Фонтен. На что нам знать чужие языки? Наш язык Заменяет все остальные. Наши книги снабжают нас всем полезным и всем приятным, а наш французский театр — первый театр в мире.
Лароз. Да, конечно, но у всякой нации есть свои красоты…
Фонтен. Ах, какие же красоты вы находите в итальянской комедии?
Лароз. Она мне нравится, потому что она мне понятна. А вы с ней незнакомы, потому что ее не понимаете. Вот почему итальянский автор, пишущий на своем языке, никогда не соберет в Париже полного театра. Успех спектакля создают женщины. Женщины его не понимают, женщины его не посещают. Мужчины увиваются за прекрасным полом. И на долю итальянцев остаются только немногие любители их языка, несколько случайных зрителей, зашедших из любопытства, какой-нибудь писатель, который похвалит, какой-нибудь критик, который побранит.
Фонтен. Ну, вот видите! Чего же вам еще? Население Парижа огромно. На миллион примерно душ хватит любителей, хватит любопытных, хватит пристрастных судей, чтобы прилично заполнить театр.
Лароз. Послушайте, что говорит «Меркюр».
Фонтен. Простите, мне это не интересно, и я предоставляю вам наслаждаться его похвалами безраздельно.
Лароз. Отлично, прочту про себя. (В сторону.) Ничего не поделаешь, женщины ничего об этом не желают знать. (Читает про себя.)
Лолот. Нет, сударыня, посидим еще немного тут. Этот сад я люблю бесконечно.
Плюм. А моя страсть — это Тюильри.
Лолот. Вы правы, Тюильрийский сад обширнее, роскошнее, приятнее. После обеда там очень оживленно, и я сама охотно там бываю. Но для утра я предпочитаю Пале-Рояль: Здесь публика более избранная, не такая пестрая. Особенно около полудня здесь прелестно, очаровательна,
Плюм. А что вы скажете о Люксембурге?
Лолот. О, это сад, где гуляют философы, недовольные, главы семейств и старомодные супружеские пары.
Плюм. Я вижу, вы не очень любите уединение, покой.
Лолот. Когда мне хочется покоя, я сижу дома. Когда я выхожу, то выхожу развлечься.
Плюм. Тогда вам должен нравиться Бульвар?
Лолот. О да, очень! Эта толпа, этот шум нравятся мне бесконечно. По-моему, это красивейшее зрелище на земле. Видеть это множество карет посередине, этих бесчисленных пешеходов, которые движутся в боковых аллеях, усаженных деревьями и огражденных от экипажей… Столько роскошных кофеен, наполненных звуками инструментов и голосами певцов; столько канатных плясунов, кукольных театров, зверей, машин, различных игр и развлечений: кто сидит, кто разгуливает, кто ест, кто поет, кто играет на чем-нибудь, кто занят нежной беседой. Веселятся до полуночи, и ведь это — обычное времяпрепровождение, которое длится шесть-семь месяцев в году.
Те же и мосье Траверсен.
Траверсен. Гарсон!
Гарсон. Да, мосье.
Траверсен. Кофе с молоком и булочку. (Садится за столик.)
Гарсон. Сию минуту.
Траверсен. А скажите, получены «Маленькие афиши»?
Гарсон. Я сейчас видел в кафе типографского рассыльного, который их раздавал.
Траверсен. Пришлите его ко мне.
Гарсон. Слушаю. (Уходит.)
Фонтен (Мосье Ларозу). Вот посмотрите, все жаждут новостей.
Лароз. Тут можно очень дешево удовлетворить свою любознательность. Удобнейший порядок заведен в этих садах: за два су можно прочесть все листки, которые вышли за день.
Фонтен. Но их нельзя уносить с собой,
Лароз. Нет, их читают на месте, за этим смотрят особые люди.
Фонтен. Сказать по правде, в Париже удовольствия хорошо налажены.
Те же, гарсон и типографский рассыльный. Гарсон приносит кофе и булочку, наливает кофе с молоком в чашку и уходит.
Рассыльный. Это вы, сударь, спрашивали «Маленькие афиши»?
Траверсен. Да, это я. Дайте сюда.
Рассыльный. Вам только прочесть?
Траверсен. Вот два су.
Рассыльный. Понимаю. Я подожду, пока вы прочтете.
Траверсен (рассыльному). Есть что-нибудь любопытное?
Рассыльный. Есть объявление «К сведению публики», в конце, весьма необычное.
Траверсен. Посмотрим.
Рассыльный. Прошу вас. (Садится на одну из скамеек поблизости.)
Траверсен читает про себя и по временам выражает удивление.
Те же и Пандольфо.
Пандольфо (в сторону). Сюда стекаются все новости и их любители. Меня мало кто знает. Хочу послушать, нет ли разговоров о моем конкурсе. (Садится на пустую скамью.)
Траверсен (громко). Чудно! Прелестно! Восхитительно!
Лароз. Какое-нибудь известие, мосье Траверсен?
Траверсен. Послушайте известие поразительное, необычайное. Все встают со своих мест и подходят к столику мосье Траверсена; подходят также и действующие лица без речей. (Читает вслух.) «К сведению публики»…
Пандольфо, услышав чтение, встает с места, осторожно направляется к
слушающим и останавливается поодаль.
…«В этот город прибыл иностранец…»
Лароз. Шарлатан какой-нибудь.
Пандольфо (в сторону). Вот скотина!
Траверсен. Нет, вы слушайте. «По национальности итальянец, по профессии коммерсант, состояние порядочное, характер причудливый…»
Фонтен. Это какой-нибудь мошенник.
Пандольфо (в сторону). Чтоб тебя черт побрал!
Траверсен. «Он выдает замуж дочь…»
Фонтен. Чудесно!
Лолот. Очаровательно!
Плюм. Слушайте, слушайте.
Пандольфо (в сторону). И услышите, и услышите.
Траверсен. «Возраста юного, красоты удовлетворительной, грации восхитительной…»
Лолот. Что за сумасшедший!
Плюм. Что за животное!
Фонтен. Что за зверь!
Пандольфо (в сторону). Э, таких похвал я не заслуживаю.
Лароз (дамам). Да не перебивайте же.
Траверсен. Послушайте описание чудесных качеств этой жемчужины: «Рост обычный, волосы каштановые, цвет лица прекрасный, глаза черные, рот улыбчивый, ум живой, характер редкостный и сердце лучшее в мире».
Все дружно смеются. Пандольфо стоит озадаченный.
Затем он говорит, что даст приданое в зависимости от партии, что остановился в гостинице «Орел», и кончает заявлением, что претенденты будут допущены к конкурсу. Ничего безобразней я в жизни не слышал.
Фонтен. Этого человека надо связать.
Траверсен. Связать и отколотить.
Лароз. Это какой-то чудак. Не вижу здесь большого зла.
Фонтен. Он итальянец, и вам этого достаточно, чтобы за него вступиться.
Лолот. Я считаю, что это человек безмозглый.
Плюм. И бесчестный.
Пандольфо волнуется.
Фонтен. А все-таки занятно было бы посмотреть на эту иностранку.
Плюм. О нет, я бы охотнее взглянула на ее скотоподобного отца.
Лолот. И я бы дорого дала, чтобы познакомиться с этим удивительным чудаком.
Плюм. Это такой смешной человек, что с ним действительно стоило бы познакомиться.
Пандольфо (в сторону). Хорошо, что они меня не знают.
Траверсен. Погодите. (Зовет типографского рассыльного.) Эй, молодой человек!
Рассыльный (подходя). Что угодно?
Траверсен. Вы не знаете, кто тот иностранец, который поместил это объявление?
Рассыльный. Как же, знаю. Да вот он здесь. (Указывает на Пандольфо.)
Пандольфо (в сторону). У, дьявол!
Фонтен. Это чудно!
Плюм. Это прелестно!
Лолот. Это волшебно!
Лароз (тихо дамам). Тише, тише, медам, уважайте место, где вы находитесь. Здесь никого не дозволяется оскорблять. Если мы будем шуметь, явится швейцар и велит нам удалиться.
Траверсен (дамам). Позвольте мне. Я им завладею без труда.
(Направляется к Пандольфо.)
Пандольфо (в сторону, собираясь уходить). Лучше мне уйти, чтоб не пришлось удирать.
Траверсен (к Пандольфо, преграждая ему путь). Простите, милостивый государь…
Пандольфо (резко, желая уйти). Сударь мой!..
