Татьяна Ивановна. Здравствуйте, товарищ капитан.
Павел. Вы в званиях разбираетесь?
Татьяна Ивановна. А чего же в них не разбираться: две полоски — от майора до полковника, одна — от лейтенанта до капитана. Четыре звездочки у вас...
Клавдия. Бабушка, поставь самовар.
Татьяна Ивановна. Ухожу, ухожу. А у генерала на золотом погоне полоска зигзагой. Вот и вся арифметика.
Клавдия. Бабушка...
Татьяна Ивановна уходит.
Садись, Павел.
Павел. Спасибо. (Садится на диван.)
Молчание.
Клавдия. Ну что ж, так и будем молчать?
Павел. Давай разговаривать.
Клавдия. Давай. Ну, начинай.
Павел. Нет, ты мне скажи: что случилось? Почему ты так резко со мной говорила? Почему не хотела, чтобы я тебя проводил?
Клавдия. Я тебе объясню, Павел, но не сегодня. Хорошо?
Павел. Хорошо. Опять у тебя руки в чернилах? Сочиняла?
Клавдия. Сочиняла.
Павел. У тебя почерк изменился. Стал острее. (Берет в руки статью.)
Клавдия. Павел, читать нельзя.
Павел. Военная тайна? А вдруг прочту?
Клавдия. Не получишь удовольствия. Положи ее.
Павел (отложив статью). Ты сердишься, Клава? Я пытался говорить с отцом. Но он всерьез не выслушал меня. Я все еще для него юнец. Он недоволен твоим отцом.
Клавдия. Что ж ты теперь будешь делать?
Павел. Не знаю.
Клавдия. Но ведь тебе не все равно?
Павел (горячо). Конечно, нет. Скажу больше. Я вижу, что отец как-то изменился. Постарел словно. Он нервничает, делает глупости. Неужели они не могут договориться с Сергеем Романычем?! (Садится напротив Клавдии.)
Клавдия (шутя). Можно подумать, что ты прислан в качестве дипломатического представителя.
Павел (поднявшись). Я уйду, Клава.
Клавдия. Ну-ну, я пошутила. (Усаживает его за стол, смотрит на статью, лежащую на столе.)
Павел. Клава, ты хочешь что-то мне сказать? Тебя что-то мучает, я чувствую.
Клавдия. Нет, нет, ничего. Просто, Павел, я не хочу, чтобы мы ссорились. Не будем?
Павел. Да мы и не ссорились. Конечно, не будем.
Клавдия. Что бы ни было?
Входит Татьяна Ивановна.
Татьяна Ивановна. Клавушка, принеси-ка молочка из погреба к чаю.
Клавдия (смеясь). Бабушка, кто же его будет пить?
Татьяна Ивановна. Сама буду пить.
Клавдия. Сейчас.
Звонок.
Татьяна Ивановна. Кто бы это мог быть? (Идет открывать двери.)
Входят Петров, Горбачев и Оргеев.
Петров. На чай, мамаша, приехали. Хозяин-то дома?
Татьяна Ивановна. Прилег чего-то.
Петров (возбужденно). Придется будить.
Клавдия. Бабушка, разбуди отца.
Петров. Давайте знакомиться. Архитектор Горбачев. Николай Оргеев — мой первый друг и помощник. Петров.
Павел. Ратников.
Петров. Вот вы какой, Павел Ратников! (Здоровается.)
Входит Бурмин.
Бурмин. Иван Васильевич, Александр Михайлович... Мамаша, сорганизуйте здесь...
Татьяна Ивановна. Сережа, в магазинчик бы надо съездить.
Бурмин. Это дело поправимое. Иван Васильевич, разрешите машину. Мамаша говорит — прорыв в хозяйстве.
Петров. Пожалуйста. Только вы не затевайте.
Татьяна Ивановна. По рюмочке.
Горбачев. Что вы! Какая рюмочка, мне завтра лететь, в шесть утра.
Татьяна Ивановна. У меня здесь свой кодекс.
Петров (Оргееву). Коля, помоги.
Оргеев. Один момент, Иван Васильевич. (Татьяне Ивановне.) Сколько?
Татьяна Ивановна. По мере надобности.
Оргеев. Есть по мере надобности.
Павел. Клава, я пойду, мне пора.
Клавдия. И не думай. Помоги товарищу Оргееву и скорее возвращайся.
Павел. Возвращаться?
Клавдия. Скорей.
Оргеев. Единым духом!
Павел и Оргеев уходят. Клавдия идет их провожатъ.
Бурмин. Мамаша, займитесь оборудованием...
Татьяна Ивановна. Ты в своем горсовете распоряжайся, а по моему министерству директив не давай. (Уходит.)
Петров. Резолюция краткая, но убедительная.
Бурмин. Мамаша у меня женщина решительная.
Петров (за столом). Вот что, Сергей Романыч. Не хотел нас приглашать! Ну-ну! Мы к тебе прямо с бюро горкома. В исполкоме тебя не застали. Решили, что дома.
Бурмин. Я был за городом, на кирпичном заводе...
Петров. Дела обернулись таким образом, что нам без тебя не обойтись. Мы насчет проекта поселка. Первый вариант ты знаешь, второй Александр Михайлович захватил с собой.
Горбачев. Да, понимаете, как получилось...
Петров. Александр Михайлович, пожалуйста...
Горбачев. Где можно разложить?
Бурмин. Прошу ко мне.
Входит Клавдия.
Клавдия. Товарищ Петров, я хочу с вами поговорить...
Бурмин. Клава, не до тебя.
Клавдия. Отец...
Петров. Ничего-ничего, вы пока посмотрите проект.
Бурмин. Но что же произошло?
Петров. Сначала посмотри на проект, а потом поговорим.
Бурмин и Горбачев уходят.
Я слушаю.
Клавдия. Я недолго. Извините меня, что я дома пытаюсь говорить о деле, но здесь есть и личное. Одним словом, завтра я должна сдать в редакцию статью, критикующую работу исполкома.
Петров. Так это вы тот самый зубастый журналист и есть?
Клавдия. Не знаю, зубастый или нет, только я написала резкую статью.
Петров. Что же вас волнует?
Клавдия. Два вопроса, знаете... Хотя мне и не очень удобно говорить о них, но я скажу, иначе разговор не имеет смысла.
Петров. Итак, первый?
Клавдия. Я пишу о Ратникове. О стиле работы исполкома.
Петров. Ответственная тема.
Клавдия. Очень. Вчера я была у Ратникова и случайно стала свидетельницей ссоры, почти скандала между отцом и Ратниковым. Отец был прав, но место и форма спора были выбраны неудачно. Одним словом, представьте себе, появляется моя корреспонденция... Что скажет Ратников?
Петров. Сведение личных счетов.
Клавдия. Ясно.
Петров. Вы написали статью?
Клавдия (идет к столу, возвращается). Вот она. Я прошу вас, посмотрите ее.
Петров. Не лишайте меня удовольствия прочитать ее в газете.
Клавдия. Что же мне делать?
Петров. Я уже ответил. Второй вопрос?
Клавдия. Мне дорога дружба Павла Ратникова, мне кажется он тем человеком... Я скажу вам прямо — он мне дорог. И вот сейчас мне очень трудно.
Петров. А если бы вы сейчас получили это задание?
Клавдия. Я бы... я бы... думаю, что сделала то же самое, хотя сейчас это много труднее.
Петров. Да, не легко.
Клавдия. Я просто не знаю, что мне делать. Разумом я понимаю, что нужно быть твердой. Принципиальной. Нельзя вступать в сделки со своей совестью, со своими убеждениями. Это, пожалуй, очень верное слово — «убеждение».
Петров. Вот видите, Клавдия, как вы хорошо сами во всем разбираетесь.
Клавдия. Но я хочу предупредить Павла. Тем более - он здесь.
Петров. Во-первых, вы не имеете на это права как корреспондент. Во-вторых, я думаю, вам ведь тоже не безразлично проверить, как он к этому отнесется.
Клавдия. Конечно. Но что же мне делать?
Петров. То, что вы решили.
Клавдия уходит, входят Бурмин и Горбачев.
Нравится?
Бурмин. Здорово!
Петров. Подписывай.
Бурмин. А что все-таки случилось?
Петров. Москва срочно требует проекты. Пришлось немедленно созывать бюро и ставить на обсуждение оба проекта. По городу никаких разногласий не было. По поселку мнения разошлись.
Бурмин. Разошлись?
Петров. Да, на одной стороне были все члены бюро, на другой — Ратников.
Бурмин. Один?
Горбачев (взволнованно). Один, понимаете, один.
Петров (укоризненно). Александр Михайлович, мы вам поверили, а вы разглашаете решение бюро.
