Правдин. Насчет себя не уверен, мне, может, до главной улицы не дойти. Вот Наташка — да.
Петров. Наташка? Дочь?
Правдин. Внучка. На нее ориентир держу.
Петров (весело). Что вы, и мы дойдем, товарищ Правдин. (Шуру.) Дойдем?
Шур. Безусловно.
Петров. Как вы считаете, Александр Михайлович?
Горбачев. Я рассчитываю дойти вместе с вами, Иван Васильевич!
Петров. К полету готовы?
Горбачев. Конечно. Хотя, между нами говоря, я впервые в жизни воспользуюсь самолетом. К вечеру закончим отмывку — и все будет готово.
Входит Сорокин.
Сорокин. Здравствуйте, товарищи. Здравствуйте, Иван Васильевич. Простите, я немного запоздал. Александр Михайлович, здравствуйте!
Петров (Сорокину). Что же вашего хозяина нет?
Сорокин. Степан Петрович всегда немного опаздывает. Популярная личность в городе. Каждый считает за честь поговорить.
Петров (присматриваясь). А вы почему в горкоме не бываете?
Сорокин. Дни и ночи на стройке.
Петров. Вы когда-нибудь серьезно разговариваете?
Сорокин. Иван Васильевич, я к делу всегда серьезен.
Горбачев (Шуру и Правдину). Весь центр, пригороды, вокзал — все уже можно упаковать.
Шур и Правдин забирают проекты и уходят.
Петров. Товарищ Сорокин, как эти домики, будут удобны для жилья?
Сорокин. Да. (С удивлением рассматривает проект.) Это совсем новый проект? А как Степан Петрович посмотрит?
Петров. Нас интересует ваше мнение, ваша точка зрения.
Сорокин. Наша... то есть моя? Да, понимаете, если взглянуть с точки зрения масштаба, здесь, конечно, есть эти... но, с другой стороны, известная одухотворенность...
Петров. А если без одухотворенности?
Сорокин. Без одухотворенности?
Петров. Мне лично нравится.
Сорокин. Превосходно. И с жизненной стороны. Новые формы... они задевают... Чувствуется полет, забота. При домике садик. Вишни могут расти, черешни. Замечательная, совершенно оригинальная мысль, Иван Васильевич, со временем можно и цитрусы... Нет, я теперь вижу, насколько вперед шагнула архитектурная мысль. База появилась. Мне нравится ваша работа, Александр Михайлович.
Горбачев. Спасибо.
Сорокин. Я вижу, что наши споры не пропали даром.
Петров. Итак, вы нас поддерживаете?
Сорокин. Безусловно. С первых дней, как вы приехали...
Входит Ратников.
Ратников. Прошу извинения, спешил, но задержали.
Петров. Времени мало, перейдем к делу. Александр Михайлович, пожалуйста. (Присел в стороне.)
Горбачев. Видите ли, Степан Петрович, я сделал проект несколько иначе. Одним словом, вопреки вашим указаниям.
Ратников. Вы все по-своему... Художники... Не являетесь, когда вас просят.
Горбачев. Я работал.
Ратников. Ладно, ладно. Ведь мы же с вами договорились.
Горбачев. Вот новый поселок.
Ратников (рассматривает). Подождите, подождите. (Недовольно.) Коттеджи? Ну-ка, дайте мне мой проект.
Горбачев (подавая проект). Этот проект хуже.
Ратников. Ну уж, что лучше, что хуже, вы дайте нам разобраться. Мы стоим к народу ближе и, честное слово, его нужды и запросы знаем лучше, чем вы. Нам оказали доверие, разрешите его оправдать. Мы тоже кое в чем разбираемся. Следим за архитектурной мыслью и, будьте покойны, ренессанс отличим от ампира... Человек завтрашнего дня хочет жить иначе.
Горбачев. Завтрашний день готовят люди, живущие сегодня, и мы в течение полугода поселим в домах тысячи людей.
Ратников. А вы меня политграмоте, товарищ Горбачев, не учите. Ошиблись? Признайте ошибку. Проекты ваши спрячьте.
Горбачев пытается ему возразить.
Вам завтра лететь, спорить не время. Ну, все. (Собирается подписывать.)
Горбачев (решительно). Я как главный архитектор города этот проект не подпишу. Я его отвергаю.
Ратников (чрезвычайно удивлен). Что? Что такое здесь? Вообще, кто хозяин в городе? Кто, вы мне ответьте? Иных проектов не будет. Дискуссия исключается.
Горбачев. У товарища Петрова, по-моему, другая точка зрения.
Ратников. Оставьте товарища Петрова в покое. Иван Васильевич человек в городе новый. Ему нужно помочь. И мы помогаем. Ему после армии надо осмотреться, вполне естественно... Что вы его в архитектуру тянете, отрываете от партийных дел? Характер проявляете... Мысли свои всякие... Не нужно этого...
Горбачев (Петрову). Иван Васильевич, мне трудно...
Петров. Я еще не разобрался...
Горбачев озадачен.
Вот товарищ Сорокин, может быть, нам поможет.
Ратников. Ну, конечно. Иван Иваныч, как ты думаешь?
Сорокин. Понимаете, как тут все сошлось. Два мнения. В этом проекте что-то есть, а чего-то нет... Мне кажется, что вообще можно найти компромисс, так сказать... Одни любят так, другие — этак... Я бы, со своей стороны, предложил такую комбинацию: один дом большой, один маленький, один маленький, один большой.
Ратников. Ты что, сдурел?
Сорокин. Степан Петрович... Можно иначе: левая сторона — маленькие, правая — большие.
Горбачев, всплеснув руками, садится.
Александр Михайлович, или можно так, шахматным порядком — клеточками.
Ратников. Да ты что? Шахматист нашелся! Тебя просят сказать, как я тебе говорил... Каково твое мнение?
Сорокин (с достоинством). В моей точке зрения произошли изменения.
Ратников. Понимаю. Переметнулся.
Сорокин. Степан Петрович...
Ратников. Молчи, флюгер!
Сорокин. Как вы сказали?
Ратников (Петрову). Ничего не понимаю. Странные люди нас окружают. (Горбачеву.) Да вы поймите, для кого вы делаете. Для потомков!
Петров. Где ты все с ними встречаешься, с потомками-то? Может, дашь адресок, я бы зашел побеседовать.
Ратников. Что? Что?
Петров. Не завидую я той жизни, которую ты готовишь потомкам.
Ратников. Это почему?
Петров. В голой степи кирпичные коробки...
Ратников. У нас степная полоса.
Петров. Степная. Но если ты не умеешь думать о людях, которые живут сейчас и которые строят будущее, строят всерьез, действительно заботясь о потомках, значит, ты не думаешь и о людях будущего.
Ратников. Ну, знаешь...
Петров. Знаю... Будущее... Я о нем мечтал в горах под Новороссийском, другие — в днепровских плавнях... каждый думал и мечтал о нем. Только сейчас нам приходится и о сегодняшнем дне думать, и в буднях копаться, и о будущем мечтать. А трудно тому, кто в сегодняшнем человеке не видит этого самого завтрашнего человека, не видит его будущего.
Ратников. Вот я и отвечаю за будущее города.
Петров. А за настоящее?
Ратников. Да, и за настоящее. Но не за такое, какое мне рекомендуют здесь. Сорокин, возьми чертежи. Первые, Александр Михайлович, дайте ему, пожалуйста, первые. В исполкоме я их подпишу.
Горбачев (подавая проект). Этот проект будет без моей подписи.
Сорокин. Счастливо оставаться. Ух! (Уходит.)
Петров (Ратникову). А что, если второй проект поселка будет без твоей подписи?
Ратников. Он и будет без моей. (Сдерживаясь.) И вообще ты много на себя берешь.
Горбачев (порываясь уйти). Разрешите?
Ратников. Разрешаю, разрешаю.
Петров. Нет, зачем же! (Горбачеву.) Вы здесь хозяин. Останьтесь.
Ратников. Но, товарищи дорогие, заводской поселок — это оправа города. Не дам его испортить. Иностранцы приедут, а у нас не город, а деревня какая-то!
Петров. Ты бы об иностранцах поменьше беспокоился, ты б о жителях побольше.
Ратников. Бурминские слова! Не подпишу!
Петров. Да оставь ты проекты. Разговор пошел о другом. Нет проектов. Ни одного, ни другого. Нет их, понимаешь? Чем ты теперь будешь заниматься?
Ратников. Как чем? Делами.
Петров. Какими?
Ратников. Мало ли какими. Ремонтом, благоустройством.
Петров. Кстати, какой процент выполнения плана ремонта домов?
Ратников. Сто четыре.
Петров. Было как будто сто восемь.
