Картина третья
Обстановка, на которой закончилась первая картина: река, лодка; Ю сай с удочкой, слуга Томадзо, Синдзабуро стонет во сне. Солнце давно зашло. Заброшенный дом на противоположном берегу весь залит лунным светом. На корме лодки – зажженный фонарь.
Юсай. Синдзабуро! Синдзабуро! Очнись!
Синдзабуро (просыпаясь). А… я, кажется, заснул?
Юсай. Да, ты несколько минут дремал. Я разбудил тебя, потому что ты уж очень стал метаться.
Синдзабуро. Я видел ужасный сон… (Вздыхает; вдруг замечает освещенный луной дом и, пораженный, начинает рассматривать его.)
Юсай. После болезни это бывает… Снится всякая всячина.
Томадзо. Синдзабуро-сама, ну что? Вам теперь лучше?
Синдзабуро (с трудом отрывая взгляд от дома). Да, теперь хорошо.
Томадзо. Ну, слава богу! А то, когда вам стало дурно, я подумал: неужто болезнь опять вернулась? Что ж, поехали, что ли, обратно?
Синдзабуро (вдруг замечает на дне лодки крышку курильницы, хватает ее и подносит к фонарю). Это что? Откуда?
Юсай. Где? А… Это когда ты заснул, смотрю: удочка за что-то зацепилась. Я рванул – оказалось, не рыба, а вот эта штучка.
Томадзо. Юсай-сама говорит, что вещь ценная. Только – одна крышка. На что она?
Синдзабуро (внезапно). Скажите, учитель, здесь не было доктора Ямамото?
Юсай (удивленно). Доктора Ямамото? Что ты? Никого здесь не было, кроме нас.
Томадзо. Это лекарь-то? Откуда же ему тут взяться?
Синдзабуро. Значит, нет. (Опять погружается в задумчивость.)
Юсай. А почему ты о нем спрашиваешь?
Синдзабуро. Ничего… так…
Томадзо. Ну, прилив начался! Вот теперь покатим! (Гребет.)
Занавес
Канун праздника Бон.[19] Улица. В глубине – буддийский храм. Вокруг – предпраздничный базар. Повсюду – ларьки с принадлежностями культа мертвых.[20] Люди переходят от одного ларька к другому. Издали доносится музыка сямисэнов.[21] Иногда – взрывы веселья. На холме виднеется дом Синдзабуро, закрытый со всех сторон и темный.
Старушка (торгуясь у ларька). Так я тебе и дала! Назвал цену – сразу выкладывай тебе денежки? Нет, не на дуру напал!
Первый торговец. Что ты, бабка! У нас товар самый дешевый! И смотри какой добротный.
Старушка. Добротный! Нечего сказать. Домой донести не успею, как развалится.
Первый торговец. Это уж ты не тревожься. Фонарь – что железный. Послужит на славу.
Первый прохожий. Не беспокойся, бабка! Не только донесешь, но и по тебе этот фонарь еще будет зажигаться, как на тот свет отправишься! Ха!
Общий хохот.
Старушка. А ты чего встреваешь? Тебе что тут нужно? Проваливай куда знаешь!
Первый прохожий. Я-то еще погожу, а вот ты-то, видать, скоро провалишься в тартарары.
Общий хохот.
Старушка. Тебя еще переживу… (Уходит.)
Первый торговец. Бабушка, бабушка! А что же фонарь? Ведь уже сторговались… Бабушка!
Второй прохожий. Ей теперь не до покупки! Забрало! Пропал твой барыш!
Первый торговец (сокрушенно). Видно, даром разорялся! (Кричит.) А вот товар! Все, что нужно для праздника Бон! Подходи! Покупай! Дешевле нет нигде! Подходи!
Второй торговец (кричит). Самые лучшие подарки к празднику! Пояса, воротнички! Расшитые, с узорами! С узорами самыми модными! Хэй, хэй!
Первый торговец снедью (проезжая с тележкой, откуда идет пар). Хэй, хэй! Суси! Суси![22] Из лучшего риса… С морской травой, с рыбой, с чем душа пожелает! Суси!
Второй торговец снедью (въезжает с другой стороны). Закуски! Крабы! Крабы! С подливкой! Хэй, хэй!
Первый торговец снедью (второму). Проваливай отсюда! Видишь, я еду.
Второй торговец снедью. А я разве не еду? Первый торговец снедью. Я первый приехал.
Второй торговец снедью. Это еще неизвестно, кто первый приехал.
Останавливаются несколько прохожих.
Первый прохожий. Эй вы, пожрать что-нибудь есть?
Оба торговца снедью (наперебой). Хэй, хэй! Пожалуйте!
Самое лучшее! Самое вкусное!
Прохожие окружают их и закусывают.
Торговец чаем. Самый лучший чай! О-тя! О-тя!
Торговец сластями. Сласти! Сласти!
Торговец сакэ. Сладкое сакэ! Сладкое сакэ![23]
Проходит группа монахов.
Голоса в толпе.
– Ну, им теперь лафа.
– Еще бы – их праздник.
– Мертвыми и живут.
– Все кладбища по монастырям устроили!
– Завтра и повалит к ним народ.
– Доход!
– Еще какой!
– Житье неплохое.
– Еще бы! Знай себе бубни «Наму Амида буцу»[24] да обирай честной народ.
Парикмахерша (выбирая товар у ларьков). Мне бы фонарь, хороший. Где тут хорошие фонари?
Соседка. А, О-Маса-сан! Здравствуйте!
Парикмахерша. О-Канэ-сан! Что это вы совсем не заходите? Неужели причесываетесь в другой парикмахерской?
Соседка. Нет, что вы! Так как-то, все недосуг! Ну, как живете?
Парикмахерша. Да все так же! Перебиваюсь кое-как.
Соседка. Покупаете к празднику?
Парикмахерша. А как же! Ведь сегодня канун.
Соседка. Да. Великий вечер! Подумать только – встречать покойников будем.
Парикмахерша. Всех родных и близких. Зажжем огоньки и будем ждать.
Соседка. Все на земле будут… Все навестят свои родные места…
Парикмахерша. И близких своих… Наму Амида буцу.
Соседка. А завтра на кладбище?
Входит Томадзо.
Смотрите-ка! Никак, Томадзо-сан!
Парикмахерша. Томадзо-сан! Томадзо-сан!
Томадзо (замечает их). А! О-Маса-сан! И вы, О-Канэ-сан! Добрый вечер!
Соседка и Парикмахерша (вместе). Добрый вечер! (Кланяются.)
Томадзо. Готовитесь к встрече?
Соседка. Да… вот купили кое-что и скорей домой.
Парикмахерша. Зажигать огоньки…
Соседка. Встречать дорогих покойников…
Парикмахерша. Вы домой, Томадзо-сан?
Томадзо. Домой. Иду из монастыря… навещал могилу старого господина.
Парикмахерша. Хороший господин был.
Соседка. Умер во цвете лет… Жалко ужасно.
Парикмахерша. А как Синдзабуро-сама?
Томадзо. Все еще не совсем здоров… Слабость у него. И вообще… настроение плохое. Все грустит и печалится!
Парикмахерш а. Такой хороший молодой господин – и болен! С чего бы это?
Томадзо. Ума не приложим! Доктор Ямамото уж как старается, а все вылечить не может.
Соседка. Не иначе карма какая-нибудь…[25]
Томадзо. Это уж неизвестно. Я и отцу-настоятелю говорил… чтоб он помолился. (Спохватившись.) Однако пойду… Поздно.
Соседка (удерживая его). Кстати, Томадзо-сан… Вы бы тоже зажгли у себя «огонек встречи»!
Томадзо. Учитель Юсай-сан будет против. А молодой господин не захочет ему противоречить.
Соседка. А вы все-таки скажите Синдзабуро-сама. Ведь он сирота. И отец и мать – оба на том свете. Как же не зажечь «огонек встречи»?
Томадзо. Я понимаю. Попробую. Как-то уныло, когда в этот вечер не ждешь дорогих умерших. Без «огонька встречи» грустно. Прощайте, пора. (Уходит.)
Соседка и Парикмахерша. Прощайте! (Глядят емувслед, потом смотрят на дом Синдзабуро и уходят, оживленно беседуя.)
Понемногу в домах зажигаются огоньки. Народ начинает расходиться. Со стороны дома Синдзабуро показывается доктор Ямамото. Навстречу ему компания гуляк с гейшами. Среди них одна с лицом О-Цую в сопровождении служанки с лицом О-Емэ. Компания идет, весело смеясь.
Первый гуляка (поет во все горло).
В целом городе
Лишь один ей незнаком —
Свой законный муж!
Общий смех.
Второй гуляка. Брось! Что орешь на улице? Мало, что ль, набрался?
Первый гуляка. Не мешай!
В целом городе
Лишь один ей незнаком —
Свой законный муж!
Гейша.[26] Перестаньте шуметь, Исихара-сан! Здесь люди, неудобно.
Первый гуляка. Скромница какая нашлась. Хочу шуметь и буду. Раз весело. (К гейше с лицом О-Цую.) Правда ведь, моя красавица?
Гейша с лицом О-Цую (задорно). Нам какое дело до прочих? Веселимся – значит, что хотим, то и делаем.
Первый гуляка. Молодец! (Хочет обнять ее, но она со смехом ускользает.)
Окружающие качают головами – одни с негодованием, другие со смехом.
Торговцы (наперебой). Господин, господин! Купите!
Гейша с лицом О-Цую. Подарите что-нибудь, Исихара-сан.
Первый гуляка. Фонарь хотите?
Гейша с лицом О-Цую. Нет, нет! Не надо.
Торговец редкостями. Берите! Красивые нэцкэ[27]… из слоновой кости. Взгляните, какая резьба!
Гейша с лицом О-Цую (нагибаясь к ларьку). Чего только тут нет! А это что?
Торговец редкостями. Это от жертвенной курильницы! Посмотрите, какой узор!
