Уильям Шекспир - Два веронца

Мы не видим необходимости в таком объяснении и полагаем, что Довер Уилсон переоценивает значение неясностей развязки. Если сокращения и имели место, то в целом дошедшую до нас финальную сцену можно считать вполне шекспировской. Другое дело, что современному сознанию она представляется неоправданной. Правильно понять ее можно, лишь учитывая своеобразие ренессансного мировоззрения. С точки зрения людей эпохи Шекспира не было ничего несообразного ни в том, что Протей раскаивается, ни в том, что друг и возлюбленная прощают его.

Правда, если зритель нашего театра незнаком с этими обстоятельствами, он будет испытывать некоторое неудовлетворение такой развязкой. Помочь здесь сможет лишь творческая инициатива театра, умение так воссоздать атмосферу ренессансной жизни, так динамически построить спектакль, что финал покажется оправданным в той напряженной эмоциональной атмосфере, в какой живут герои.

Пьеса вся пронизана духом эпохи Возрождения. Недаром действие ее происходит в Италии, обетованной земле Ренессанса. Юг с его знойными страстями, стремительностью и горячностью людей во многом дает знать о себе в «Двух веронцах». Но четкая локализация действия никогда не была свойственна Шекспиру. Свое национальное, английское властно вторгалось в его пьесы, где бы ни происходило их действие. Так это случилось и здесь.

Валентин, изгнанный из Милана, сразу попадает в лес, который совсем не похож на итальянский. Английский зритель шекспировского времени безошибочно узнавал в нем Шервудский лес, в котором прятался Робин Гуд со своими лесными братьями. Английская природа и английский фольклор придают дополнительный романтический колорит комедии Шекспира.

Мы сказали «комедии», и надо уточнить это жанровое обозначение применительно к пьесам Шекспира. В «Комедии ошибок» и «Укрощении строптивой» все было форсированно комедийным. В «Двух веронцах» отнюдь не все действие является комедийным. Нет ничего смешного в драме преданной Джулии, совсем не комичны последствия предательства Протея для Валентина и Сильвии. «Два веронца» — первая из комедий Шекспира, в которой определилось своеобразие этого жанра у великого драматурга. Серьезное и смешное уживаются рядом. Счастливая развязка обращает все происшедшее в повод для веселья. Собственно комическое составляет лишь часть действия, но столь значительную, что оно определяет колорит всей пьесы. Мы имеем в виду шутовские эпизоды со слугами.

Рядом со стихией возвышенных романтических чувств героев соседствует самая откровенная клоунада. Искусство Шекспира проявилось в том, что вставные клоунские интермедии были им органически сплетены с основным сюжетом. Замечательная пара слуг здесь не так безлика, как в «Комедии ошибок». В первой комедии Шекспира Дромио Эфесский и Дромио Сиракузский не только внешне неразличимы. Они похожи друг на друга и во всем остальном. В «Двух веронцах» Ланс и Спид наделены определенностью характера. При этом они контрастны не только по отношению друг к другу, но и в сравнении со своими господами. У прямодушного Валентина, несколько медлительного и, если так можно выразиться, внутренне неповоротливого, — ловкий, изворотливый, быстрый Спид (самое имя его по-английски означает «быстрый»). У гибкого, изменчивого Протея — медлительный, меланхоличный Ланс. Он очень смешон, и недаром Энгельс писал, что один только Ланс со своей собакой Кребсом стоит всех немецких комедий, вместе взятых.

Шекспир написал потом комедии более тонкие и изящные. Но путь к ним лежал через «Двух веронцев». Именно в этой пьесе исток всего того нового, что внес Шекспир в искусство комедии: романтика высоких чувств, озаренных молодостью, красотой, изяществом мысли, сочетание всего этого с бравурным площадным юмором и реминисценциями фольклорных сказочных мотивов.

У Ланса и Спида будет потом целая серия продолжателей — и ткач Основа (в «Сне в летнюю ночь»), и Оселок (в «Двенадцатой ночи»), и даже трагический шут короля Лира. И мы увидим также, как разовьет Шекспир психологические мотивы, представленные в образах героев комедии. Джулия найдет свое продолжение в образе Виолы («Двенадцатая ночь»), Сильвия — в Порции («Венецианский купец») и Розалинде («Как вам это понравится»). Валентин открывает собой целую галлерею юных героев комедий, он предшественник и Лизандра, и Орландо, и других. Но наибольший интерес представляет развитие и углубление тех психологических мотивов, с которыми мы впервые сталкиваемся в образе Протея. Это Клавдио (в «Много шума из ничего») и в особенности Анджело (в «Мера за меру»), это и некоторые другие герои поздних комедий Шекспира.

Сравнение «Двух веронцев» с более зрелыми комедиями Шекспира, естественно, не всегда в пользу этого раннего произведения. Но оно имеет свою прелесть — прелесть открытия художником новой, неизведанной области жизни. И молодой Шекспир с упоением щедро накладывал краски на холст, создавая резкие контрасты, не боясь ярких цветовых пятен. Это еще не до конца отделанное полотно, а скорее этюд, но этюд гения.

А. Аникст

Действующие лица. — Протей — древнегреческое божество, обладавшее будто бы способностью менять свой облик; вследствие этого его имя стало синонимом человека крайне непостоянного.

Спид (Speed) — значит «спешка». — Ланс (Launce) — быть может, диалектальная фopмa слова lance — «копье». Обозначение обоих этих персонажей — «дурашливые» (clownish) слуги — указывает на их театральное амплуа «шутов» (clowns).

…о том, как море переплыл Леандр… глубокой, как пучина Геллеспонта. — Леандр — герой древнегреческого сказания. В Сесте, на европейском берегу Геллеспонта (Дарданелльского пролива), жила Геро, жрица Афродиты (Венеры). Леандр, ее возлюбленный, живший на малоазийском берегу, в Абидосе, каждый вечер, спеша к ней на тайное свидание, переплывал Геллеспонт, а затем, под утро, таким же способом возвращался обратно, пока однажды, в бурную ночь, не утонул.

Мой отец уже в дороге, меня он провожает на корабль. — Одна из географических небрежностей Шекспира. Верона и Милан — отнюдь не приморские города. Однако, хотя в подлиннике стоит слово the road («рейд»), возможно, что Шекспир представлял себе эта два города сообщающимися между собой с помощью каналов.

Не под водой, а в петле твой конец! — Существовала пословица: «Кому суждено быть повешенным, тот не утонет».

Откроем счет красавцем Эгламуром. — Неожиданное упоминание здесь Эгламура, живущего при герцогском дворе в Милане (см. IV, 3), — небрежность Шекспира.

Пой на мотив: «Блаженный свет любви». — «Свет любви» — популярная во времена Шекспира песенка.

…вы бранили синьора Протея за то, что он ходит без подвязок! — Беспорядок в одежде — в частности, незавязанные подвязки — считался признаком влюбленности.

Синьор Валентин, мой слуга, две тысячи раз доброе утро! — Мой слуга — в подлиннике слово servant, то есть «слуга» в смысле признанный, официальный поклонник.

Если любовь, этот хамелеон, питается воздухом… — Существовало нелепое мнение, что хамелеон (вид ящерицы) питается воздухом.

Имя собаки Crab может означать либо «краб», либо — что более вероятно — «дикая яблоня» (также — яблоко с нее).

Упустишь час прилива… а лучше бы я упустил прилив. Потому что это самая невоспитанная скотина… — В последних словах Пантино и в ответе Ланса содержится игра слов: to lose the tide — «пропустить прилив», to lose the tied — «потерять привязанного» (то есть пса).

…недостоин имени христианина… Потому что не хватает в тебе милосердия, чтобы угостить христианина пивом. — В подлиннике: to go to the ale. Словом «Эль» («пиво») обозначался также народный христианский праздник (в котором не могли участвовать евреи). Для таких праздников духовенство приготовляло пиво, которое продавалось в церквах и на кладбищах, а доход шел на ремонт церковных зданий.

А Джулия… пред Сильвией черна, как эфиопка. — Темный цвет лица и волос считался недостатком у женщины. В своем раздражении Протей приписывает Джулии мнимые «недостатки» (Джулия — блондинка).

Я подвяжу их шелковою нитью и заплету двенадцатью узлами… — Сложные прически были в ходу не только у дам, но и у кавалеров той эпохи.