тишину, повторяет МуРан и оглядывает присутствующих на предмет поиска тех, кто недоволен, как она говорит.
Но таковых нет. Дружно прекратив кушать, все внимательно смотрят в рот хальмони.
– … исследования учёных, проведённые в Копенгагенском университете. – убедившись, что остроумные отсутствуют, продолжает бабушка. – В них проводили анализ генома древних людей. Так вот. Датские учёные выяснили, что раньше у всех были только карие глаза. Но, примерно шесть тысяч лет произошла генетическая мутация и у людей появились синие глаза!
МуРан делает паузу, предлагая проникнуться найденной ею информацией. Все почтительно «проникаются» и ждут продолжения.
– Но это только первое из сделанных открытий. – продолжает она рассказ. – Второе, что они узнали, это то, что у людей с синими глазами существуют одинаковые комбинации генома, которые есть у каждого из них. У кареглазых такого нет. Из этого следует, что люди с синими глазами произошли от одного предка. От того, у которого случилась мутация. Их дерево целиком выросло из одного корня. Поэтому Мён СонХва и ЮнМи – родственники!
МуРан обводит всех торжествующим взглядом.
– Корень один – ветви могут быть разные. – помолчав, говорит ДонВук.
– Но корень-то один! И потом, ещё неизвестно, может ветвь одна и та же!
– И что из этого следует? – снова помолчав, спрашивает ДонВук. – Хочешь, чтобы ЧжуВон… и ээ…
Он запинается, бросив взгляд на жену.
– Хочешь, чтобы они стали парой? – всё же договаривает он, переведя взгляд на мать. – Разве не ты недавно отказала её матери?
– Правильно сделала. – недовольно отвечает ему МуРан. – Это не нам решать. Решается всё там.
Она делает головой движение, видимо, указывая направление – где именно это делается. Только жест получается непонятным – то ли вбок, то ли вверх…
– А как же – здоровье? – не понимает ДонВук. – Ты говорила, что у неё негодное здоровье.
– Я добыла медицинскую карту. – отвечает МуРан. – Показала её специалистам, они мне сказали, что ЮнМи могут принять в отряд космонавтов, с таким здоровьем.
– Мама, чем ты занимаешься? – вздохнув, интересуется ДонВук. – Какие-то датчане, эксперты, незаконный доступ к чужим медицинским картам… И у тебя появились слова, которых я раньше от тебя не слышал – «добыла», «раскопала» … Что за жаргон?
– Посидишь в сети с моё, ещё не такого нахватаешься. – отвечает МуРан.
– Ты что, сама «сидишь» в сети?
– У меня есть те, кто этим занимается. Я их направляю. Ну и помогаю иногда.
– Мама, не нужно этим заниматься. – устало увещевает её в ответ сын. – Есть много другого времяпровождения, соответствующего твоему возрасту. Подвижного, полезного для здоровья. Тебе нужно заботиться о себе, вместо того, чтобы портить зрение и наживать геморрой.
– Сохранить хоть каплю королевской крови, – великая честь, выпадающая не каждому в жизни! – подняв верх указательный палец, с пафосом объясняет МуРан, почему она так «вписалась».
– Мама. – требовательно произносит сын. – Ты всегда была неординарным человеком. Но, признаюсь, узнать, что ты занялась спасением потомков королевской семьи, это … очень, очень неожиданно. Ни о чём подобном я не мог подумать ещё час назад. И позволь мне спросить – какого результата ты в итоге собираешься добиться?
– Награда может быть очень высока. – веско отвечает МуРан.
– Какая же? – с лёгкой насмешкой спрашивает ДонВук. – Возрождение в Корее монархии? В которой мой сын, не закончивший учёбу из-за прогулов, станет императором? Так?
МуРан делает снисходительную гримасу, но ничего не отвечает.
– Мама, всё уже в прошлом. – вздохнув, говорит ей сын. – Этого не вернуть. Давай смотреть на вещи реально. Даже, если эта девочка действительно потомок Мён СонХва, то как жена она не подходит ЧжуВону. Невоспитанная, необразованная, с проблемами в здоровье и в семье. Со дня на день всплывёт история её дяди. Зачем ЧжуВону участвовать в этом скандале?
– Не нужно его впутывать. – кивнув, соглашается МуРан. – Я просто прошу тебя оставить это, иначе тебя затянет.
– Что я должен «оставить»? – начиная раздражаться, просит объяснить ДонВук. – Мама, не надо говорить загадками. В моей жизни их и так достаточно.
– Не вмешивайся в отношения своего сына. – требует МуРан.
– Почему я должен так поступить?
– Потому что действовать наперекор предрешённому – опасно.
– Ты уже знаешь, что именно «предрешено»? – с сарказмом спрашивает ДонВук.
– Имеющий глаза – увидит. – отвечает МуРан и спрашивает. – Ты же уже пытался сделать так, чтобы он был от неё подальше? И что из этого вышло? ЧжуВон стал к ней ещё ближе.
Сын с неудовольствием смотрит на мать.
– Стечение обстоятельств. – помолчав, объясняет он. – Военным понадобилось что-нибудь, чем они смогли бы прихвастнуть.
– А до этого им этого не требовалось. – понимающе кивает МуРан и предупреждает. – Следующий раз ответ на вмешательство может быть более болезненным.
В столовой на некоторое время устанавливается опасливая тишина, пока мать и сын смотрят в глаза друг другу.
– Не верю в эти оккультные штучки. – помолчав, говорит ДонВук. – Я верю своим глазам, которые видят, что ЮнМи не пара ЧжуВону. Закончим этот разговор. Я хочу спокойно позавтракать и спокойно поехать на работу, чтобы спокойно заняться там делами.
– Спокойно. – ещё раз повторяет он видимо важное для себя слово.
– Я тоже хочу, чтобы ты был спокоен, как и твоя семья. – кивает МуРан. – Поэтому говорю тебе – не вмешивайся, ДонВук. Не вмешивайся в это. Пусть всё идёт, как предопределено. Встанешь на пути – тебя снесёт.
– Мама, что вы такое говорите?! – испугано восклицает ИнХе.
– Потому и говорю, что не хочу этого! – недовольно отвечает ей МуРан. – А вы все ничего не видите у себя под носом!
– Хорошо. – терпеливо произносит ДонВук. – Что я должен сделать, мама, чтобы ты была довольна?
– Ничего. – отвечает та. – Ничего не делай. Пусть будет так, как будет.
– Как ты себе это представляешь? У меня корпорация, положение в обществе, заграничные партнёры. Я не могу не реагировать на происходящее с моим сыном.
– Это может оказаться равным по важности твоей корпорации и всем заграничным партнёрам.
ДонВук с изумлением смотрит на мать.
– Это уже слишком. – мягко говорит он и предлагает. –
