Редьярд Киплинг - "Казарменные баллады" и "Семь морей" (книги стихов)

Сочти — разве мало нас? Смотри — разве мы стали слабей?

Ну разве мы — сирая голь земли? Нет, мы кровь от крови твоей!

О Мать, обрати своё слово к тем, кто стоит у твоих колен!

С тобой говорим мы, хотя и росли у разных у дальних стен.

Боремся мы не вслепую, торгуясь, смеясь и глумясь,

Но гордую душу мы не продадим, и любовь мы не втопчем в грязь.

Только один дар нам дан — Любовь без трескучих слов.

Все мы выросли в разных дальних краях — так слушай своих сынов.

Бомбей

У моря моего, где жили короли,

Наследник королей, своими мастерскими

Объединяю я народы всей земли,

Чтоб дать им всем одно единственное имя.

Калькутта

Я создана Рекой, Моряк меня любил.

Привет, о Англия! Несметно я богата.

Я — Азия, пусть мой фундамент — зыбкий ил.

Но я держу в руках и Жизнь, и Смерть и Злато.

Мадрас

Когда-то Клайв меня так сладко целовал

И королевское мне даровал обличье.

Но вот я стариком теперь бессильным стал,

Чтоб грезить о былом величьи.

Рангун

Привет, о Мать! Пускай балакает монах,

Что я — простой торгаш. Мне наплевать! Он знает:

У храма Шве-Дагон влюбленные в шелках

Смеясь, его не вспоминают.

Сингапур

Привет, о Мать! Восток и Запад не впервой

Ждут помощи моей, чтоб плыть в края иные:

Я всё же — ворота торговли мировой,

(Да. Пусть не первые, зато вторые).

Гонконг

Привет, о Мать! Меня ты строго береги.

Спокойно спят твои суда над гладью пенной,

Но завтра, может захотят твои враги

Из бухты гнать твой флот военный.

Галифакс

Привет, о Мать! Стоят в тумане корабли,

Туман покрыл мои валы и бастионы.

Бессонный часовой всей северной земли,

Я стерегу твои знамёна.

Монреаль и Квебек

Мы жаждем мира. Но доходит весть до нас

(Правдивая иль нет, шутливая иль злая),

Что скоро враг придет. Мы ждем его сейчас,

Былые битвы вспоминая.

Виктория

С Востока к Западу, крутясь, дошли слова —

Востоком Запад стал у края вод восточных;

С Востока к Западу, крепка, как тетива,

Проходит цепь из звеньев прочных.

Кейптаун

В сраженьях и торгах менял владельцев я,

Сны об Империи в мозгу моем витали,

Пусть будет вся страна вокруг — страна моя

От Тафельберга до Наталя.

Мельбурн

Привет! Меня не дар, не ужас основал.

Зажат меж засухой, злосчастием и златом,

Я дерзок и могуч, я — как девятый вал,

Что бьет буруном бесноватым.

Сидней

Привет! Я превратил свой грех в зерно добра,

Я стойкость выковал из бед своих и боли.

В моей крови — земель тропических жара,

У ног моих — благая доля.

Брисбен

Мир северный принес я в южные края,

я создаю народ в Империи великой.

Немного потерпи — увидишь: буду я

Над всеми землями владыкой.

Хобарт

Любовью создан я, а злость взрастила Ад,

Но я своих детей воспитываю честно.

Хочу я тихо жить, трудясь все дни подряд.

Мир даровал мне Царь Небесный.

Окленд

Последние, мы всех и краше и добрей;

Ласкает солнце нас на наших тучных нивах;

Так отчего ж не к нам стремятся тьмы людей

Что ищут Островов Счастливых?

В вас — моя Кровь, и в ней — не хвала, а жёсткий запрет:

Слушать веленья других ни смысла ни нужды нет.

Вы — плоть от плоти моей, вы — кость от моих костей,

Вы стойки, как ваши сыны, вы ваших отцов сильней.

Глубже пустых речей живая любовь у нас:

Когда встречаемся мы, нет поцелуев и ласк.

Я, мощна, как и раньше была, не ослабла сила руки;

Я вскормила своих сынов, но не су́хи мои соски.

Для вас я открыла дверь, место я вам дала,

Советников вам нашла — обсуждайте свои дела

Со стражами внешних путей, баронами южных морей;

И с матерью вашей седой обсуждайте дела сыновей —

Как с братом брат говоря, без вторженья людей чужих —

Ради гордости англичан ради блага народов своих.

Мы дали обет. И пока нашей Кровью силен народ,

Ваше благо будет моим, моя сила к вам перейдет,

И когда на Страшный Суд, и в последний бой мы пойдем,

Не обрушатся наши столпы, устоит наш могучий Дом.

Крепкий тройной канат завяжите на девять узлов,

Чтобы стал навек ваш Закон Законом ваших краёв —

Закон, который связать на веки веков бы мог

С северным клёном и вереском мимозу, и южный дрок.

Ваш Закон — есть общий закон, и надо ли объяснять,

Что кровью связаны мы, и я — всегда ваша Мать.

Идите к собратьям своим, пусть с вами они говорят,

И пусть ваш английский язык будет ясен, прост и богат.

Трудитесь всегда и везде, не сидите в своем углу,

К цели своей — напролом, презирая хулу и хвалу,

Трудитесь будьте остры и умом и шпагой своей:

Ведь — не дети, не боги вы — а люди в мире людей.

Пер. Георгий Бен.

Женщину в мраке ночном выкрал я в жены, —

Не дал познать мне ее стан всполошенный:

Бросилось племя, грозя мукой и кровью

Но ее смех мне зажег сердце любовью.

Мчались мы с нею сквозь лес в сумрак беззвёздный,

Но задержал нас поток бурный и грозный,

Сыном Морей мы зовем гневного стража,

В страхе мы ждали конца, — вор и покража.

Встал я на бой, но она с легкостью зверя

Спрыгнула вниз на бревно, вросшее в берег,

Шкуры свои приподняв, словно ветрила,

Бога ветров защитить громко просила.

И, как живое, бревно (Бог, ты над нами!)

На середину реки выплыло с нами.

Следом, звеня, топоров туча летела,

Я трепетал, но она радостно пела.

Скрылась земля вдалеке, — как покрывало,

Синяя мгла над водой нас укрывала.

Тихо все было кругом. Вдруг, нарастая,

Свет запылал в глубине, мглу рассекая.

Прыгнул он кверху и встал в синем просторе,

То властелином взошло Солнце простое

И, ослепив нам глаза, в невероятный

Мир растворило врата, в мир необъятный.

Видели мы (и живем!) пламень священный,

Но приказали бревну боги вселенной

К берегу плыть, где стоял, злобой объятый,

Вражеский стан, но теперь — мы были святы!

В прахе валялся, дрожа, враг пораженный.

Пали пред нами мужи, дети и жены,

Плотно руками прикрыв в ужасе лица,

И мы ступали по ним — пророк и жрица!

пер Михаил Фроман

…И сказал Господь на небе всем без рангов и чинов

Ангелам, святым и душам всех достойнейших людей:

Вот и минул Судный День —

От земли осталась тень,

А теперь наш новый мир не сотворить ли без морей?

Тут запели громко души развесёлых моряков:

«Чёрт побрал бы ураган, что превратил нас в горсть костей,

Но окончена война…

Бог, что видит всё до дна,

Пусть моря он хоть утопит в тёмной глубине морей!»

Молвила душа Иуды, в Ночь предавшего Его:

«Господи, не забывай — ты обещал душе моей

То, что я однажды в год

Окунусь в прохладный лёд,

Ты ж отнимешь эту милость, отбирая льды морей!»

И сказал тут Богу Ангел всех береговых ветров,

Ангел всех громов и молний, Мастер грозовых ночей:

«Охраняю я один

Чудеса твоих глубин

Ты ведь честь мою отнимешь, отнимая глубь морей!»

Вновь запели громко души развесёлых моряков:

«Боже, мы народ суровый, есть ли кто нас горячей?

Хоть порой нам суждено

С кораблём идти на дно

Мы не мальчики — не просим мы отмщения для морей!»

И тогда сказали души негров, брошенных за борт,

«Дохли мы в цепях тяжелых, в тёмных трюмах кораблей,

И с тех пор одно нам снится,

Что мощна Твоя десница.

Что Твоя труба разбудит всех, кто спит на дне морей!»

Тут воззвал апостол Павел: «Помнишь, как мы долго плыли

Гнали мы корабль усталый, и летел он всё быстрей,

Нас четырнадцать там было,

Мы, твою увидя милость,

Славили тебя близ Мальты посреди семи морей!»

И опять запели души развесёлых моряков