Но особенно поразил и пленил меня удивительно сохранившийся тип тамошних юных женщин, женщин-подростков. Это, именно, – женщины, так они полны таинственной прелести и наивной важности в красоте своей. Черные полулуния их бровей как будто о чем-то спрашивают всегда, розовые полулуния их губ как бы хранят в улыбках свою загадку… Образ этот, такой светлый и загадочный, полный таких, если можно так выразиться, местно-восточных и в то же время обще-женских черт, и явился для меня вдохновляющим импульсом.
Тайна женского существа, его извечные достоинства и недостатки, его неизменная изменчивость в сердечных переживаниях и постоянная тоска по новом – высшем и лучшем существовании, его неискоренимое свободолюбие при условиях самого большого подчинения и неисправимое фантазерство в самом жалком житейском состоянии – вот о чем говорит моя пьеса. Как и во всех моих произведениях, главную роль здесь играет героиня – это нищенка – потом ханша – потом гурия… Вокруг нее, как срединной, гибкой и яркой арабески, и развертывается, как узор, действие «Ковра».
К статье приложены две газеллы из пьесы: «И-ах! Весною чародейной жить прекрасно!..», «Что, мой хан, ты смотришь хмурей?..» Критика отмечала (ЖД. 1917. № 3, 29 янв. С. 17. Подпись: Кин):
В Камерном театре с большим успехом прошла пьеса Л. Столицы – «Голубой Ковер».
Как ни расходились мнения среди публики и рецензентов, но в том, что пьеса понравилась, не было сомнений.
Как во всякой первой пьесе, у драматурга есть недочеты, главным образом сценические. Длинноты, в некоторых местах недостаток действия. Режиссер мог бы сгладить их, но он их только подчеркнул. Неясная дикция артистов сильно мешала оценить достоинство стиха, и в самой постановке пьесы заметна несыгранность, отсутствие единства тона.
Последняя декорация немного напоминает уголок «шикарного» ресторана.
Как выиграла бы пьеса при более тщательной постановке.
Всё это не должно, однако, расхолаживать автора, ибо пьеса имела успех, несмотря на недостатки постановки, и, таким образом, весь этот успех можно смело отнести исключительно на его счет. <…> Следует отметить, что Таиров старался избегать продолжительной декламации: в тексте режиссерского экземпляра сделано большое количество купюр, особенно в монологах.
Мириам Египетская. Машинопись (копия) – РГАЛИ. Ф. 1345. Оп. 4. Ед. хр. 57. 85 лл.
Звезда от Востока. Машинопись (копия) – РГАЛИ. Ф. 1345. Оп. 4. Ед. хр. 61. 119 лл. Первоначальный вариант загл. – «Звезда восточная». Эпиграф – из романа «Братья Карамазовы» (Ч. 2. Кн. 6: Из бесед и поучений старца Зосимы. Нечто об иноке русском и о возможном значении его).
Отсылая к этому месту из романа, Столица, по-видимому, выражала свое отношение к событиям в России, пророчески предсказанным в романе: «...Провозгласил мир свободу, в последнее время особенно, и что же видим в этой свободе ихней: одно лишь рабство и самоубийство! Ибо мир говорит: "Имеешь потребности, а потому насыщай их, ибо имеешь права такие же, как у знатнейших и богатейших людей. Не бойся насыщать их, но даже приумножай” – вот нынешнее учение мира. В этом и видят свободу. И что же выходит из сего права на приумножение потребностей? У богатых уединение и духовное самоубийство, а у бедных – зависть и убийство, ибо права то дали, а средств насытить потребности еще не указали» (Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. Л.: Худ. лит., 1970. С. 367). Размышления Достоевского о вере, народе, разъединении людей и их спасении легли в основу драмы. В ней Столица также создает образ почитаемого народом старца. Не случаен и детский образ Милуши как существа ангельского, в полной мере выражающего чаяния Достоевского. Несмотря на присутствие в драме исторических личностей – А. И. Герцена и А. С. Хомякова, – главная героиня, Софья Львовна Вьельгорская, скорее всего, не имеет реальных прототипов. Действие происходит летом 1840 г., о чем свидетельствует упоминание о смерти философа и поэта Николая Владимировича Станкевича (25 июня 1840) в Швейцарии. Герцен возвратился из ссылки в Москву в конце марта 1840 г., между 24 марта и 5 апреля посетил П. Я. Чаадаева, тогда же состоялсь его знакомство с Хомяковым. Однако 12 мая он переехал в Петербург и лишь 13 июля 1841 г. получил разрешение на переезд в Москву, тогда же возобновил знакомство с Чаадаевым и Хомяковым, познакомился с П. В. Киреевским, посещал салон А. П. Елагиной.
СЦЕНИЧЕСКИЕ МИНИАТЮРЫдля театра-кабаре «Летучая мышь»«Летучая мышь» основана в 1908 г. актером МХТ Никитой Федоровичем Балиевым (наст. имя и фам. Мкртич Асвадурович Балян; 1876/1877 или 1886–1930) как кабаре артистов МХТ; превращена в открытый театр-кабаре, затем – в театр сценических миниатюр. В 1920 г. после гастролей по Кавказу театр выехал за границу. «Летучая мышь» возродилась в Париже. В 1922 г. театр переехал в США (Голливуд, затем Лос-Анджелес).
Зеркало девственниц. И. 1918. № 2/3. С. 3–14. Машинопись (копия) – РГАЛИ. Ф. 1345. Оп. 4. Ед. хр. 56. Л. 1-16. Печ. по машинописи, т. к. в публикации опущены некоторые авторские ремарки. Премьера спектакля в «Летучей мыши» (под названием «Зеркало девственниц: Сказка 1001 ночи») состоялась 24 октября 1917 г. (Рампа и жизнь. 1917. № 31, 22 окт).
Анахорет и красавица. Машинопись (копия) – РГАЛИ. Ф. 1345. Оп. 4. Ед. хр. 54. Л. 1-15.
Московские невесты. Машинопись (копия) – РГАЛИ. Ф. 1345. Оп. 4. Ед. хр. 56. Л. 17–28. Премьера спектакля в «Летучей мыши» состоялась 16 января 1918 г. Критика отмечала особенный успех именно этой пьесы Столицы: «…Очаровательны “Московские невесты” Любовь Столицы, баюкающие “нынешних” москвичей далеким благополучием доброго старого времени, сонной пышностью богатых, белотелых, аппетитных купчих и малиновым звоном не менее аппетитных и богатых рифм. Пьеска безукоризненно разыграна г-жами Фехнер, Барсовой, Гатовой и гг. Бориным, Волковым и Латугиным» (Рампа и жизнь. 1918. № 4. С. 12). Пьеса шла в «Летучей мыши» в Париже в 1920–1921 гг. в декорациях и костюмах С. Ю. Судейкина и Н. В. Ремизова.
На весах судьбы. Машинопись (копия) – РГАЛИ. Ф. 1345. Оп. 4. Ед. хр. 54. Л. 16–22. Премьера спектакля в «Летучей мыши» состоялась 16 января 1918 г. вместе с пьесами «Московские невесты» Столицы, «Рыцарь, проигравший свою жену черту» М. А. Кузмина и др. (Рампа и жизнь. 1918. № 3. С. 5). «Обе вещицы Любовь Столицы "Московские невесты” и особенно китайский гротеск "На весах судьбы” своим несомненным успехом очень обязаны режиссеру и костюмерной мастерской, в работах которой, кстати, всегда так много вкуса и чувства стиля. Что касается самих пьесок, то "Невесты” милы и в меру шаржированы, в гротеске же порою немного режет слух не совсем твердый стихотворный ритм» (Театральная газета. 1918. № 4, 21 янв.). «Сильно, стильно и ярко написан и исполнен г-жой Дейкархановой и гг. Подгорным и Васильевым китайский гротеск “На весах судьбы”, принадлежащий перу <…> даровитого автора» (Рампа и жизнь. 1918. № 4. С. 12).
Под звон кампаниллы, или Проученный ханжа. Машинопись (ко-пия) – РГАЛИ. Ф. 1345. Оп. 4. Ед. хр. 60. Л. 9-23. Премьера состоялась на открытие летнего сезона 1918 г. (Театральная газета. 1918. № 22,2 июня). Пьеса шла в «Летучей мыши» в Париже в сезон 1921 г. Декорации и костюмы Н. В. Ремизова (La Chauve – Souris de Moskou de Nikita Balieff au Theatre Femine Troisieme programme mars-avril 1921).
Пояс Афродиты. Машинопись (копия) – РГАЛИ. Ф. 1345. Оп. 4. Ед. хр. 58. Л. 1-16. Премьера спектакля в «Летучей мыши» состоялась на открытие летнего сезона 1(14) мая 1918 г. Как отмечала критика, «премьера оказалась недостаточно легкомысленной для летнего сезона. <…> Даже лучшая вещь программы – мелодичная одноактная оперетта Оффенбаха “Песенка Фартунио” была исполнена недостаточно легко, как-то по-оперному. Обольстительниц теперь изображает г-жа Фехнер. Она была очень красива в "Пляске <так!> Афродиты”, эротическом гротеске Любови Столицы. На премьере была “вся Москва” и приехавшая из Петербурга Тэффи. Талантливая писательница в восторге от московского хлеба (а мы еще жалуемся!), но московскими зрелищами, кажется, не особенно восхищается. <…> На балиевской премьере у нее был скучающий вид…» (Рампа и жизнь. 1918. № 20. С. 11). Другой критик был более резок в своих оценках: «Очень неудачны и других два номера программы – переведенная Т.Л. Щепкиной-Куперник пьеска "О том, как гетера Милитис попала в рай” и оригинальное сочинение Любовь Столицы “Пояс Афродиты”. Что хуже, определить трудно <…> Характерным свойством произведения Любовь Столицы является полное отсутствие оригинальности в сюжете и резко выраженная антихудожественность формы» (Театральная газета. 1918. № 21, 26 мая).
Прелестная зеленщица и фламандский Парис. Машинопись (копия) – РГАЛИ. Ф. 1345. Оп. 4. Ед. хр. 59. Л. 1-16. Миниатюра шла в летний сезон 1918 г. «“Фламандские зеленщицы” – стихотворная миниатюрка Любови Столицы, как всегда у этого автора – хороший, звонкий стих, но содержание – олеография, клевета в красках и на Фламандию, и на здравый смысл, и всегда какие-то неприятные потуги на нравоучение» (Театральная газета. 1918. № 26/29, 21 июля).
