Чтобы не разбиться мне, как каменной статуе, созданной мiром сим, и по ветру не развеяться.
Но чтобы, как рождённому младенцу, быть мне неразлучным с Тобою в вечности, о Князь невинности и всех невинных.
Вечером воссиявает звёздная пыль над головою моей, и ощущаю бездну, над которой повисла жизнь моя. И с трепетом душевным протягиваю руки к Тебе и вопию: Господи, окружил меня страшный мiр со всех сторон, будто песчаная пустыня маленький оазис.
Не устоять мне, если Ты не поддержишь меня силою Твоею. Песок покроет зелёный луг мой, задушит источник на лугу, и поверх пальм будут выситься горы песчаные. И под песком истлеет в прах сердце, любившее Тебя, и прах будет приставать к копытам верблюдов. И забьёт песок уста, знавшие одну лишь песнь — песнь Тебе Всемогущему. И из миллиона лет жизни будет изглажен один день жизни, словно его никогда и не было. И тяжёлая колесница вселенной загремит дальше, не жалея, что превратила один день жизни в одну песчинку.
Но Ты сильнее мiра, Господи Боже мой, и одолжишь слуге Своему херувимский меч пламенный, которым буду отражать набеги мiра на жизнь мою.
Не спастися мне, даже если буду равной силы с мiром, а тем паче — если буду слабее мiра. Равный мiру не одолеет мiр, и мiр его не боится; а слабейшего мiр с малолетства учит готовить себе могилу. Спасусь же я, если только буду сильнее мiра и побежу мiр.
Самообман рисует мне мiр в виде страшной силы. Когда умирает во мне самообман и восходит истина, я вижу и знаю, что одна капля жизненного огня Твоего сильнее вселенной праха. И у всей вселенной не хватит сил напитать даже одну травинку, если от Тебя не приимет.
Созданные мiром сделались куклами мiра: с ними мiр забавляется, как со своими игрушками. Дети истины рождены от Истины, и не боятся мертвосозданных.
Помоги мне, Боже мой, победить мiр в себе, и с легкостию побежу мiр вне меня.
Не возгоржуся победой над мiром, ибо Твоя победа, а не моя.
Пущу тебя расти, сам же буду умаляться, и, словно ребёнок, держаться за край одежд Твоих.
Пущу Слово Твоё вселиться в тело моё, и изгоню из себя все бессильные слова, коим научился от мiра. Твоё Слово — невинность, и мудрость, и сила. Оно уничтожит во мне тварь и поможет рождению моему.
Тело, в которое вселилось Слово Божие, больше уже не тело, сотворённое мiром, но тело, от Духа Свята зачатое и начатое. Порабощённая мiром душа моя соткала мне и тело рабское. Потому в страхе от мiра дрожит и душа моя, и тело моё.
Просвети душу мою, Светосущный Боже мой, и осмелеет, и освободится от мiра. И станет душою сыновьей, умеющей соткать и тело сыновье, храм Сына Божия.
Когда воссиявает звёздная пыль над головою моей, Тебя призываю на помощь, Пресвятый Боже мой, и не боюся всех мiров, как не боится сын слуг в доме отца своего.
Испортились люди и говорят: что даёт нам Господь? Господь даёт жизнь всякому телу; Господь даёт лик всякой твари. Как дитя милостив Господь, и самость неведома Ему, как неведома тьма.
Господь даёт каждому то, что он ищет от Него. Вечность Свою наполняет Господь деяниями, а вы говорите: что даёт нам Господь? И вопроса этого не смогли бы задать вы, не дай вам Господь на то силы.
Господь собирает слезы скорбящих в руки Свои. Господь посещает узников. Господь сидит на постели больного.
Господь бдит на опасных дорогах и сберегает над пучинами морскими, а вы говорите: что делает для нас Господь?
То, что ищете вы от Господа, — то и даёт Он вам. Но оттого что вы более возыскали от мiра, чем от Господа, — оттого и чувствуете себя обманутыми в надеждах своих, и говорите: что делает для нас Господь?
Как добрый хозяин, поставил Господь трапезу и ждёт гостей. Чуток Господь к стуку и скор отворить дверь любому гостю. На трапезе Его теснятся яства невиданные, за столом Его много места. Кто найдёт дверь Его и постучит, того не воротят назад, а вы говорите: почему Господь не отворил нам, когда мы стучали? Потому что сомнением стучали вы во дверь Господню, а верою — во дверь мiра.
У двери души вашей стоит Господь с веником, готовый, если пригласите Его, вымести из души вашей нечистоты обильные, и кадилами и ароматами облагоухать её, вычищенную, и девичьими украшениями украсить её, — стоит Господь и ждёт приглашения вашего.
И у края сердца вашего стоит Господь со свечою великой, горящей без дыма и копоти, — стоит Господь и ждёт приглашения вашего, чтобы внести Ему свечу в сердце ваше и осветить его, и попалить в сердце вашем весь страх, и все страсти, и все уродливые желания, и изгнать из него весь дым и запах мерзкий.
И у края ума вашего стоит Господь с мудростию Своею и глаголом Своим, готовый на зов ваш войти внутрь и разогнать все безумные мысли, все грязные впечатления, все понятия неверные, и изгладить из ума вашего все непостоянные образы, — стоит Господь и ждёт внести Свой разум, Свои печати и Свои слова.
А вы говорите: где Господь? На краю жизни вашей. Потому и жизнь ваша согбенная. Будь Господь посредине, где Он был от начала, и где Ему и должно быть, — и жизнь ваша была бы прямой, и вы лицезрели бы Господа, и не спрашивали: где Господь?
Испортились вы, потому и спрашиваете: где Господь? Предобр Господь, потому плохие Его не знают. Препрозрачен Господь, потому пыльные не видят Его. Пресвят Господь, потому Его несвятые не чувствуют. Если не хватает людей, исповедующих имя Господне, Он явит себя через тварей.
Если же и звезды небесные забудут имя Господне, не забудут его бесчисленные сонмы ангелов небесных. Чем слабее исповедуют имя Господне в одном царстве, тем сильнее в другом. Нельзя ни уменьшить рокотания имени Божьего, ни увеличить. Если высыхает один ручей, другой расширяется, так что море стоит на одной высоте.
Зелёным стоит кипарис, и летом и зимой. Пахнет базилик и летом и зимой. Задирают овец и летом и зимой.
Берегитесь волков, нападающих на вас один спереди, другой сзади. Но пуще берегитесь двух грехов — боязни грешников и презрения ко грешникам. Ибо зелень ваша исчезнет, как зелень ивы. И запах ваш обратится в смрад. И смирение ваше станет гордыней. И грешники назовут вас тёзками.
Праведники, грех есть немощь, и боязнь грешников — боязнь немощи. Грешник боится мёртвого праведника в себе самом, а вдвое больше — живого праведника рядом с собой.
Не бойтесь того, кто вас вдвойне боится.
Разве Господь не храбрость праведника? Разве Всемогущий Господь не генерал войска праведников?
Поистине, мала правда тех, кто стоят со Всемогущим и боятся всенемогущих.
Если правда ваша — правда Божия, то сила ваша — сила божественная. Вначале сила божественная кажется грешникам слабостью, ибо слишком мягка, и добросерда, и многотерпелива. Но в конце, когда приходит победа Божия, грешники с ужасом видят, что дом их подмыт водами подземными и невозвратимо рушится.
Как трава, медленно и неслышно, растёт победа Божия. Но когда вырастает, её уже не вытоптать и не выкосить.
Грешники — стадо без пастыря; вы — нет. И когда Пастырь покидает вас, не для того покидает, чтобы вас покинуть, но чтобы просеять вас сквозь сито мелкое. Скоро вернётся Пастырь ваш, и будете умирать со стыда за измену.
Праведники, грех есть болезнь, и презрение ко грешникам — презрение к больным. Кто от здравия своего даёт больным, тот умножает здравие своё. Презрение к больным подрывает здравие здравого.
Грех сидит за трапезой тех, кто боится сесть за трапезу с грешниками. Грех входит в дом тех, кто боится войти в дом ко грешникам. Кто возвращается назад с пути, чтобы не встретить грешника, тот возвращается домой нагруженный грехом.
У каждой калитки души вашей поставьте стража, да не внидет гордыня во храм ваш. Ибо, если войдёт, разом угасит свечи всех ваших добродетелей. И будете как мех, вином наполненный, когда его протыкают иглой.
Короток сей день жизни, но истинная жизнь не знает ночи.
Кто умрёт от греха в сей день, умрёт смертию, не знающею дня.
Праведники, без устали идите в одну за другой школы. Закончившего одну школу правды Господь посылает в более высокую и тяжёлую. Грешник мучается от безграмотности, праведник мучается от учения. Но поистине, слаще мука праведника, чем мука грешника, как слаще возвращение на родину, чем сидение на чужбине.
Милосердная Богородице Небесная, сохрани всех тех, кто пошёл путём правды, да не убоятся грешников и да не презрят грешников.
Дабы страх не сделал их богопредателями, и дабы презрение ко грешникам не сделало их человекоубийцами.
Дабы полуправда их не была тем возвышением, с которого ещё глубже падут они в пропасть.
Был я пастырь овцам, и Ты возвысил меня быть пастырем человекам.
