава несколько раз переворачивал бальсовые ветви, чтобы они высыхали равномерно. Найдя плоский камень, он заточил о него свой нож. Перед самым наступлением темноты они поймали, зажарили и съели трех перепелок. Когда же день, не отличимый от всех остальных, подошел к концу, отец и дочь легли, накрывшись одеялами, и уснули.
На рассвете Бишу проснулась. Ее окружал запах влажной теплой древесины и резкий аромат папоротников. Потянувшись, она взвизгнула от боли, и тут же вместе с воспоминаниями обо всем, что произошло, к ней вернулась бдительность.
Она учуяла поблизости добычу и нашла следы тапира — четыре пальца на передних лапах и три на задних. Рядом на земле валялись наполовину съеденные кокосовые орехи. Подняв голову, Бишу услышала фырканье уродливого, с телом, похожим на обрубок, животного, плюхнувшегося в воду. Она повернулась, чтобы последовать за ним, болезненно хромая и пытаясь подчинить своей воле не слушавшиеся задние лапы. Тапир двигался медленно, и она была уверена, что даже теперь сумеет его легко догнать. Бишу проковыляла по проделанному тапиром в кустах проходу и, выйдя к воде, увидела, что тапир стоит неподалеку на мелководье. В этот момент он оглянулся и увидел ее.
Запах тапира был настолько сильным, что Бишу, испытывая голодные рези в желудке, бросилась в воду. Поверхность воды была устлана мокрым ковром зеленых листьев и желтых водяных лилий, сомкнувшихся за головой Бишу. Но тапир нырнул и больше не появлялся. Он был способен пробыть под водой довольно долго и мог выбраться на берег далеко от того места, где ушел под воду. Бишу с трудом выползла на сушу.
Инстинкт заставил ее искать обладающее сильным запахом растение. Как заболевшая кошка ест траву, Бишу съела пропитанное атропином растение, чтобы облегчить причиняющие столько страданий боли в желудке. Вскоре она настолько окрепла, что смогла залечь на берегу, свесив одну лапу в воду в надежде подстеречь неосторожную рыбу. Ей удалось поймать большую черную корбину, которую она жадно съела. Покончив с рыбой, Бишу побежала вдоль травянистого нависшего над водой берега.
Вскоре река сделала крутую петлю, и в ушах Бишу громким ревом отозвался шум водопада; она помнила эту петлю и этот шум. Она инстинктивно оглянулась на находившийся всегда в том месте муравейник и увидела, что он весь разворочен недавно пронесшимся потоком, но кишит миллионами крошечных белых муравьев. Бишу обогнула муравейник и побежала туда, где должна была находиться знакомая рощица. Она обнаружила, что все деревья лежат опрокинутые, а на одном из вырванных корней расселся тукан с желтым клювом. Тукан близоруко уставился на Бишу со своего насеста, подергивая головой из стороны в сторону, а потом сорвался в воздух, хрипло и пронзительно возвещая об опасности.
Бишу продолжала бежать не останавливаясь.
Вскоре она очутилась возле водопада, где вода разбивалась фонтаном брызг, перекатывалась через торчащие обломки скал и круто устремлялась вниз на сотню или больше футов, вспениваясь и бурля в небольшом зеленом водоеме. Над самым водопадом нависла желтоватая скала в форме чаши; горстки влажной земли, сохранившейся на ней, хватило для того, чтобы там произрастала дюжина крупных блестящих малиновых лилий, каскадом спускавшихся до самого дна водопада. На краю скалы примостился толстый темно-красный с белым гоацин, смотревший на падающую воду и прикидывавший, скольких усилий ему будет стоить попытка перелететь на сушу. Загнутыми когтями, которые проказливая природа поместила ему на кончики крыльев, птица прочно держалась за скалу. Гоацин повернул в сторону приближающегося ягуара голову, увенчанную ярким хохолком, поморгал длинными ресницами и, нырнув в воду, скрылся из виду.
Гоацин — необыкновенная птица. Она терпеть не может летать и чувствует себя лучше под водой, чем в воздухе. Она способна плавать под водой как рыба, а вылезая потом на берег с мокрым оперением, цепляясь когтями, взбирается как ящерица в свое грубое гнездо, устроенное в нависающих над водой ветвях. Запрокинув голову, Бишу увидела сотни круживших в небе ибисов: ярко-красные пятна на светло-голубом фоне, где расходились белые гроздья облаков.
Валуны на краю водопада блестели на солнце. За ними тянулась короткая цепочка плоских камней, между которыми струилась вода; далее из воды торчал большой острый обломок серого гранита; за ним пролегла широкая полоса воды, через которую Бишу предстояло перепрыгнуть на высокое дерево, пробивавшееся из расселины в утесе на противоположном берегу, где расстилалась сельва, а на горизонте виднелись горы.
Сделав первый прыжок, Бишу ощутила холодную мокрую поверхность гранита под подушечками лап, поскользнулась, но не успела испугаться, как обрела равновесие; она находилась посреди водного потока — самое страшное осталось позади.
Бишу пристально посмотрела на большое дерево за широкой полосой воды и убедилась, что легко сможет залезть на него.
Но сначала надо перебраться через полосу воды...
Тело Бишу подобралось для прыжка. Вытянув вперед передние лапы и подогнув задние, она напряглась и прыгнула. Через мгновение Бишу уже карабкалась по мокрому стволу старого дерева.
Внезапно наклон ветвей, за которые она держалась, начал меняться. Бишу развернулась, чтобы обрести более надежную опору, но дерево с громким треском рухнуло в воду.
Где-то среди ветвей, глубоко под водой Бишу отчаянно сражалась за свою жизнь. Воздух лишь наполовину заполнял легкие, а все тело разрывалось от невыносимой боли; от давления воды раскалывалась голова. Бишу бешено вертелась, пытаясь освободиться из объятий спутанных ветвей, которые подобно щупальцам душили ее и утаскивали под воду.
Бишу удалось вырваться, но в это мгновение дерево снова перевернулось, и когда Бишу вынырнула, то оказалась уже на краю водопада над бездной, готовой поглотить ее.
Казалось, она провисела там целую вечность, прежде чем начала падать, рассекая лапами воздух. Бишу услышала вопль и поняла, что он вырвался из ее горла...
Бишу, перевертываясь, тонула в зеленой воде, чувствуя, что внутри все обрывается. Глаза были открыты, но она ничего не видела. Она почувствовала, как ударилась о дно и острые камни впились ей в затылок; потом поток воды снова вынес ее на поверхность, и Бишу, открыв рот, заглотнула огромную порцию воздуха — невероятно, но она была еще жива. Тело онемело и почти не слушалось.
Потом ее опять швырнуло на спину, и в легкие ворвалась вода. Бишу увидела деревья и попыталась поплыть к ним, но ее подхватил водоворот и закружил волчком. Она свернулась в клубок, зарыв голову в живот, но вода сама вырвала ее из своего плена — мощный поток подхватил Бишу и, вертя как пушинку, бросил к берегу... И вот она уже ощутила под собой мягкий ил, и всякое движение прекратилось.
При помощи грубого весла, которое он выстругал своим мачете, Урубелава осторожно вел плот возле самого берега, где водоросли и ил замедляли скорость течения. Время от времени плот застревал в иле или на плоских камнях, и Урубелава крепко держался за бревна сильными руками, в то время как вода стремилась вырвать плот у него из-под ног.
