Здесь заклинатель ждет тебя,
Чтоб указать тебе дорогу,
И твой наряд уже готов.
Над ним без устали трудились
Трех княжеств чудо-мастера.
Чтоб вызвать душу, все готово -
И причитанья начались.
Душа! Приди, приди обратно
В жилище прежнее свое.
И на земле и в небе дальнем -
Везде опасностей не счесть!
Уже твой образ в отчем доме,
Там в тишине ты отдохнешь.
Просторны залы и покои,
Балконы пестрые легки,
И в девять ярусов беседки
На горы дальние глядят,
Резные двери в позолоте,
Резные брусья над дверьми.
Здесь зимние теплы хоромы,
Прохладен дом твой в летний зной;
Сад обежав, поток вернулся,
Сверкает и журчит вода,
Омыта зелень светлым ливнем,
Нарциссы нежит ветерок,
Он пролетел сквозь зал и спальни,
Где ярко-красны потолки,
Где отражаются циновки
В отполированной стене
И разноцветная одежда
Висит на яшмовых крюках.
Украсил жемчуг покрывала:
Они пестреют и блестят;
За стенкой из циновок ложе,
Шелк полога над ложем бел
И яркими увит шнурами,
Что бесподобно сплетены.
О, ты увидишь в тех покоях
Так много редкостных вещей...
Горят, благоухая, свечи.
Все пышно... И все ждет тебя.
Шестнадцать молодых служанок
Придут, чтоб угождать тебе.
Наскучат - замени другими, -
Немало есть невинных дев,
Подобных тем, которых иньский
Когда-то Чжоу Синь * любил!
Те девы ловки и проворны, -
Искусно кудри причесав,
Они на женской половине
В хоромах сказочных твоих
Служить готовы господину,
Смущенно взоры опустив,
Их речь с приличьями согласна,
А, кроме этих, есть еще
Красавицы в покоях тайных, -
Их очи влажны, бровь тонка,
И гордостью их взор сияет,
Когда пред пологом твоим
Они порой стыдливо медлят,
Готовые служить тебе!
Там полог в перьях алкиона
Высокий украшает зал,
Там киноварные балконы,
Темно-оливков цвет стропил.
Посмотришь вверх - резные балки
С фигурами драконов, змей.
Присядь и погляди в окошко -
Блеснут извилины пруда,
Где зацветает лотос белый
Среди каштанов водяных
И стеблей золотых кувшинок:
Все это движимо волной.
А свита в пестрых шкурах барсов
В пологой галерее ждет.
Уже приехали вельможи
В своих колясках расписных.
Вокруг цветы благоухают
В ограде редкостных дерев.
Душа, вернись, приди обратно,
Зачем тебе скитаться там?
Тебя родные с честью встретят,
Обильный приготовят пир, -
И рис, и спелую пшеницу,
И золотистое пшено.
Горьки и солоны приправы,
Остры и сладки - все тебе!
Там жирные хрящи разварят
И будет горьковат слегка
Отвар, как в царстве У * готовят...
Тебе барашка подадут,
Сок ягодный на стол поставят,
Подливкой будет полит гусь,
Большой накормят черепахой
И лебедями угостят!
Еды приятен запах пряный...
Лепешек рисовых гора
И всяческих сластей без счета.
Крылатый кубок будет полн
Густой наливкой цвета яшмы.
Потом отцедят, охладят
И разольют гостям по кубкам
Прохладно чистое вино.
Вернись, вернись в свое жилище!
Здесь будешь ты превознесен.
Еще в разгаре пированье,
А музыкантши стали в ряд,
Они забили в барабаны
И песню новую поют.
Поют: "Чрез реку переправа",
А после: "С лотосом в руке" *.
Уже красотки опьянели,
Румяны лица от вина,
Веселый блеск в глазах лукавых,
А взгляды - словно зыбь волны,
В своих узорчатых одеждах
Они прелестнее всего!
Неизъяснимо кудри вьются
Вокруг изящной головы.
По восемь в ряд плясуньи стали,
Чтоб танец царства Чжэн плясать.
Они скользят, стройней бамбука,
Склонясь, касаются столов,
Переплетаются подолы...
Гром барабана, флейты плач.
Дрожит чертог от этих звуков,
Но раздался родной напев -
Он чист, величествен и плавен.
Сменяя песню края У,
Рокочут цайские напевы,
И пенье с музыкой слилось.
Мужчины с женщинами вместе,
Отбросив правила, сидят, -
Они о вежестве забыли
И распустили пояса.
Уселись вэйские шалуньи *
Средь очарованных гостей,
Что вне себя от их причесок, -
Таких красавиц нет нигде!
Вот шахматы слоновой кости,
Еще игра есть в "Шесть костей";
Все разделились, ставят ставки, -
Здесь самый смелый победит,
"Пять белых" звонко восклицая, -
Играют в кости целый день.
Но снова в колокол удары,
Вновь струны звонкие поют.
Ах, от вина не оторваться
Ни ночью им, ни ясным днем!
И восковые свечи ярко
В витых подсвечниках горят.
Свои заветнейшие мысли
В стихи изящные облечь -
Вот радость для людей достойных!
Единодушие воспеть.
Исчерпаны вина услады,
Теперь ликуй, что дома ты.
Вернись, душа! Приди обратно,
В обитель прежнюю вернись!"
Вот что сказать хочу я в заключенье:
В начале года, раннею весной,
Иду на юг я, государем сослан,
Растет трава душистая байчжи,
Зеленой ряски листики на водах.
Мой дальний путь через Луцзян * лежит,
И вот, по заливным лугам шагая,
Я вижу справа от себя Чанбо *,
Я вдаль гляжу - как все вокруг пустынно,
А помню, с князем на охоте был...
Тогда скакали вороные кони
И тысячи летели колесниц;
От фонарей, развешанных повсюду,
Багровый отблеск лег на лик небес.
Не отставали пешие от конных
И за собой охотников вели.
Я всех смирил, восстановил порядок
И колесницы вправо завернул.
Мы с князем мчались к озеру, друг друга
Стараясь в скачке дикой перегнать.
Князь-государь пустил стрелу искусно
И носорога черного спугнул...
Как неизбежно дни сменяют ночи,
Ход времени ничем не удержать...
Прибрежные цветы взросли на тропах,
И вся дорога скрылась под водой.
Разлив Реки * широк необозримо,
Лишь ветки клена над водой видны.
Я сотни ли окидываю взором, -
Но ничего не вижу из того,
О чем здесь Ян-кудесница вещала,
И лишь весна тревожит сердце мне...
Вернись, душа, приди, душа, обратно,
Сюда, ко мне, в погибельный Цзяннань *!
С. 206. ...без душ обеих он остался. - По китайским верованиям, у каждого человека есть две души "хунь" и "по" - душа разума и душа тела. Одна со смертью человека улетает на небеса, а другая остается с телом и погибает вместе с ним. Обряд призывания души совершается после смерти человека, чтобы умилостивить улетевшую на небо душу и поселить ее в таблице предков, а также в случаях болезни, обморока и т. д.
С. 207. ...родину свою забыла.- Родина умершего, то есть царство Чу.
С. 209. ...у девяти застав - то есть у девяти ворот дворца небесного владыки.
...не опускайся и в столицу Мрака - то есть в подземный мир, в преисподнюю.
С. 210. Инчэн, или Ин, - столица царства Чу.
С. 212. Чжоу Синь, или Чжоу-ван (1154-1122 гг. до н. э.) - последний правитель династии Инь, известный своим развратом.
С. 213. ...царство У - название удельного княжества на юго-востоке Китая во времена Цюй Юаня.
С. 214. ...поют: "Через реку переправа", а после: "С лотосом в руке" - название песен.
С. 215. ...вэйские шалуньи - то есть девушки родом из княжества Вэй.
С. 216. Луцзян - название реки в провинции Аньхой.
Чанбо - название местности неподалеку от реки Луцзян.
С. 217. Разлив Реки.- Имеется в виду река Янцзы.
Цзяннань - местность к югу от реки Янцзы.
(Расположение стихов соответствует традиционному порядку расположения произведений Цюй Юаня, принятому в китайских изданиях).
Н. Федоренко
В. Панасюк
Переводы Г. Днепровой воспроизводятся по изданию: Литература Древнего Востока / Тексты // М.: МГУ, 1984. - Прим. ред.
Из цикла "Девять гимнов". ГОРНОМУ ДУХУ
Живу одна
В ущельях гор.
Трава душистая - мои наряды,
Стан подпоясан стеблями нюйло.
В глазах - таится смех,
Играет легкая улыбка на устах.
Царевич обо мне тоскует,
Красой и статью очарован.
Я запрягаю красных леопардов,
Несутся кошки дикие вослед.
Травой синьи увита колесница,
И древко флага - ветвь цветущая корицы.
Шилань, душистая трава, - моя одежда,
А пояс - стебли ароматные духэн.
Сорвав благоухающую ветвь,
Я подарю ее тому, о ком мечтаю.
Моя обитель - сумрачная роща,
Там никогда не виден неба свет,
Опасен путь к тебе и труден,
На встречу опоздала я.
Как одиноко
Стою я на вершине горной!
Вниз уплывают облака,
Кружась, клубятся.
Все глубже сумерки,
Ночная тьма сменяет день.
Восточный ветер поднимается,
И боги посылают дождь.
Останься, милый,
Меня печаль томит.
