Виктор Гюго - Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения

Как быть, не знаю…
Нет, пощажу ее.

Что говорил я? Нет!

Вы говорили мне…

Нет… Это был лишь бред.
Я болен, может быть… Нет, не страшись, не надо.

Что делать? Чем помочь? Служить тебе я рада.

Зовет! Я клятву дал! Зовет!

Ах, где кинжал?
Конец, всему конец!

О, как ты бледен стал!

То рана старая, огнем былым пылая,
Открылась…

Пусть уйдет она.

О дорогая,
Послушай, где ларец, что я носил с собой
В дни горя и нужды?

Я знаю, милый мой.
Что делать мне, скажи.

Там есть флакон стеклянный,
Где налит эликсир, целить способный раны,
Дай мне его скорей!

Иду, иду, мой друг.

О, как я счастлив был! Как стал несчастен вдруг!
Уж пишут на стене мне роковое слово,
И вновь судьба глядит в лицо мое сурово!

Так! Но замолкло все. Шагов не слышно там.
Когда б то было сном!

«Что б ни предстало нам,
Когда б ты ни решил, в каком бы ни был месте,
Раз день уже настал для этой страшной мести,
Для гибели моей, — труби в мой рог тотчас.
Я — твой». Жильцы могил тогда слыхали нас.
Ну что же? Ты готов?

То — он!

Пришел к тебе я,
В твой дом, сказать, что срок уже настал. Скорее!
Ты медлишь!

Хорошо. На мне твоя печать.
Что должен сделать я?

Ты можешь выбирать —
Кинжал иль этот яд. Я все принес с собою.
Мы вместе выйдем.

Да.

Молись.

Я тверд душою.

Твой выбор?

Яд.

Пусть так! Скорей дай руку. Вот!

Пей!

Подожди, молю! Пускай заря взойдет!
Коль сердце есть в тебе и нежных чувств отрада…
Не привиденье ты, не выходец из ада,
Не проклятый мертвец, не демон, — и следа
Клейма ты не несешь со словом «никогда»;
Коль знаешь счастья ты полет неудержимый —
Любить, быть молодым, жениться на любимой,
Коль женщина с тобой блаженства знала дрожь, —
До завтра дай мне жить! А завтра ты придешь!

Все «завтра», «завтра»… Нет! Срок этот — слишком дальний.
Сегодня же ты звон услышишь погребальный.
Зачем мне ночь терять? А если я умру —
Кто жизнь твою возьмет, как нужно, поутру?
Мне одному идти в могилу? Путь нам вместе.

Нет, демон, не с тобой. Я этой дикой мести
Не признаю.

Ах, так? Я понял все вполне!
Ужели так ничем ты и не клялся мне?
А голова отца? Ты позабыл, конечно?
О да, ты мог забыть: ведь юность так беспечна.

Отец! О мой отец!.. Теряю разум я.

Ты клятве изменил; черна душа твоя.

О!..

Коль в Испании нет ничего святого
И старых грандов сын уже не держит слова,

Прощай!

Не уходи!

Тогда…

О злой старик,
Уйти теперь, когда я вижу счастья лик!..

Я не нашла ларца!

Она! Она! О боже,
В какой ужасный миг!

Что с ним? Его тревожит
Мой голос! Что в руке твоей? Блуждает взгляд!
Что держишь ты в руке, скажи мне?

Это яд!

О боже!

О, скажи, какой ты тайной связан?
Что от меня скрывал?

Молчать я был обязан.
Жизнь мною отдана тому, кем я спасен,
И Сильве долг платить обязан Арагон.

Вы не его, а мой! Отныне жизнью, кровью
Вы связаны со мной.

Да, я сильна любовью.
Я защищу его, кто б на пути ни стал!

Коль можешь, защищай. Но все ж он клятву дал.

То правда?

Я клялся.

Нет, нет, ты, без сомненья,
Свободен от нее! То бред был, ослепленье!

Идем!

Оставь! Уйти я должен с ним сейчас.
Ему я слово дал. Отец мой слышит нас.

Уж лучше вам отнять тигренка у тигрицы,
Чем у меня того, с кем жизнь успела слиться!
Вы знаете ль, кто я? Жалела я всегда
И вашу седину, и дряхлые года;
Была я девушкой невинной и покорной,
Но гневом и слезой сверкает взгляд мой черный.

Вы видите кинжал? Бесчувственный старик,
Иль уж не страшен взгляд, что в сердце вам проник?
Смотрите же, дон Руй! Из одного мы рода.
Вы — дядя мне. Но пусть у нас одна природа —
Супруга моего коснуться я не дам.

Ах, я у ваших ног! Явите милость нам!
Прощенье, о сеньор! Я женщина, слаба я,
Теряю силы я, насилью уступая,
Молю пощады я у ваших ног, в пыли!
О, если б сжалиться над нами вы могли!

Что слышу, донья Соль?

О, сжальтесь! Мы в Кастильи
Все резки на словах. Когда б вы всё забыли,
Вернули мне его! Ведь не были вы злым!
Пощады! Вы меня убейте вместе с ним!
Я так его люблю!

Да, слишком!

Эти слезы…

Нет, нет, я не хочу, чтоб те сбылись угрозы,
Чтоб умер ты. Нет! Нет!

Он будет невредим —
И вас я полюблю, быть может.

Вслед за ним?
Остатками любви и дружбою небрежной
Хотите вы смирить порыв страстей мятежный?

Он лишь один вам мил! И счастлив он вполне.
А я? Иль, мните вы, приятна жалость мне?
Все будет у него: любовь, душа, корона.
Вам на меня взглянуть позволив благосклонно,
Он может, чтоб мою тем успокоить грудь,
Вам слово разрешить несчастному шепнуть,
Бродяге, что ему уж надоел немало,
С презрением плеснет остатки из бокала.
Бесчестие! Позор! Нет, надобно кончать.
Ну, пей!

Я слово дал. Хочу его сдержать.

Скорей!