Русская душа
Говорят — России нет,
Утвержденье наглое.
А Гагарин — это что?
Это разве Англия?
Говорят — России нет,
Что за убивание?
А Твардовский — это что?
Это Скандинавия?
Говорят — России нет,
Заявленье странное.
Ну а Ленин — это что,
Это вам Австралия?
Есть Россия! Русский дух!
Что и утешительно.
Говорю об этом вслух
И вполне решительно!
Ой ты, русская душа,
Смелая и сильная,
Глубже речки Иртыша,
Шире моря синего!
Откуда страхолюдство это —
Как собираться по грибы,
Так надевать старье и ветошь,
Носить не обувь, а гробы!
Входите в лес в опрятном виде,
Не бойтесь никаких прикрас,
Тогда грибы на тропку выйдут
И шляпы снимут, видя вас!
Входите празднично одеты
В лесные чудо-терема,
Все люди, в сущности, поэты,
А лес — поэзия сама!
Входите в лес, как в божью церковь,
Молитесь белому стволу
И, как несвергнутую ценность,
Целуйте белую кору!
Какие холодные зори в июле!
Как будто настала пора листопада.
Как зябнет, наверно, солдат в карауле,
Как дрогнет пастух, выгоняющий стадо.
Как скован комбайн под навесом тесовым.
В холодной росе и колеса и рейки.
И только петух неподкупно-веселый
Все так же бросает свое «ку-ка-ре-ку!».
Проснулся паук над своим волоконцем,
Спросонку спросил: — Что ты делаешь, Петя? —
Петух усмехнулся: — Здороваюсь с солнцем,
Ругаю его за холодное лето!
Заря потеплела, как пшенная каша,
Что в печку поставлена на сковородке.
И вот уж ворона бессмысленно машет,
И жизнь, как учитель, дает нам уроки!
Над лесами, озерами, топями,
Забираясь в звериную дальность,
Создаем и творим не утопии,
Создаем города и реальность.
Сквозь завалы болотного озера
Мы везем не силки для отлова —
Трактора, самосвалы, бульдозеры,
Чтобы вычерпать нефть Самотлора.
Ох и зимы в Сибири случаются,
Ох и туго бывает в пургу-то.
С ней, однако, бесстрашно встречаются
Молодые ребята Сургута.
В Сосьве-речке тайга отражается,
Солнце смотрит спокойно и ясно,
Наша Родина преображается,
Это видно, и это прекрасно.
Ветер, радуясь, звончато-гусельно,
Тонко-тонко напевы выводит.
Глухоманная, дикая Русь моя
На реку умываться выходит.
Загремела лебедками, люками,
Отбивая размеренный ритм.
И над всеми речными излуками
Цвет-мет-золотом солнце горит!
Весна, весна, весна,
Весною потянуло.
Она ко мне вошла,
В мои глаза взглянула.
Сказала: — Ну, пойдем,
Я за тобою, Боков! —
А за корой подъем,
Движенье вешних соков.
Веселый пересвист
Ворвался в чащу леса.
Вода танцует твист,
Как молодой повеса.
На почках коготки,
Как у тигрицы ярой.
А ночи коротки,
А люди все на пару.
Всем хочется любить,
Желанье это вечно.
А мне теперь как быть?
Не отставать, конечно!
— Ты не вей, соловей, у дороги гнезда,
Забирайся поглубже, товарищ!
А иначе тебя оглушат поезда,
Ты и слух растеряешь.
Ты начнешь барабанить, как суетный дрозд,
Кантилену заменишь трещаньем,
И волшебное чудо-сияние звезд
Не тебя удостоит вниманьем.
Милый мой, я прошу тебя, не возражай,
Вей гнездо в глухомани под хмелем.
Песен будет тогда золотой урожай,
Мы его, как два брата, поделим!
И послушался! Взмыл и направил свой путь
Во владенья царя Берендея.
Я лишь крикнул ему: — Ты меня не забудь!
Это я тебе подал идею!
На реке серебряная оспа,
Звон кольчуги, шелест чешуи.
Это ветер. Волны. И непросто
Волге приказать: — Ты не шуми!
На реке капризные изломы
Грозной, изумрудной бирюзы.
Хорошо, что это не от злобы,
Хорошо, что это от грозы!
Ветер перевертывает платья,
Белую березу валит с ног.
Я его возьму в свои объятья,
Уведу в камыш, и он уснет.
Почему меня волнует
Эта простенькая юбка,
Этот голос грубоватый,
Этот профиль рябоватый,
Некрасивое лицо?
Неужели потому, что
В этом теле непочатом
Столько женственности скрытой,
Столько жертвенности бабьей
И готовности любить!
Весна — зеленая зазноба,
Она опасна для людей.
Приворожит кого — до гроба,
А приколдует — хоть убей!
Прямы ресницы, косы длинны,
Сверкают пятки по траве,
Покоятся дожди и ливни
В ее зеленом рукаве.
На ней рябиновые бусы,
Платок синей, чем небосвод.
— Откуда ты?
— Я на Тарусы,
Вчера весь день ломала лед.
Рукой махнула — вышли гуси,
Платком махнула — вышел флот.
Распорядилась — и в Тарусе
Все по Оке теперь плывет.
Все капитаны — у штурвала,
Рука уверенно-тверда.
Все у штурвала — это мало,
Все влюблены — вот это да!
Три каравеллы испанца Колумба
Не затерялись, не затонули.
К ним навстречу в тумане рассвета
Двигались земли Нового Света.
Разве это не риск, не растрата
Взор устремлять
в неизвестность пространства?
Но бесплодны такие вопросы,
Если землю целуют матросы!
После отчаяний, упований,
Вышли на берег обетованный.
Нет ни пристани, ни светофора,
Есть указательный перст Христофора!
Этот энтузиаст и безумец
У Посейдона похитил трезубец.
Через Колумбово окошко
К нам, в Россию, пришла картошка!
Все изучено! Все открыто,
Все предано широкой огласке,
В том числе старое это корыто,
Изображенное в пушкинской сказке.
Космос открыт! А по лунной панели
Скоро пройдет пехотинец в шинели.
Тайна одна теперь на планете —
Что вслед за нами сделают дети?
Что откроют? Чего прибавят?
Нас возвеличат или придавят?
Дай-то им бог не безверья, а веры,
Пусть они будут, как мы, пионеры!
Золотая иволга
На ветвях качалась.
Золотая иволга
С солнышком венчалась.
Подарило солнышко
Иволге дубраву.
Вот тебе, любовь моя,
Получай по праву!
Подарила иволга
Солнышку колечко —
Песенку волшебную,
Дивное коленце.
Не жалело солнышко
Для своей зазнобы
Серебра и золота
Самой чистой пробы.
Перышки у иволги
Солнцем отливают.
Люди, видя иволгу,
Горе забывают.
Золотая иволга
На ветвях качалась,
Золотая иволга
С солнышком венчалась!
