— О да, чудесные омары! Всего за четыреста франков!.. Четыреста двадцать? Правильно! Они стоят все пятьсот!.. Прекрасно! За четыреста пятьдесят новых франков они проданы мсье Пишену. Благодарю вас!— И шел к следующей корзине, а его помощник записывал в тетрадь цену покупки и имя покупателя, непонятным образом установленных: ведь все толпившиеся на набережной хранили молчание.
Я был настолько заинтригован зрелищем, что упросил товарища несколько отложить наш отъезд, и, дождавшись конца аукциона, подошел к его распорядителю.
— Все очень просто, мсье. Я знаю всех своих оптовиков. У каждого своя манера делать ставку: один кивает головой, другой почесывает за ухом, третий подмигивает. Мы понимаем друг друга без слов — к чему зря терять время! Меня ждет следующий аукцион, а им надо скорее погрузить рыбу на грузовики и доставить по назначению: в Кан, в Руан, в Париж. Мы небогаты, поэтому надо крутиться вовсю! — объяснил рыжеволосый и, едва кончив говорить, сел на мотоцикл, завел его с пол-оборота и укатил вдоль набережной. Я так и не успел полюбопытствовать насчет его скандинавских предков. Но точно — викинг, самый настоящий!
Мы сели в машину и вслед за колонной грузовиков со свежей рыбой поехали в Париж, куда теперь, судя по указателям, вели все дороги...
Юрий Симонов
Пять дней из экспедиции к Берингу
...В 1741 году из Авачинской бухты вышли на восток два пакет-бота — «Святой Петр» и «Святой Павел» под командованием Витуса Беринга и Алексея Чирикова. Они прошли от берегов Камчатки до побережья Северной Америки, сделали немало территориальных и океанографических открытии. Это плавание было частью Великой Северной экспедиции, охватившей территорию от Архангельска на западе до берегов Северной Америки на востоке и продолжавшейся в общей сложности десять лет — с 1733 по 1743 год. Оно вошло в историю под названием Второй Камчатской экспедиции. Почти два с половиной века спустя, в 1979 году, вышла в плавание экспедиция, которая задумала повторить часть маршрута Второй Камчатской экспедиции — от Петропавловска-Камчатского до острова Беринга — с тем, чтобы произвести раскопки на острове, ставшем последним пристанищем командора Витуса Беринга и многих его сподвижников. Эта экспедиция была организована Приморским филиалом Географического общества СССР, Дальневосточным высшим инженерным морским училищем имени адмирала Г. И. Невельского (ДВВИМУ) при непосредственном участии Института истории, этнографии и археологии народов Дальнего Востока Дальневосточного научного центра Академии наук СССР.
8 июня. «Чукотка» уходит в плавание
С утра туман сплошным пологом запеленал Амурский залив. Он был столь плотным, что с причала яхт-клуба морского училища трудно было разглядеть даже мыс Бурный, находящийся всего в нескольких кабельтовых. Но солнечные лучи все-таки пробивались сквозь молочное марево.
— Ничего страшного, — успокоил экипаж капитан Леонид Константинович Лысенко. — Скоро рассосется... Путь до Петропавловска-Камчатского не особенно беспокоил капитана, имеющего за плечами многолетний опыт дальних походов под парусом. Вот уже несколько лет Леонид Константинович Лысенко, кандидат технических наук, доцент ДВВИМУ — участник и руководитель плаваний по маршрутам командора Витуса Беринга. В 1976 году тридцатитрехлетний яхтенный капитан командовал экспедицией в составе яхт «Россия» и «Родина», которые прошли из Владивостока до Охотска, а затем через Охотское море и Тихий океан в Петропавловск-Камчатский по маршруту Витуса Беринга, проложенному в 1725 году на «Св. Гаврииле». В 1977 году обе яхты продолжили плавание по маршруту «Св. Гавриила» — маршрут был смоделирован по шканечным или вахтенным журналам бота, опять-таки военным историком, кандидатом исторических наук, действительным членом Географического общества СССР Аркадием Александровичем Сопоцко. Яхты прошли от берегов восточной Камчатки через Берингов пролив в Северный Ледовитый океан, завершив плавание по маршруту Первой Камчатской экспедиции, осуществленной по приказу Петра 1. Исследователи подтвердили приоритет 48 географических открытий русских мореходов вместо десяти, указывавшихся в научных публикациях.
И вот новый рейс, рейс 1979 года. Малое водоизмещение, использование парусов в качестве движителей, условия плавания, скорость и способы наблюдения очень близки к тем, в которых находилась экспедиция Витуса Беринга.
— Леонид Константинович на яхте? — донеслось с берега.
— Здесь, — ответил Валерий Сигитов и, заглянув в кубрик, сообщил: — Сопоцко на берегу. Схожу за ним.
Валерий — участник всех походов по маршрутам Витуса Беринга, курсант пятого курса судоводительского факультета ДВВИМУ, старпом на яхте «Чукотка».
Лысенко и Сопоцко накануне расстались за полночь. Они согласовывали предстоящее плавание, выверяли курсы, время и точки поворотов.
Лысенко больше слушал. Знал, его работа впереди. С Аркадием Александровичем их связывала давняя дружба, и, кроме того, он испытывал огромное уважение к этому человеку, отдающему в течение стольких лет все свое свободное время моделированию маршрутов, по которым совершали плавания русские первопроходцы.
Сопоцко давно заинтересовался вахтенными журналами. «Что видим — то пишем, чего не видим — того не пишем» — эти слова штурмана русского флота Будрина он принимал целиком, понимая, что только в вахтенных журналах, заполняющихся испокон века и по сегодняшний день в момент событий, можно найти точный и правильный ответ — что же происходило во время рейсов.
Каждый свой отпуск Сопоцко проводил в архивах Москвы и Ленинграда, а в 1970 году наткнулся на одну из копий вахтенного журнала Витуса Беринга. Затем нашел еще четыре. И тогда мелькнула мысль: а нельзя ли восполнить тот пробел, который виделся опытному глазу моряка... Ведь большинство исследователей изучали лишь то, что было написано обыкновенным языком. Проявлялись цифры, штурманские знаки, и интерес к ним пропадал: не хватало профессиональных знаний.
Прежде чем вручить яхтсменам подборки карт, на которых были смоделированы маршруты Первой и Второй Камчатских экспедиций, пришлось вновь взять в руки учебники по штурманскому делу. Но не те, что осваивал в морском училище, а курс морской навигации XIX и XVIII веков. И лишь потом начал разбираться в сокращениях, знаках и символах, которыми пестрели вахтенные журналы штурманов Витуса Беринга — А. Чирикова и П. Чаплина, С. Вакселя и С. Хитрово, X. Юшина, А. Эйзельберга и самого командора.
Как любит шутить Аркадий Александрович Сопоцко, полтора года ушло на «обучение вспять»...
Перед отходом Лысенко и Сопоцко сидели с двух сторон подвесного стола, на котором лежал раскрытый альбом карт предстоящего похода, сделанных Аркадием Александровичем. А с переборки смотрел на них капитан-командор Витус Ионссен Беринг, портрет которого инкрустировал по дереву художник из Восточного порта Федор Конюхов в дар предстоящей экспедиции.
— Леонид Константинович, одиннадцать часов. Пора, — заглянул в кубрик Сигитов. — Провожающие собрались...
— Спасибо, Валера. Сейчас придем.
Прощание с берегом коротко. Рукопожатия, напутственные слова, пожелания.
— Ну, ребята, поехали! — улыбаясь, сказал Лысенко,
Некоторое время «Чукотку» сопровождали весельные ялы, но потом яхта, легко оторвавшись от своего почетного эскорта, скрылась за мысом Купера.
5 августа. Остров начинается с Манати
Переход через Японское, Охотское Моря и Тихий океан вдоль Курильских островов и восточного берега Камчатки был не из легких. Ходовые вахты несли шесть часов через шесть, в холод и качку, туман и дождь... Сменяясь с вахт, ребята стаскивали с себя только альпаки и оранжевые штормовые куртки, а из меховых брюк, болотных сапог с меховыми чулками лишь выскальзывали, стремясь сохранить внутри накопленное тепло...
Позади остались короткая стоянка в Петропавловске-Камчатском, двадцать шесть дней пути по штормовым водам. 4 августа «Чукотка» встала на рейд Никольского — единственного поселения на острове Беринга.
Утром 5 августа вахту приняли Николай Остапенко, Булат Есенгелдинов и Федор Конюхов.
Николай — третьекурсник, судоводитель. Когда-то хотел стать геологом, ходил с геологическими партиями. После службы на Камчатке поступил в ДВВИМУ и начал заниматься парусом.
Булат Есенгелдинов — судоводитель-пятикурсник. Родом из Казахстана. Сняв военно-морскую форму, он служил на Камчатке — подался в рыбаки. Работал на плавбазе «Советская Камчатка», а затем поступил в ДВВИМУ.
