Когда, совсем закоченев
в заснеженном окопе,
ты с неба свет ракеты ждал
и грел свой автомат,
я спал в кромешной темноте
далеко от Европы
и сбоку телом малым грел
замаянную мать.
Когда ты мессер прижал
к земле чужой, горелой,
за Родину и за.., и за...
зашелся пулемет,
летел на санках я в сугроб
с горы заледенелой
и, повернувшись к небесам,
смотрел, как снег идет.
Когда тяжелым сапогом
в концлагере под Прагой
тебя пытались научить
по-песьи подвывать,
я от какой-то ерунды
так безутешно плакал,
что не на шутку рассердил
встревоженную мать.
Когда контузило тебя
у кеслина в сраженьи
и красной тьмой заволокло
и кирху и сады,
я на ногах не устоял
от головокруженья,
но хлеба не было в избе,
и дали мне воды.
В моем детдоме дети все
в ночной тиши заснули,
а я не мог - я в этот миг
беседовал с тобой.
Когда герр обер-лейтенант
послал в пространство пулю,
которой грудь твоя была
подставлена судьбой.
Птица танцует в любовной тоске,
вокруг тишина и дремота,
но смерть ее прячется невдалеке -
охота, охота, охота.
И лес содрогает тяжелый медведь,
в агонии тягостной нотой,
но сладостно людям на это смотреть -
охота, охота, охота.
Охотник, брось свое ружье,
охотник, брось свои забавы!
Где имя доброе твое?
Увы, одна дурная слава
и беззащитное зверье,
и кругосветная потрава.
Охотник, брось свое ружье!
Железною шуйцей вцепившись в цевье,
охотники всех поколений
в спокойствии сытом наводят ружье
на тощих лисиц и оленей.
И заяц, почувствовав в сердце свинец,
кричит, как ребенок, от боли.
Меньшимс своим братьям приносят конец
кнзья интеллекта и воли.
Охотник, брось свое ружье!
Охотник, брось свои затеи!
будь ты хоть гений, хоть герой,
творец космической идеи,
но в сердце сделанной дырой
гордиться могут лишь злодеи.
Охотник, брось свое ружье!
И в ужасе дети по полю бегут,
в них целится пьяная рота,
кончая земной их недолгий маршрут -
охота, охота, охота...
Дымят города, океаны в грязи,
с прогресса ползет позолота,
и копится в легких уран и бензин.
Охота, охота, охота...
Охотник, помни и живи,
не суетись в полях и рощах.
ведь ты не Бог, так будь попроще,
безумно право на крови
карать и миловать. Ты сам
подарен будешь небесам.
Охотник, помни и живи.
Люди стояли в огромной очереди -
Очереди за счастьем.
Люди мечтали, что сыновья их и дочери
Получат это счастье от них по наследству.
И сами они возьмут немножко, немножко,
Чтобы не страдать и не бедствовать.
Рядом со взрослыми стояли детские ножки.
Люди стояли годами, веками.
Солнце пекло их, дожди их стегали.
В песок обращались огромные камни.
Люди стояли, люди устали.
Женщина с глазами, как небо летом
С темными кругами под глазами
Вышла отдохнуть из очереди этой.
Женщина с пепельными волосами.
И к морю пошла она, очередь оставила.
И море усталые ноги ласкало,
И ветер играл в волосах ее длинных,
И брызги бросал в глаза ее синие.
Думала она, дыша прохладой:
- "Какое было бы счастье,
Если б в очередь за счастьем
Возвращаться было не надо."
Прощай, прощай... Бродить по свету
Мне суждено, и с этих пор
Я буду помнить взгляд твой светлый
И твой неспешный разговор.
Прощай, прощай... Тогда вначале
О радости мы знали все,
И очень мало о печали.
Печаль нам истины несет.
Ты, вспомнив песни и мытарства
И наши милые края,
Протянешь руку мне сквозь царства
Небытия и бытия.
И задрожат от смеха стекла.
Мы в мире всех разбудим сонь.
И ты возьмешь рукою теплой
Мою веселую ладонь.
Но ты молчишь и не смеешься,
Твои глаза совсем пусты.
Я ухожу. Ты остаешься.
И все-таки уходишь ты.
Кошку погладишь - она запоет
Выпустит тонкие когти.
Пес, если нужно, всю ночь у ворот,
Честно под дождиком мокнет.
Кошка лукаво отводит своей взгляд
Смотрит на звезды в окошке.
Пес мой безмерно доволен и рад
Лишь приласкаешь немножко.
Если же гости придут в выходной,
Кошка в истоме и лени
Громко трещит как волчок заводной,
Щурясь у них на коленях.
Пес от моей не отходит руки,
слушаясь каждого жеста .
Дружба дороже, чем все пироги,
Даже из сдобного теста
Кошке хоть тысячу раз повтори:
Киса не рви мою шапку!
Пес мой веселый несет, посмотри,
Утром пропавшую тапку
Кошка гул всю ночь напролет
Пес мой мальчишка примерный
Он храпака под кроватью дает
Значит он друг самый верный.
Пусть будет наш удел высок,
и мы достойны будем счастья,
но не уйти нам от тревог,
и совесть сердца рвет на части.
Дерзни по-новому прочесть
день нынешний и день вчерашний,
а правда, искренность и честь -
вот инструменты вечно наши.
Припев: А наша цель да будет чистой
и сострадающим наш смех.
Мы беспощадны как артисты,
Как люди мы добрее всех.
Примерим платье королей,
возьмем сюжет любого века,
но нет трудней среди ролей
высокой роли человека.
Пусть слово на губах не спит,
в нем привкус соли или боли.
У истины мы на цепи,
у доброты всегда в неволе.
Бертольд Брехт
Гром гремит, и дождик льется,
Ну, а я водой торгую.
А вода не продается и не пьется ни в какую.
Я кричу: "Воды купите!"
Но никто не покупает.
В мой карман за эту воду
Ничего не попадает.
Купите воды, собаки!
Припев: Дождик брызгает все пуще,
Вы без денег воду пьете
И большое вымя тучи
Не прося гроша сосете.
Ну а я кричу, как прежде:
"Воду, воду покупайте",
И никто не покупает,
И никто не покупает.
Если б дождь не выпадал бы,
Если б он лет семь не лился,
Вот бы я с воды разжился,
Я по капле продавал бы.
"Дай воды! Воды скорее!" -
У ведра б толпа кричала.
Покупателя любого
Я бы оглядел сначала.
А вдруг он мне не понравится.
Глотки бы у вас повысохли, собаки!
ПЕСЕНКА О ГЛУПОСТИ И ТРУСОСТИ
Идя напрямик, не пробьешься никак
сквозь серую лень и турусы,
и смел Дон Кихот, потому что простак,
а кто похитрее, те трусы.
Внизу поспокойней, опаснее высь,
оттуда скатиться несложно.
там заповедь, что и внизу - убоись,
будь больше других осторожен.
Богохульники, паяцы, богачи или бичи -
все чего-нибудь боятся, кто кричит и кто молчит.
Мы и жить боимся, братцы, и в сырую землю лечь,
ну, а умники боятся дураков. О том и речь.
И так повелось, от языческих вех
сквозь царство петров да иванов,
что трусам живется вольготнее всех,
и сытно, и курно, и пьяно.
вдруг некто возникнет, как старый Сократ,
он трусов язвит и тревожит.
Да, смелый дурак безопасней стократ,
а умному смелость дай Боже.
Умник ловок и искусен, скроет он испуг от нас,
а дурак он только трусит, личной смелости подчас.
Все, что в мыслях заимелось дурень высказать готов.
Вы за искренность и смелость уважайте дураков.
Кулак поднимает нам только испуг,
а серость не любит уроков.
И люди со страху - взгляните вокруг! -
всегда избивают пророков.
Расставили сети и ждут хитрецы
поймать, устрашить, заневолить,
но ходят не торной травой мудрецы,
