Фердинанд Фингер - Избранное

Я не забуду той минуты никогда,

Как ты сказала на прощанье:

«Я ухожу к другому навсегда,

Я больше не твоя – ну, до свиданья!

Не встречусь больше никогда с тобой,

Передо мною мир открылся новый,

С тобою вижу мрачный горизонт,

Я горизонт хочу весь в солнце – новый».

Я помню этот жизни страшный час,

С тобою расставания навеки.

Казалось мне – я от тоски умру тот час,

Убито было сердце в человеке.

Но жизнь – есть жизнь,

Живительной, искрящейся струей,

Пленительною стороною повернулась,

Другая дарит мне свою любовь,

Мне кажется, она во мне не обманулась.

Не унывай, покинутый, и долго не тоскуй,

Бывает, все на свете так осточертело,

А вдруг к тебе ворвется нежный поцелуй,

Тогда тони в объятиях любви до самого предела.

Я иду тропинкой над рекою,

Где березки шепчутся в кругу,

Как мне справиться с моею болью,

От любви обманной ухожу.

Так обманная, глаза застила,

Потихоньку в душу закралась,

Голову вскрутила – завихрила,

Вихрем в жизнь внезапно ворвалась.

Я не зря тропинкой убегаю,

От любви пропащей навсегда.

Но она вцепилась и не отпускает,

Как собака без намордника и поводка.

Ну! Отстань! Что делать? Я не знаю.

Я себя не буду мучить зря.

Ты не сможешь растерзать меня, родная.

Укротить тебя я позову псаря.

Только ведь затея хороша не больно,

От удара плеткой по тебе

Тело вздрогнет – и моя душа изноет

Болью непереносимою вдвойне.

В плывущих облаках, скользящих чередою,

Хочу я разглядеть любимое лицо.

Вот вижу я ее, опять она со мною,

Но почему бросает вниз мне обручальное кольцо.

И в синеве прощальной клином улетая,

Уносит лебединый крик мою печаль,

И краски всей души моей безумно расточая,

Как в мираже, листву по осени окрашивает в киноварь.

Ты, осень, не спеши, туманом оседая,

Как саваном покрыть разбитые мечты.

Пусть облака летят, надежды возвращая,

И радость дарят мне на жизненном пути.

Пускай мираж мой взгляд не догоняет,

Я не приму осенний лист за золотой дукат,

Обманщицы любви – обманных врат от рая,

Не надо мне теперь – я и без них богат.

Не осыпай, судьба, ты в щедрости опасной

С души моей опавших чувств листву,

Ведь каждый прожитый мой день не был напрасным,

Я днем своим прожитым очень дорожу.

Кольцо не подниму, пускай принадлежит другому,

Ты даже в мираже уже и не нужна,

Оставь его себе и начинай все снова,

Но без меня, проказница, но без меня.

Я от твоих зеленых глаз, смотрящих на меня,

Устал. Устал, пойми меня, ей Богу,

Мерцающей в них лжи – вся переполнена душа.

Так отпусти меня к другим в дорогу.

К таким другим, в которых светится любовь

К таким другим, которые не ранят.

К таким другим, к которым тянет вновь и вновь

К таким другим, кто не обманет.

К таким другим, в чьей страсти утону,

Как в омуте, кружащем в быстрой речке,

К тем, преданным в любви, где оживу.

Душой усталой прикорну во времени извечном.

Так отпусти меня скорей, ты отпусти меня

И больше не наказывай фальшивою любовью

К той, к той другой, которая мне будет дорога,

Пусть даже в мираже, и не наказывает Болью.

Я посмотрел в твои любимые глаза,

А в них мерцали льдинки голубые.

Такими их не видел прежде никогда,

Глаза твои сейчас какие-то чужие.

Ведь раньше в тех глазах была любовь,

Душа моя от нежности сгорала.

На встречи ты спешила вновь и вновь,

От счастья встречи вся ты трепетала.

Ведь ты была весенней свежею листвой,

А я, как мощный кедр пред тобою.

Поживши жизнь и зная про нее,

А ты – березка раннею весною.

Прошли года, и молодость взяла свое,

Ведь молодость со старостью несовместима,

Несовместим огонь с могучею струей,

И не сравнимы старость и решительная сила.

Оставь меня, не приходи ко мне теперь.

Мы дальше не пойдем одной дорогой.

Ведь старость хочет молодость любить,

А молодость не любит старость от природы.

Иди своей дорогой светлой, дорогая,

В таинственном круговороте жизни дней.

Иди цветущей молодостью мая

И ни о чем в прошедшем не жалей.

Нет – вместе нам не быть, я это знаю.

Ведь мы с тобою разная стезя,

Ты не моя теперь, тебя я отпускаю,

Так неохотно отпускаю – плача и любя.

Храню в воспоминаньях тихий теплый вечер

И над водою лунный свет натянутой струной.

Тот час волшебный с соловьиной песней

Из ивняка летящей трелью над рекой.

Я молод был тогда и был кому-то нужен,

И кто-то рядом был тогда со мной.

Я с жизнью и любовью так был сдружен,

И мне казалось дружбу не разлить водой.

Прошли года, и с шумной птичьей стаей

Куда-то улетела молодость моя,

И в старости зима на голову мне снег бросая,

В пустыне жизни вдруг оставила меня.

Стою один, уж наступает вечер,

Кому-то я не нужен и кого-то нет со мной,

Вывеивает желтый лист бродяга ветер,

И ивняки молчат без соловьев над тихою рекой.

Но все вернется вновь, над тихою рекою.

Кому-то буду нужен я, и кто-то скажет мне:

«Люблю тебя! Я буду век с тобою,

Средь соловьиной трели в ивняке».

Надежда умирает жертвою последней.

Топор навесил над последней жертвою палач.

Но не убить любви, божественной, бессмертной,

Так что люби и верь, надейся и не плачь.

Два года минуло с тех пор, когда я юность повстречал.

Цветком полурасцветшим было ей шестнадцать.

И долгие два года с трепетным волненьем ожидал,

Когда он расцветет любовью, может в восемнадцать.

Прошло два года, и ее я повстречал.

Она явилась воплощенною мечтою,

Которую я с нетерпением так долго ждал,

Настал тот миг – она передо мною.

Как слышим мы биение воды ручья

Под коркою прозрачной льда перед весною.

Вот так в крови моей горячая струя,

Любви забилась той чудесною порою.

Заботы прочь! Волнением душа

Взлетает ввысь, и птицей быстрокрылой Лечу!

Мне счастье дарят голубые небеса,

В любви сгораю я от взгляда милой.

Сбылись мои мечты – она меня ждала.

Она ко мне испытывала те же чувства,

Которые два долгих года мучали меня,

Кружили голову до безрассудства.

Но так случилось той господнею стезей,

В любви нам данной богом мы идем и в солнце и в ненастьи.

Шепчу ей: «Ты моя!». Она мне шепчет: «Мой!».

В словах бессмертных этих счастье.

Внучкам Юлечке и Ксюшеньке посвящаю

Любовь – Любовь! В тринадцать детских лет.

Она нас посещает к счастью иль несчастью.

Она как ручеек чиста и непорочна, словно божий свет,

Она нам ранит сердце глубоко и ежечасно.

Московский двор мне видится вдали,

В туманные года давно ушедший,

Мальчишка смотрит на одно из окон, там внутри

Девчонка, что недосягаема в любви пришедшей.

Как безответна детская любовь всегда,

Она мираж лишенный основанья,

Ведь все, что ощущает детская прекрасная душа,

Все это не ко времени и к полному непониманью.

Какою легкомысленною кажется она,

Однако в ней заложена такая мощь и сила,

Воспоминаниями сердце рвет она, хоть и седая голова,

О, если бы Господь вернул мне все, что было.

Чтобы я мог часами пред окном стоять,

Не понимая, что волнует, что желаю,

Ведь невозможно плод от дерева сорвать,

Который лишь цветком в начале мая.

Ну слезы, что не можем мы пожать плоды любви,

Хотя любовь пришла так чувственно, прекрасно,

Ну не ко времени она, хоть в крик кричи,

И проявляется, чтоб за косичку дернуть понапрасну.

Таинственностью нас волнует та любовь,

Когда стоим мы в старости перед порогом,

Она так девственна была, так волновала кровь,

И не могла быть изгнана из рая Богом.

Живет пусть вечно трепетная та любовь,

Которая как солнце детство освещает,

И пусть седая голова, нам сердце вновь и вновь,

Прекрасную пору прошедшую напоминает.

Я боль и крик своей души оставлю за твоим порогом

Меня не слышишь ты, ты слишком молода

Я понял – вместе нам не быть и, слава Богу!

Я постараюсь это пережить, хоть и больно донельзя.