Александр Ступников - Комплекс полноценности

Я вернусь к себе домой.
Будет дом совсем не мой.
И чужих дверей скрипучесть
Посмеется надо мной.

Я войду. Сниму пальто.
Станет грустно мне потом.
Если дом чужой, то даже
В своем доме ты — никто.

И в предутренней золе
Крошки денег на столе.

Олень,
еще живой,
Но весь в крови
Запутался рогами
В кустах терновника.
Ни убежать не может — ни остаться.
Вот так и я —
Весь в памяти ее…

Снег сошел, как я — с ума.
Но пока еще не каюсь.
От судьбы не зарекаюсь,
И в прозрачные дома,
На безлюдье, утыкаюсь.
Вот, и кончилась зима…

Когда себя не превозмочь,
Стихи вопят во мне всю ночь
И умирают на рассвете.
Всё повторимо.
Кроме смерти.

Всё повторимо. Даже сны,
В которых мы обнажены.

Но будет явь. И без конца
В ней смогут снова повториться
Людей размноженные лица
С неповторимостью лица.

Всё повторимо. Как слова
Что нас, оправдывая, судят.

И будет явь.
Но нас не будет.
А просто вырастет трава.

Горька роса грядущей тризны.
Всё повторимо.
Кроме жизни…

Болею памятью… А может быть старею.
О том, что совершилось — не жалею.
Того, что совершится — не боюсь.
На улице тревожно обернусь,
Но никого увидеть не сумею.

Как месиво названий и имен
Во мне — переселение времен:
Вассалы, императоры, милорды…
И катятся ликующие орды
Уже несуществующих племен.

И то, что происходит. И давно
Когда-нибудь уже происходило
Вагантами во мне перебродило
И вылилось в похмельное вино…

Все больше лет. Все меньше слов.
И новый день опять не нов.
Уже труднее ненавидеть.
И, восхищаясь, полюбить.
И не о прошлом говорить.
И то, что будет, не предвидеть.

Все больше слов. Все меньше лет.
Уже на все готов ответ.
И недоступней безрассудство.
И совладать уже дано,
И бродит старое вино
Воспоминаниями чувства.

Глотнул.
И капля пролилась.
А жизнь еще не началась…

Строевая дается не просто,
Но зато и сегодня, и впредь
Будешь знать свое место по росту
И куда на затылок смотреть.

Будешь помнить о левой и правой.
А неправые — значит враги.
И еще, будешь выглядеть браво,
Даже если и жмут сапоги.

И недетские грянут парады.
И серьезною станет игра
Отвечать по уставу, как надо.
И кричать, если надо, «ура!»

Но испуганно вздыбятся крыши
От предчувствия ранних утрат…
Почему же на лицах солдат
Восхищенные взгляды мальчишек?

Нашей памяти камеры,
Храмы ее и чертоги,
Словно корни сплетенные
Соком ветвистым полны.
Как бессилие одних
Порождается трусостью многих —
Так и чья-то вина
Вырастает из общей вины.

Страх, влипая в рубашку,
Не даст оторваться от стада.
А за тех, кто отстал,
Не дадут и поломанный грош.
Потому что бездарно проста
Говорящая правда
И чертовски талантлива
Громко орущая ложь…

Молчи, душа.
Прислушайся… Мы врозь
С тобой живем в едином обновлении.
Но как же так —
Лишь за одно мгновение
Полжизни в разговорах растеклось.

Сожженных лет бессмысленная горсть.
Поленья скрипок.
Дыры на коленях.
А что из отречений родилось —
Слепая вера? Глухота сомнений?

Рай смерти
И бессмертие — в раю?
Блаженство пустоты, где нет качелей
От разочарований — до мечты?
Я — плотогон.
Но где мои плоты
В водовороте спятивших течений?

Молчи, душа… Слова — напрасный труд.
Единственно, молчанье не клевещет.
Моя грудная клетка — твой приют.
Твоя тюрьма.
И значит, я — тюремщик,
Которому ключи не отдают,
Но выдают поношенные вещи
За первый сорт…

А я уже не тот,
Что бы вчера.
Молчи, душа.
Покайся…
Ты — Авель.
И поэтому я — Каин.
Но завтра наступает мой черед.
Останься….

Я, видимо, чего-то не постиг.
И верю в душу, словно еретик
Который не нуждается в прощении.
И в кровообращении интриг
Не вижу человека воплощения,
Поскольку человек тогда велик,
Когда он сам себе —
Первосвященник.
И сам себе творец —
А не мясник.

Кому-то перепачканность судьбой,
Кому-то лотереечная слава.
У каждого есть право быть собой.
Но право — это влево или вправо.

Есть выбора двоякая стезя,
Где жизнь — то эпизод, а то — эпоха.
Да будет непротоптанной дорога
И грязной — но от хлебного дождя.

Господь, свои пути нисповеди.
Воздай на всех и праведность, и благо.
И в скользкой опрометчивости шага
Путь будет — то, что будет.
Впереди…

Рождаясь, плачем.
Плача, умираем.
Но между датами рождения и ночи
Из многих слов, что в жизни собираем,
На камне оставляем только прочерк.

Я с тобой, любимая,
Словно в светлой гавани,
Где зеленоглазые зАводи у скал.
И тебе бы песни я
Пел, придя из плавания,
И подарки разные в воду опускал.

В перламутрах лаковых
Руки твои искренни.
Ах, мужчины, как же мы поздно узнаем:
Пена — одинакова. Но всегда единственна
Женщина, которая вышла из нее…

Если кто-то полночью
Постучится в двери,
Даже не за помощью —
Просто за доверием,

Говорить не надо —
Боль слова не вместит.
Посижу с ним рядом,
Помолчу с ним вместе.

Мы других корили.
Мы в себя кричали.
Хоть и плохо жили —
Хорошо молчали…

Куплю билет до станции конечной.
И в замяти вокзальной кутерьмы
Да будет наша память человечной,
А это значит — человечны мы.

Да будут обретения светлы
Потерями победных поражений.
Да будет нам легко — от унижений.
И душно — от полушной похвалы.

Когда в овеществленной нищете
Царящая холопствует прислуга,
Да будет многолюдно- друг без друга.
И очень одиноко — в тесноте.

И в перекрестье наведенных глаз,
Где взглядов изготовленные луки,
Да будут не обманчивы для нас
Рукопожатьем связанные руки.

Гордится тем стоячая вода,
Что в луже отражается звезда.

Вода цветет.
Ей благовонье мнится.
Но не взойдет
Ни цветом, ни звездой.
И даже кони к ней на водопой
Не подойдут.
И ею не омыться,
И не напиться,
Как живой водой.

Она себя боялась растерять.
И выдохлась.
И застоялась —
В грязь.