ему они нравились.
Посмеиваясь, он протянул мне свой ролл.
— Вот, я поделюсь.
Неожиданно это подобие бутерброда с лобстером приобрело намного больше привлекательности в моих глазах, ведь оно касалось губ Эдди.
— Да? — медленно произнесла я, склоняясь ближе.
Он кивнул, удерживая еду так, чтобы я могла укусить. Булка оказалась мягкой, а мясо с приправами и соусом — пикантным. Все это разнообразие вкусов и ощущений перемешивалось у меня на языке, создавая невероятную симфонию.
— Действительно вкусно, — согласилась я, проглотив кусок.
— Вот это моя девочка, — произнес Эдди, обнимая меня за талию. Он предложил еще раз откусить, и я не стала отказываться.
Я жевала, прислонившись к его груди, и смотрела на воду.
— Так что там с островом Слухов? — поинтересовалась, глядя на большое образование в центре озера. — Расскажи что-нибудь о нем.
— Может, в следующий раз, — пробормотал он.
Очевидно, что об острове ему разговаривать хотелось значительно меньше, чем о Лох-Несском чудовище.
— А все те истории правдивы?
— Некоторые из них, — ушел от ответа Эдди, опустив взгляд.
Я начала говорить, но он накрыл мои губы своими, заставляя замолчать самым эффективным способом.
— Я мог бы целовать тебя весь гребаный день, — прошептал он мне в губы.
Я улыбнулась и прислонилась к нему.
Буквально секунду спустя у меня защекотало в горле. Прочистив его, я вернулась к прерванному занятию, но неприятный зуб появился снова.
— Эм? — отстраняясь, спросил Эдди.
Я опустила голову и закашлялась.
— Кажется, что-то в горле застряло, — прохрипела я.
— Сейчас дам воды, — сказал он, доставая бутылку из пакета.
Я снова закашлялась, попробовала сглотнуть, но горло словно обволакивало нечто вязкое. Вслепую я потянулась к руке Эдди.
— Я не…
Я начала задыхаться. Мир накренился, и я почувствовала, что начинаю терять сознание.
— Амнезия?
Я посмотрела вверх, моргая.
— Я не могу дышать, — простонала, дотрагиваясь до горла.
— Черт возьми, — воскликнул он, схватив меня за подбородок и осматривая лицо. — У тебя крапивница.
— Чт…
Я не могла говорить. Сделать следующий вдох стало жизненной необходимостью, но попытки протолкнуть в себя воздух с каждым разом давались все тяжелее.
Как только Эдди отпустил, я непроизвольно накренилась вперед, а затем и вовсе сползла на траву. Мельком увидела свою руку, всю покрытую красными пятнами.
— Что со мной?
— У тебя аллергическая реакция. — От паники в голосе Эдди запаниковала и я.
Хрипя, я схватилась за горло.
— Тебе срочно нужно лекарство.
Эдди резко поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. Наклонившись, в отчаянии произнес:
— Я скоро вернусь, Эм. Сейчас вернусь. Оставайся в сознании. Дыши.
И исчез из поля зрения, а моя паника достигла апогея. Куда он собрался? Почему бросил меня?
«О боже, я не могу дышать!»
— Эдди, — просипела я едва слышно.
Я слышала, что он кричал, но его голос все отдалялся.
Зрение начало тускнеть, небо потемнело. Я задыхалась, казалось, что я умираю.
Во второй раз.
Сверху нависла фигура. Лицо скрывало заходящее солнце. Сердце сделало кульбит, думая, что это Эдди, но затем я поняла, что у человека надо мной не те очертания.
— Помогите, — простонала я, пытаясь дотянуться до него.
Схватив меня за руку, он сжал ее так сильно, что захотелось кричать. Холодная грубая ладонь ударила меня по лицу, и голова непроизвольно откинулась в сторону озера. Та же рука придавила щеку к земле. Я почувствовала, как к уху прижались чужие губы.
— Тебе не следовало менять прическу, — прорычал голос. — Надеюсь, ты умрешь.
Я захныкала и попыталась вырваться.
Зрение полностью помутилось. Я не могла пошевелиться. Дыхание стало настолько поверхностным, что я всерьез боялась, что каждый следующий вдох станет последним.
— Это еще не конец, — прошипел незнакомец, впиваясь пальцами в мою щеку, но затем давление исчезло.
Топот ног и отдаленный рев сирен врезался в мое сознание.
— Амнезия! — выкрикнул Эдди, аккуратно приподнимая мою голову, чтобы заглянуть в глаза. — Все хорошо, детка, — произнес он, затем отодвинулся и что-то мне вколол.
Эдвард
Анафилактический шок. Даже в страшном сне сложно представить такое окончание вечера. Эта девушка оказалась полна сюрпризов.
Когда у Амнезии начались проблемы с дыханием, по моим венам заструился чистейший адреналин. Не осталось времени на размышления. Следовало действовать.
Я бросился через поле в сторону небольшого магазинчика рядом с универмагом. От быстрого бега ноги буквально пульсировали от боли. Не останавливаясь, я набрал номер и, дождавшись ответа, рявкнул в трубку:
— Мне нужна скорая. У Амнезии начинается анафилактический шок. Требуется помощь. Немедленно! В поле за универмагом.
Я засунул телефон в карман штанов, даже не прервав вызов.
Немногочисленные прохожие, привлеченные моими воплями, останавливались и изумленно таращились на меня.
— Мне… нужен эпи… пен! — крикнул я, надеясь, что кто-нибудь услышит. — Эпипен!
Сердце вырывалось из груди. Практически непреодолимо хотелось развернуться и посмотреть назад, но я боялся, что просто потеряю самообладание.
Я только и мог думать о том, как оказать помощь настолько быстро, насколько это вообще возможно.
«Пожалуйста, не умирай. Пожалуйста, не оставляй меня снова».
Один из работников аптеки выскочил из магазина мне на встречу. Мой взгляд приклеился к его руке, вернее к тому, что он в ней сжимал.
— Брось его! — воскликнул я.
Он так и сделал. А я подпрыгнул, поймав лекарство в воздухе, и приземлился на землю, ударившись боком. Быстро вскочив, кинулся назад к Амнезии. Она лежала на том же самом месте абсолютно без движения.
— Я иду, — заверил девушку, чувствуя, что грудь буквально разрывает от недостатка кислорода.
Я опустился на колени рядом с Амнезией, повернул ее лицом к себе, чтобы осмотреть, и увидел, что у нее посинели губы. Дерьмо, она выглядела просто ужасно. Сыпь покрывала ее руки, шею и лицо. Губы слегка опухли.
— Держись, детка, — уговаривал я, разрывая упаковку Эпипена и вкалывая лекарство ей в бедро.
После введения препарата я склонился над Амнезией, убрал ее волосы с лица и начал молиться. Приблизившись почти вплотную, послушал дыхание.
Она практически сразу задышала. Я едва не упал от облегчения.
— Слава гребаному богу, — простонал я и прижал девушку крепче к своей груди.
Услышав подъезжающую скорую, я понял, что фельдшеры будут здесь с минуты на минуту. Амнезия дышала. Каждый вдох приносил ей сильную боль, но все же это было лучше, чем смерть.
Я держал ее на руках и пристально всматривался в лицо, страшась пропустить любое изменение в состоянии.
— Эдди, — прохрипела она.
— Все хорошо, детка. У тебя аллергическая реакция. Сейчас все хорошо. С тобой все будет в порядке.
Амнезию затрясло, и я теснее прижался к ней, пытаясь согреть.
— Эдди, нам нужно, чтобы ты отпустил ее, —
