седы,
монастырские свечи
кружит марево бреда.
Бродит сонм ароматов,
вереница слепая,
по цветам запоздалым
невесомо ступая.
На раскосых лимонах
блики мертвенно-серы.
Свеся ржавые шпаги,
семенят кавалеры.
Перевод Анатолия Гелескула
Глаза мои к низовью
плывут рекою…
С печалью и любовью
плывут рекою…
(Отсчитывает сердце
часы покоя.)
Плывут сухие травы
дорогой к устью…
Светла и величава
дорога к устью…
(Не время ли в дорогу,
спросило сердце с грустью.)
Песенка нерожденного ребенка
Перевод Анатолия Гелескула
Зачем вы уплыть мне дали
к низовьям темных рыданий?
Зачем учился я плакать?
Мой плач такой уже старый,
что еле слезы волочит
и скоро сгинет, усталый.
Кто взял себе мои руки,
во тьме безрукого бросил?
Они другому ребенку
послужат парою вёсел.
Кого мои сны смутили?
Я спал так тихо и мирно.
И сон мой изрешетили.
И мама уже седая.
Зачем уплыть вы мне дали
по темной глади рыданий?
Перевод Анатолия Гелескула
Нестареющие нарциссы
усыпили седого фавна.
Непорочен был лоб широкий
под опаловыми рогами.
Укрощенным драконом солнце
к женским пальцам его ласкалось.
Уплывала любовь рекою,
бездыханных наяд качая.
Сердце фавна вбирало ветер
и дышало былой грозою.
И синела у ног сиринга —
семиструйный лесной родник.
Рассвет и перезвон
(За краем сада)
Перевод Анатолия Гелескула
Сторогое солнце тучу
с разгону выносит в гору.
Быки выгибают выю
и вторят его напору.
Гремят с колоколен камни,
ложится удар к удару
и пыльные ветры в поле
сгоняет в одну отару.
Запруда, где бьются рыбы,
подернулись рябью алой.
Душа моя, детка, тише!
Душа, мой ребенок малый…
Песня («Над сводом зыбкости…»)
Для Альфредо Марио Феррейро
Над сводом зыбкости
золотой
столь одинок
тополь мой.
В кроне его
птицы нет ни одной.
Над сводом зыбкости
золотой.
Река подступает к моим ногам —
волна за волной
под сводом зыбкости
золотой.
И я на плечах своих ощущаю
сумрак ночной,
словно под лапами волка
козленок, едва живой,
под сводом зыбкости
золотой.
Монтевидео, 1934
ВрПеревод Анатолия Гелескулаата
Перевод Анатолия Гелескула
Трах-тах!..
И воздух умер.
Съежилось небо в крене.
Пали живые сосны.
Стоя дрожали тени.
Три наших тени.
Перевод Анатолия Гелескула
Тук-тук…
Кто бы это мог?
– Я пришла на твой порог,
я осенняя тоска.
– Что ты хочешь?
– Смоль виска.
– Не отдам я, спрячь суму.
– Не отдашь – сама возьму.
Тук-тук.
Та же тьма…
– Это я, твоя зима.
Перевод Анатолия Гелескула
Над берегом черные луны,
и море в агатовом свете.
Вдогонку мне плачут
мои нерожденные дети.
Отец, не бросай нас, останься!
У младшего сложены руки…
Зрачки мои льются.
Поют петухи по округе.
А море вдали каменеет
под маской волнистого смеха.
Отец, не бросай нас!.
И розой
рассыпалось эхо.
Перевод Анатолия Гелескула
Угадывая родное,
спешил я на плач далекий —
а плакали надо мною.
Иною, нездешней дорогой
уйду с перепутья
будить невеселую память
о черной минуте.
Не стану я влажною дрожью
звезды на восходе.
Вернулся я в белую рощу
беззвучных мелодий.
КНИГА СТИХОВ
Первый поэтический сборник Гарсиа Лорки. Он был издан летом 1921 года в Мадриде.
Баллада морской воды
Эмилио Прадос (1899–1962) – испанский поэт, друг Лорки.
Море
Люцифер (лат.) – носитель света, светоносный.
Низринутый небосклон. – Ср. с двустишием испанского поэта, нобелевского лауреата Хуана Рамона Хименеса (1881–1958) – из книги «Дневник поэта и моря» (1917):
О, море! Мятежное небо, низринутое с небес!
(Перевод В. Симонова)
Венера. – Римская богиня любви Венера (греческая – Афродита) родилась из пены морской.
Разве все суета? – Отсылка к Екклесиасту (глава 1, стих 2).
Осенний ритм
Мануэль Анхелес (1895–1984) – художник, друг Гарсиа Лорки.
Франциск Ассизский (1181–1226) – итальянский религиозный деятель, основатель ордена францисканцев. Согласно легендам, Франциск Ассизский понимал язык зверей и птиц.
Завязь жизни
Вяз. – В классической испанской поэзии вяз символизирует достойную жизнь, честность, честь.
ПОЭМА О КАНТЕ ХОНДО
Произведения данного сборника были написаны в 1921–1922 годах, но отдельным изданием вышли только в 1931-м.
Канте хондо (букв.: глубинное пение) – народные андалусские песни-танцы; исполняются под аккомпанемент гитары. Эти песни-танцы, вобравшие в себя элементы арабского, испанского и цыганского музыкального фольклора, требуют от исполнителя высочайшего эмоционального накала.
Летом 1922 года Гарсиа Лорка вместе с композитором Мануэлем де Фалья (1876–1946) организовал в Гранаде фестиваль канте хондо. В лекции, которую поэт прочел 19 февраля 1922 года в Гранаде, он, в частности, сказал: «Канте хондо, глубокое пение. Глубокое, глубинное. Оно поистине глубокое, глубже всех бездн и морей, много
