Прихватил травы, которые могли бы понадобиться на первое время; химера осталась дожидаться нас дома. Хотя, возьми ее с собой, все мигом бы присмирели. И протрезвели.
Шум, доносящийся с площади, был слышен и за несколько десятков метров, а само место освещалось костром. То, что происходило, действительно походило на драку — какая свадьба без драки? — но Василек преувеличил масштаб: всего-то махались кулаками Вакула и Олд да пара мужиков. Да Маргарита пыталась выдернуть космы одной из дочерей кузнеца и у нее это даже неплохо получалось. А главное, никто не охал, не орал и даже не пытались унять дерущихся, включая и саму невесту — та только к щекам ладони приложила, глядя на «веселье». Могу сказать точно — все останутся живы!
— Ты уверен, что надо их разнимать? — кивком головы указал на Олда с Вакулой, — Как по мне, головы друг другу открутить не пытаются, кости на месте, а то, что с синяками ходить будут, так это и поправить можно мазью в любое время.
Мой взгляд переместился на Маргариту, которую все же решил унять муж. Точнее попытался.
— А тут сложнее будет, если волосы все же выдерут, но рецепт имеется, справлюсь.
Я посмотрел по сторонам, отмечая количество еды на столах. Тоже что ли поесть? Хотя на ночь трапезничать вредно, но если очень хочется, то можно, а голодовка мне так-то ни к лицу. Но я так и не понял зачем меня сюда привели.
— Васи… лек.
Хлопнув глазами, покрутился на месте, выискивая взглядом этого паникера. Пропал! У него удивительная способность появляться и пропадать, когда не нужно. Запустив пальцы в волосы, прикинул кому нужна больше помощь и… пошел к Анастасье, за выяснениями.
— Простите, что тут произошло пока меня не было? — я сел на свободный стул. Женщина мягко улыбнулась в ответ.
— Мой муж с уважаемым Вакулой немного поспорили и решили выяснить правду на кулаках. Но я не беспокоюсь: если это действительно было бы что-то серьезное, то мы бы с вами здесь не сидели, — и она спокойно налила нам компота. — Что касается Маргариты и Агаты, то последняя, видимо, чем-то обидела племянницу Маргариты, и та заступилась за родственницу. Вы знаете, Маргарита у нас ведь женщина боевая, за словом в карман не полезет, а старшая из кузнецовых дочек тоже на язык остра да упряма. Вот как вцепились, так и не можем разнять. Господин зельевар, вы уж помогите? Одно дело, когда мужики дерутся, а другое дело — когда женщины друг с другом. Нехорошо. Да и заканчивать пора, по домам расходиться самое время.
Вот так новости. Ничего серьезного и не произошло. Я к драчливым женщинам вообще не полез бы, но не смог устоять перед просьбой одной доброй дамы. Ведь можно сейчас стать крайним и трепать тогда будут уже меня. Особенно, если Анхелика расскажет про то, как с ней обошлась Клара…
К женщинам приблизился осторожно, бочком, протиснувшись через небольшую живую стену — муж Маргариты все еще безуспешно пытался ее оторвать от противницы. За что и поплатился тычком локтя в грудину. Кто-то прогремел: “Заканчивайте, девахи!” и в ответ ему донеслось “Ты кого девахами-то назвал?! Вы поглядите на него, обзывается он ишь! А ну-ка, иди сюда, окаянный!” — стычка начала перерастать в нечто большее.
Меня толкнули, потом еще раз, и я врезался в спину Маргариты. Та ойкнула и отпустила волосы старшей дочери Вакулы; я потер ушибленный нос — хоть не сломал.
— Господин зельевар, и вы тут! А ты куда собралась, курица размалеванная, я с тобой еще не договорила!
— Бросьте, Маргарита, — я успел схватить женщину за локоть. Агата ужом скользнула в толпу. Думается мне, она надолго этот день запомнит. — Вы же умная женщина, можно же и без рукоприкладства обойтись. Вот посмотрите, как на это остальные отреагировали.
Я указал на Жака, которого била — для вида видимо — Агафья, в своей «боевой» раскраске на лице. Вакула с Олдом тоже, видимо, намахались, и уже выпивали за мир и дружбу. Собственно, люд начал сдавать, подустали, и, пусть кое-кто был навеселе, распоясаться им не давали. Даже мое вмешательство не потребовалось: царапины и синяки сами прекрасно заживут.
— Ой, и действительно, что-то я увлекалась немного, — Маргарита смущенно хлопнула глазами. — Сейчас найду своего муженька и домой. И Анхелика где-то ж здесь была. Господин зельевар…
Дослушивать не стал, не по-джентельменски оставив даму одну, скрывшись за толпой. Я и так знал, что хотела сказать Маргарита, точнее с кем этот разговор будет связан, но у меня дома Ульях и много вопросов в голове, и… И стоило признаться, что мне еще было немного стыдно перед ничем повинной девушкой. Я извинюсь перед ней, честно, но пусть это будет завтра.
Попрощавшись с женихом и невестой, нажелал им всех благ на ночь глядя, ретировался в сторону дома, где на диване, подложив под голову руки, сладко спал мальчишка, а подле него лежала химера. При виде меня зверь поднял голову, вильнул хвостом да встал с нагретого места. Почесав того за ухом, накрыл Ульяха покрывалом, постелив себе на полу. Ощутил усталость и начал зевать — пора было отходить ко сну. Отправив химеру в коридор для охраны, улегся, накрывшись покрывалом чуть ли не с головой: спать хотелось, но мысли не давали покоя практически до утра…
А утро, которое началось неожиданно в обед, принесло головную боль и желание никуда не выходить. И, если бы не Ульях, так оно бы и вышло, но мальчишка был полон энергии, которую требовалось выпустить.
— Господин зельевар, а я вам завтрак приготовил! И Монстрика выгулял! Господин зельевар, а что мы будем сегодня делать? — какой энергичный мальчик.
К сожалению, головная боль не лечилась посредством магии, пришлось терпеть, делая заметку касательно медицинских зелий. Нехитрый завтрак состоял из бутерброда с сыром и чая, в котором почему-то торчала еловая ветка. Для вкуса, наверное.
— Ульях, — когда закончили трапезничать решил расспросить мальчишку про его путешествие, — Где вы с Кларой прятались?
— О! — мой помощник тут же оживился. — Мы в Кернаже сначала были, у знакомой тети Клары. Господин зельевар, представляете, а эта знакомая — ведьма! Самая настоящая, у нее еще шляпа была, и метла. И глаза такие желтые-желтые, звериные! Но она не страшная, даже забавная.
На его лице появилась широкая улыбка. Не та ли эта ведьма, к которой я заходил? Не сомневаюсь, что мог оказаться прав.
— А потом тетя Клара запретила мне говорить о том, где я был. Простите, господин зельевар… — и лицо такое,
