МАМА, Я ХОЧУ ДОМОЙ
Снова нас ведут куда-то,
И не ясен нам маршрут.
Видно, горы виноваты —
Не сидим ни там, ни тут.
Снова в горы и по тропам
С рюкзаками за спиной.
Груз под силу лишь циклопам!
Мама, я хочу домой!
Дома все же как-то лучше,
Ну а здесь придется нам
Целый день бродить по кручам,
По ужасным ледникам.
Будем ползать постоянно
По веревке основной
И питаться кашей манной, —
Мама, я хочу домой!
Не хочу я каши манной,
Мама, я хочу домой!
Склоны круче, ближе тучи,
Камни сыплются гурьбой.
На пожарный всякий случай
Мы связались меж собой.
Мы идем по ледопаду,
Где, представьте, путь такой:
Хочешь, стой, а хочешь, падай, —
Мама, я хочу домой!
Не хочу я что-то падать.
Мама, я хочу домой!
Снова нас ведут куда-то,
Снова я несу рюкзак.
До чего же мне, ребята,
Надоело жить вот так!
Телеграмма уж готова,
Ни одной в ней запятой,
В ней всего четыре слова:
«Мама, я хочу домой!»
Ты ножкой двинула
Чуть на вершок,
Какао вылила
На мой мешок.
Спустила с высоты
Ты град камней,
Разбила ногу ты
И сердце мне.
Я ногу щупаю
На леднике.
Какао хлюпает
В моем мешке.
Всю смену я больной —
Хожу, томлюсь.
Наверно, я с тобой
Не развяжусь.
Связал нас черт с тобой,
Связал нас черт с тобой,
Связал нас черт с тобой
Веревочкой одной.
«Ах, дорога, дорога, знакомая синяя птица!..»
Ах, дорога, дорога, знакомая синяя птица!
Мне давно полюбилась крутая твоя полоса.
Зной пустынь, шум тайги, золотые степные зарницы
У истоков твоих основали свои полюса.
По лицу твоему проползают ночные туманы,
Караваны машин топчут шинами тело твое,
Над твоей головой зажигаются звезд караваны,
А в ногах твоих солнце, как путник твой вечный, встает.
Ах, дорога, дорога, куда же летишь ты, куда ты?
— Я лечу по горам, удивляюсь, куда ж занесло.
Я беру и швыряю бубновые масти заката
На твое ветровое, видавшее виды стекло.
Как веселые зайцы, выпрыгивают повороты,
Развеваются ветры, как плащ за моею спиной.
Дорогая дорога, живущего мира ворота,
Отворись предо мной, отворись предо мной.
«Вот вы тоже плавали когда-то…»
Вот вы тоже плавали когда-то.
Сделав ряд «решительных шагов»,
Протирали свой иллюминатор,
Ожидая новых берегов.
По ночам мигали города,
Новых стран красивые названья.
Плыли мы неведомо куда
По путям надежды и познанья.
И когда вокруг полно огней
И не кончен рейс, на корабле
Мы не слишком помнили о ней —
Нами позаброшенной земле.
Мы ушли, и каждый — за своим.
Вот корабль форштевнем воду режет
К берегам пока еще глухим
И, наверно, к милым побережьям.
Но, причалив к вымышленным далям,
Перейдя условные мосты,
Мы однажды с горечью познали
Фикцию кричащей красоты,
Слабость деревянных пьедесталов,
Пустоту, ненужность громких фраз.
Господи! Какой нам показалась
Нами позабытая земля!
Мы рванулись к ящикам почтовым,
Мы в бреду курили по ночам,
Мы на все, на все были готовы,
Лишь бы увидать ее причал.
И ворвался ветер — чист и свеж,
Дней закуролесила вода.
Я держусь за поручни надежд
И до боли вглядываюсь вдаль.
Вот она — знакомая земля.
Стукнет дверь подъезда. Час настал.
Я схожу на берег с корабля,
Про который слышали — пропал.
Про который думали — ушел,
Может быть, придет, а может, нет,
И который связи был лишен
Целый ряд серьезных долгих лет.
«Бегут, бегут, бегут колеса…»
Бегут, бегут, бегут колеса
В тумане ночном.
Давай закурим папиросу
И песню начнем —
Про то, как горные отроги
Блестят под луной,
Про то, как разные дороги
Приводят к одной.
Холодный ветер шебуршится
В предутренний час.
Кому-то в эту ночь не спится
И снится про нас.
Про нас, про наши разговоры,
Про горный поток,
Про то, как ходят через горы
Две пары сапог.
У нас другой дороги нету —
Уж так повелось:
Встречать холодные рассветы
Под рокот колес.
И длинных писем в час прощанья
Ты не обещай.
Ну что ж, товарищ, до свиданья,
А может, прощай!
Вот флаг на мачте бьется,
Горит в ночи звезда.
Механик наш смеется
И курит, как всегда.
Смеется, смеется,
А пламя в топке бьется,
И кто-то расстается
С судьбою навсегда.
И каждому придется
Измерить этот путь,
Где песня не поется
И негде отдохнуть.
Придется, придется,
А сердце к сердцу рвется,
И флаг на мачте бьется —
Тяжелый долгий путь.
Но кто-то вновь вернется,
Полсвета исходив,
Волна на берег рвется
Припасть к его груди.
На берег, на берег,
В который свято верят,
Который, как надежда,
Синеет впереди.
Разлука, разлука,
Дрожит в окне звезда.
Разлука, разлука,
Ночные поезда.
Ты уйдешь усталая,
Слов не говоря,
И погаснет алая
Зимняя заря.
И дорогу ровную
Заметет пурга,
Злые подмосковные
Синие снега.
Будут ночи черные
Мчаться без следа,
Как туманы горные,
Будут плыть года.
Но любовь зачалена
Навсегда моя
На крутых, отчаянных
Мертвых якорях.
Ты не пишешь писем мне,
Телеграмм не шлешь,
В неизвестной стороне
Без меня живешь.
Но однажды вечером,
Сердце потеряв,
Ты поймешь, как мечется
Алая заря.
Мой характер ангельский
Ты тогда поймешь.
Прилетишь с Архангельска,
С Воркуты придешь.
На дорогу ровную
Не мети, пурга,
Стайте, подмосковные
Синие снега.
Есть долина мечты
В отдаленных горах,
Там сверкают цветы
На альпийских лугах.
Там рассветы роняют на сосны
Первый блеск золотого луча,
Там веселые горные весны
По ущельям ручьями звучат.
Это так высоко,
Что оттуда,
С этих гор кувырком
Три тысячи лет
Падает эхо.
А под боком вот тут,
Где хожу и живу,
Я встречаю мечту
Каждый день наяву.
Нам не нужно ни ссоры, ни встречи,
Нам все ясно без жестов и слов.
И копеечной маленькой свечкой
Где-то теплится наша любовь.
Это так далеко,
Что оттуда
Сквозь туман ледников
Три тысячи лет
Тянется эхо.
Снова просеки костром горят.
Здравствуй, осень, милая моя, —
Полустанки и полутона,
Заплутавшие во снах.
В легкой грустности твоих шагов,
В ожидании твоих снегов
Ветром сорванные облака
На моих лежат руках.
Понимаешь ли — в глаза гляжу,
Понимаешь ли — такая жуть…
У лесного черного ручья
О любви поют друзья.
В этом свет какой-то заключен.
Я касаюсь до луны плечом,
Я плащом черпаю синеву,
Звезды падают в траву.
Дорогая осень, ты сама
Покажи свои нам закрома,
Золотые сундуки зари
Перед нами отвори.
За опушку спрячь ты облака,
За опушкой погаси закат,
За опушкой, где живет луна,
Бродит девочка — Весна.
