Дмитрий Быков - Гражданин Поэт. 31 номер художественной самодеятельности

Я желаю всем ребятам
Лет на десять лечь в кровать,
А проснуться бы в двадцатом:
Раньше незачем вставать.
Я в двадцатом утром встану —
И увижу, чуть жива:
По медведевскому плану
Переехала Москва!

Я давно уже когда-то
Рассказала вам, ребята,
Как в Москве с большим трудом
Переехал целый дом.
А теперь в порядке блица,
В назиданье старине,
Вся размазана столица
По оставшейся стране.

Вся Роснефть рванула сразу
Ближе к дырам нефтяным,
А Газпром – поближе к газу,
В Уренгой и Когалым.
В Магадан с тоскою слезной —
Вся российская печать,
ФСБ послали в Грозный,
Чтобы опыт изучать;
Министерство обороны,
Несмотря на уговоры,
Переправили в Саргу
К вероятному врагу.
В Питер сплавили Госдуму
И правительство потом.
Белый дом отдали ГУМу
И «Ашану» – думский дом.
МВД с прокуратурой
Едут в Сочи на постой
Заниматься физкультурой —
Там каток стоит пустой.
Путин выехал с хабаром
В благодатный край земли —
Во дворец под Краснодаром
(Для того и возвели).

Город наш потряс планету,
Возродясь за десять лет.
В нем чиновничества нету,
Пробок нет,
Мигалок нет!
Всех сумели прочь отправить
Вместе с бременем грешков.
Правда, мэрию на память
Все же выкупил Лужков.

Стал не город, а поэма.
И его от всех ловчил
Дима, младший член тандема,
В утешенье получил.
Получил за честный труд:
Иностранцы так и прут.
Многим можно любоваться:
Тыща разных инноваций,
Много оптоволокон,
Соблюдается закон,
Воля лучше несвободы,
У полиции айподы —
И потешный полк его
Под названьем Сколково.

Наша бывшая столица
Современна и горда.
Все, что есть, туда стремится,
Но не всех берут туда.
Места нет в воротах узких,
Не пролезет зад ничей.
Ведь Россия – вся для русских!
Лишь Москва – для москвичей.

В Сети полно видеороликов —
От них тинейджеры торчат:
Там девушки с глазами кроликов
«Порву за Путина!» кричат.

И каждый вечер в час назначенный
Под крик подвыпивших путан
Атласный лифчик расхераченный,
Как пара чепчиков, летал.

Алло, студентка с глоткой громкою,
Как незавиден твой удел!
Тебя я видел Незнакомкою —
И разорванкою узрел.

Еще вчера в шелка закутана —
Ты дерзко обнажаешь грудь.
Чего и сделать-то за Путина,
Как не порвать кого-нибудь?

Звучит воинственная музыка,
Сплошным «ура!» разорван рот,
Весь двор заполнен рыком Тузика,
Который страстно грелку рвет.

Медведев с гибкостью шпицрутена,
Пугая дойчландский народ,
Ангелу Меркель рвет за Путина,
А та у них «Квадригу» рвет.

Поверив спущенному паттерну,
Боясь прогневать небеса,
Артист Машков подался в партию
И рвет на теле волоса.

Вадим Самойлов в виде пуделя
Артема Т. порвал за двух,
В. Соловьев орет за Путина —
Но что он рвет, не скажешь вслух.

А вон алкаш: запутан путь его.
В наколке «Не забуду мать»,
И рвет его, но рвет за Путина —
За что еще тут может рвать?

Гляжу на сумрачного овоща,
Окно угрюмо растворив.
Ты право, пьяное чудовище.
Каков герой – таков порыв.

У меня потерялась одежда —
Унесли среди белого дня.
Вместе с ней потерялась надежда,
Что на волю отпустят меня.
Нас судили когда-то за бабки,
Что сравнимы с бюджетом страны,
А теперь меня судят за тапки
И пропавшие с ними штаны.
Репутация очень плохая,
Обвиненье – хоть в карцер пихай:
Я не так полюбил вертухая,
Как меня полюбил вертухай.

Тапочки, тапочки,
Тапочки мои!
Жить семье без папочки,
Папе – без семьи!

Да вдобавок безвестный источник
Неуверенно слил наконец,
Что опять полномочий бессрочных
Домогается альфа-самец.
Это значит, с грядущего года
Наша Русь – полноправный изгой:
Нанодимина наносвобода
Накрывается нанозвездой.
Он держался в законных пределах,
Но теперь назревает скандал,
Потому что он в тапочках белых
Инновации ваши видал!

Тапочки, тапочки!
Как Наполеон,
Всех в одной охапочке
В тапках видел он!

Вот и вся твоя оттепель, отрок,
Либеральных реформ господин.
Все дела твоих пальчиков мокрых
Умещаются в тапок один.
Ты лукаво признался во вторник,
Приподнявши губы уголок,
Что карьеру ты начал как дворник,
И боюсь, это твой потолок.
Все иллюзии наши обрушить —
Невеликий, как видите, труд.
Будем прежние «Валенки» слушать —
Если только и их не сопрут!

Валенки, валенки,
Валенки мои —
Не подшиты, стареньки,
Но зато свои!

Не искушай себя без нужды.
Не слушай рок, забудь брейк-данс.
Взамен российские спецслужбы
Рекомендуют нам романс.

Пекин, Париж, Тбилиси, Киев —
Такого не было нигде.
Так может только Нургалиев —
Глава родного МВД.

Допустим, некто взял привычку
Вскрывать замки – но между тем
Он с плачем выбросит отмычку
При первых тактах «Хризантем».

Иной беспримесный охальник
Или законченный дебил
Из жертвы вытащит паяльник,
Коль та споет «Я вас любил».

Любой насильник бабу бросит
Одну на смятой простыне,
Услышав, как приемник просит:
«Не пой, красавица, при мне».

Я верю, даже педофилы,
Что расплодились не шутя,
Внезапно станут очень милы,
Услышав: «Спи, усни, дитя!»

И вор без долгих конферансов
Почует покаянья жар,
Услышав пение финансов:
Романсы – их любимый жанр.

Не искушай себя без нужды,
Главой задумчиво тряся —
Мол, Нургалиев, почему ж ты
Культурой плотно занялся?

На свете нет таких идиллий.
Повсюду форменный содом.
Там Тимошенко посадили,
А тут Мубарак под судом;

На всех торгах – паденье курсов,
Стенает Сирия-изгой…
И лишь у нас проблема вкусов
Опять важней любой другой.

Страна, где может о романсе
Вещать верховный полицай, —
Она, конечно, как бы в трансе,
Но ты ее не порицай.

У нас такие расстоянья,
Что правом нас не удержать.
Тут два дежурных состоянья:
Романсы петь – иль всех сажать.

С повадкой гордого джедая
Он мог бы гнобить отчий край,
Дела всечасно возбуждая…
Не возбуждай! Не возбуждай!

Пока верховные альянсы
Гребут последнее бабло —
Ей-Богу, лучше петь романсы
О том, что раньше все было́.

Бессонница. Премьер. Тугие телеса.
Он в море погрузил себя до середины
И, вдохновляемый «Россиею Единой»,
С отчищенным горшком оттуда поднялся.
Проблема выбора решительно снята,
Сдала позиции компания медвежья.
Покуда наш Ахилл плывет вдоль побережья,
Оставленной страной рулит его пята.

Когда-то древний грек, кляня свою судьбу,
Оставил амфору на этом диком бреге.
Должно быть, там письмо российскому коллеге —
Такому же, как он, галерному рабу.
Четыре слова там: «Братан, беги с галер!» —
Но древней мудрости не внял российский лидер.
Когда бы хоть на миг Гомер его увидел —
Вторично бы ослеп восторженный Гомер.

Что к этой амфоре, Отечество, скажи,
Ты так цепляешься, почти до глаз горящих?
Подумать, амфора! Когда бы не ныряльщик —
Что Фанагорья вам, российские мужи!
Но если он достал горшок с морского дна,
Он нам достанет нефть, и мундиаль, и саммит,
А за двенадцать лет он всех нас так достанет,
Что Фанагория укроет нас одна.

Торжественно воздев таинственный сосуд,
Он лезет из воды – ходячий гимн здоровью, —
И члены партии, витийствуя, сосут
И с громким чавканьем нисходят к поголовью.