Сочувствие
Осень рядит Ростов
В золотую парчу,
Дарит краски южанам
И мне, москвичу.
В переулке Газетном
Вечерний туман, тишина.
Ходит женщина в черном,
Я знаю, она влюблена.
Но любовь под запретом —
Есть муж, есть ребенок, есть дом,
И опасность большая
Нависла над этим гнездом.
А любовь как огонь,
Как пожар, как большая вода,
Образумить ее не дано
Никому, никогда.
Листья белой акации
Тихо летят на панель,
Но она не погибла,
Не надо, не плачьте о ней.
Вы поплачьте об этой,
Которая ходит и ждет
И любви потайной
Без оглядки себя отдает!
На Руси были Несторы,
На Руси были Никоны,
На Руси были Нестеровы,
Но еще и Деникины!
Русь не так идиллична
И не так уж едина,
Если раб убивал
Своего господина.
Если Разин садился
На вольные струги,
Говорил:
— На царя-притеснителя, други!
И летели челны,
В берега утыкаясь носами;
И летели чины
С воеводами кверху ногами.
Был Степан, Емельян —
Имена-то какие!
Эх, дорога, бурьян,
Горевая Россия.
Но качнулся орел,
Канул в небыль и в Лету,
Вольный гений повел
Человечество к свету.
Славлю Русь, что пошла
За Владимиром Лениным!
И отец мой пошел,
И мое поколение.
Все народы пошли —
Вот откуда Советский Союз.
Он един, монолитен,
За него не боюсь!
О монашество на полдня!
О безгрешие на полминуты!
Ты не женщина — западня!
Ты страшнее холеры и смуты!
Не губи меня, не губи!
Не дразни этой черною челкой.
Лучше руки мне отруби,
Губы грешные вырви к черту!
Что ты делаешь! Я погиб!
Не уйти мне теперь от конвоя!
Шеи чувственный, тонкий изгиб
Сделал дело свое роковое!
За хлеб, за хмель, за соль, за солод
Из золотого ячменя,
За то, что я продленно молод,
Спасибо, русская земля!
Благодарю тебя, Россия,
За широту твоих полей,
За то, что ты меня носила
Под сердцем матери моей.
За то, что щедро принимала,
Когда я в дом к тебе входил,
Я дал тебе, наверно, мало
В сравненье с тем, что получил.
Моя любовь к тебе безмерна,
Ее измерить меры нет.
Я счастлив оттого, наверно,
Что я и пахарь и поэт.
Россия! Сердце избяное,
Страна ракет и тракторов,
Одевшись наглухо в стальное,
Ты проникаешь в глубь миров.
Живи! Иди вперед, Россия!
Под шелест шелковых знамен!
За все, за все тебе спасибо
И самый искренний поклон.
Я остановлен красотой бровей!
Мне сравнивать их незачем и не с кем.
Они летят в простор родных полей,
Пугают тишину по перелескам.
Они летят победно на зарю,
Звонят старинным звоном псковских звонниц.
— Красавица! — я нежно говорю.—
Откуда ты такая? — Я из Бронниц!
Там прадед жил, и дед, и бабка — все!
Наш род и корень стопроцентно русский.
А дом стоит у самого шоссе.
В окошке самовар смеется тульский.
Девчата наши ровно на подбор,
Но лучше всех моя сестренка Вера.—
И побежала. Кончен разговор.
И скрылась в шуме суетного сквера.
О русская земная красота,
Твой капитал несметен, он в наличье.
В тебе соединилась доброта
С естественным достоинством величья!
О чем ты задумался, друг,
Под вывеской «Зал ожиданий»?
Вокзалы — они для разлук.
Дороги — они для свиданий.
— Куда ты?
— Маршрут мой далек,
Отечество мне повелело
В Донбасс, добывать уголек.
— Ну что же, хорошее дело!
Стоял предо мной богатырь,
Собой заслонив семафоры.
Равнинная, курская ширь
Его снарядила в шахтеры.
Он был коренаст, сероглаз.
Смотрел я в могучую спину
И думал: «Подвинется пласт,
Увидев такого детину!»
Я знаю —
В стране нашей есть
Дальрыба,
Дальморе,
Дальлес.
Я знаю —
Страна широка:
Дальрельсы,
Дальпуть,
Дальвека.
Мне летчик
Один говорил:
— Дальмысли
Летят до Курил.
Дальветер
Дальпесню поет
О том, что
Бессмертен народ.
Дальсолнце,
Дальзвезды,
Дальжизнь,
Даль — ясная цель —
Коммунизм!
Шагну в просторы, в степь, в долины,
К родной земле прижмусь скорей
И, как ручей неодолимый,
Звенеть начну среди полей.
И рожь подымется большая,
И выше станет конопель,
И, всю природу приглашая,
Скажу я так: — Родная, пей!
И станет колос наливаться,
И урожайный будет год,
И все у нас начнет сбываться,
И счастье к каждому придет.
А если ты не веришь в это
И всюду видишь только ночь —
Не жди добра, не жди совета,
Я не могу тебе помочь!
«Привет от леса! Я была в лесу!
Привет от муравейника от рыжего!
Березонька-то сломленная выжила
И выпрямила гордую красу.
А тот ручей, который летом высох,
Опять журчит, опять свое поет.
А на бугре не стало елок лысых,
Спилили и пустили их в расход.
Разрыта барсуковая норища,
Смолой обожжены ее края.
Хозяева ушли, как с пепелища,
И над жильем их мертвая хвоя.
А лес меня узнал! Шумел приветливо,
Брусничник шелестел под сапогом.
А было тихо, пасмурно, неветрено,
И пахло талым снегом и грибом».
Я жадно слушал это сообщение
И вживе представлял знакомый лес.
И взбадривал мое сердцебиение
К лесам непреходящий интерес.
Спасибо, друг, за новости за хвойные,
За голый шум прутья и крик синиц.
Я надышался лесом, значит, вовремя
Порхнут слова на белый холст страниц!
Жизнь — река. Она течет.
Запруди — исчезнет что-то,
И тебя не привлечет
Богомерзкое болото!
Жизнь — живая тетива,
Вся натянута до звона.
Каждой клеточкой жива
И знакома до озноба.
Жизнь — раскат больших саней,
Где два друга сшиблись лбами!
Я могу сказать о ней
То гармонью, то губами.
То нежнейшим словом — друг,
То сладчайшим словом — дети!
Шире, шире, шире круг!
Шире круг по всей планете!
