станем от праха,
Забудем земные невзгоды свои.
В райских садах нам сейчас предстоит
Блаженство познать; прекрасные гурии
Нас ублажать вечно будут.
К девятому небу мы вмиг воспарим,
Покинем пустыню мирскую.
И, на восток обратясь головами,
Отдав Всевышнему поклон,
Мы молиться громко стали.
Час прошёл, за ним другой,
И явились к нам шайтаны;
Они плескались в нас водой,
Но ни единой капли
Не смогли поймать мы.
Иссушал нас зной.
Духи пустыни нас влагой дразнили,
Плескали из полных кувшинов
Воду студёную; и мы позабыли
Молитвы, — проклятья припомнили.
Ругали мы Джиннов словами срамными,
Гонялись за ними, по воздуху били;
Мы видели ад, преисподнюю…
И только, когда совсем обессилили,
То в райских садах превосходных,
Со спокойной душой, опочили.
Там счастье, блаженство, свобода.
Исчезли миражи земные,
В раю реальность обрели мы.
Мир — видение, и в нём
Грезят смертные всю жизнь.
Мы объяты крепким сном.
Пробудись на миг, очнись,
И способен будешь ввысь
Воспарить над бренной твердью.
Жизнь — иллюзия, а смерти
Вовсе нет. Мы родились,
Чтобы здесь во что-то верить;
В лучший мир открыты двери.
В бушующем море плывёт утлый чёлн,
В нём три рыбака, уцелевшие в буре.
Несёт их потоком неистовых волн
На острые скалы, на берег безлюдный.
Рады они вновь на сушу ступить,
Но камни их лодку разбить могут в щепки;
И трём рыбакам остаётся молить
Бога о помощи. Держатся цепко
Они за разбитое судно своё,
И правят, как могут, последним веслом,-
И только оно им в борьбе помогает,
Ни кто их не слышит, ни кто не спасает.
Но вдруг услыхал у себя в голове
Рыбарь один, чей-то голос:
"Выбрось весло и иди по воде,
Невредим будешь ты; не дотронусь
Я до тебя ни единой волной.
Следуй за мною и будешь живой."
Крепкая вера спасла рыбака,
Он выжил один из троих;
Вылез на берег и лёг отдыхать
На камнях, а в мыслях своих
Всевышнему стал он хвалу воздавать:
"Спасибо, Господь, что меня сохранил
Живым! Твоя благодать
С небес снизошла, и я победил
Пучину; не стал утопать.
С крепкою верой я дальше шагать
Намерен, и мне на пути,
Верю, Ты будешь всегда помогать,
Смогу я к спасенью прийти!"
И вот, отдохнув, он отправился в путь,
Стал пресную воду искать.
От жажды не мог он свободно вздохнуть,-
Горит его грудь; не унять
Жестокий огонь. А вокруг ничего,
Лишь камни и голые скалы;
Необитаемым был островок,
И места на нём очень мало.
Ни ручья, ни реки рыбаку не найти,
И людей рядом нет; пустота.
Выбиваясь из сил, он в сердцах, возопил:
"Для чего Ты помог мне сюда
Доплыть?! Всё ровно я погибну!
Уж лучше б я сгинул в пучине!
Ты муки послал мне, "Спаситель"!
Нету Тебя в этом мире!"
Медленно бедный рыбак умирал,
Мучался, в пламени ада сгорая;
Солёную воду он пил, и страдал
Всё сильней. И, рассудок теряя,
Увидел тот рыбарь на острове рай;
Блаженство познал и свободу.
Бог всемогущий его повстречал
У входа, и вот что Он молвил:
"Зачем ты оставил свой праведный путь?
Ты шёл по нему, но свернул.
Тебя мои ангелы вскоре вернут
В пучину, чтоб снова тонул
Твой дух в свирепых волнах суеты.
Ты в этот раз, с силой веры, плыви
По морю мирскому к иным берегам;
А ветер попутный, поверь мне, я дам."
Я слышу голос ветерка,
Он говорит: "Я тут, я там,
Вселенная — моя обитель;
Везде мой дом. А ты, Хайям,
Ищи ночлег; ты — мира житель,
Нельзя вам долго быть без сна
И крова. Отдохнуть пора."
Я с рождения шагаю
По пустыне, и не знаю,
Правильно ль держу свой путь?
С каждым шагом, погибаю.
Хочу живой воды глотнуть,
Но лишь пески вокруг встречаю
Мёртвые, — в них скрылась суть,
И отыскать её не чаю.
Тоска в тисках сжимает грудь
Мою. Когда дойду до края,
То, может быть, сиянье рая
Повстречаю. Много тьмы
Видел я, в миру блуждая.
Для мук мы были рождены,
И, миг прожив, все прахом стали.
Хайям, твоя душа как ветер;
Когда она покинет дом,-
Не будет мест на белом свете,
Где бы не было её.
В бесчисленных песках времён
Станет странствовать душа;
Вечно жить ты обречён.
А сейчас вставать пора,
Ты снова за работой спал.
Слышишь, закричал гончар.
— Вставай, Хайям! Опять ты пьян!
С утра уже вина напился!
Что будем продавать купцам?!
Горшки нужны; а ты ленился
Всю неделю! Ох, беда;
Вставай скорей, Хайям!
И снова стал лепить Омар
Кувшины и горшки из глины.
И думал он: "И млад, и стар
Явились здесь, и все едины
Стали в этой жидкой массе;
Судьба людей ужасна…
Влетает ветер в дом пустой
И вылетает, и никто
О нём не вспоминает;
Так же и мы, — сейчас живём,
Дышим, мыслим, ощущаем,
А позже в никуда уйдём.
Мы тень листвы напоминаем,
С заходом солнца, исчезаем."
Забыл Омар свой краткий сон;
В стихах потом не вспомнил он
О том, что ветер поведал ему.
Любил Хайям ругать тщету
Существованья, вино попивая.
О рае блаженном вообще не мечтая,
Вновь после смерти восстал он
На бренной Земле, для страданий.
Осеннее утро укрылось туманом,
Сыро и холодно, дождь моросит.
Ветер порывистый хрипло гудит
В трубы печные, стучит барабаном
В мокрые кровли. Уныло глядит
Лес пожелтевший, он кроной качает,
Мёртвые листья на землю роняет.
Холодный, тоскливый, таинственный вид
Густого тумана на мысли наводит
О том, что и жизнь словно в дымке проходит;
Кто в пелене суеты различит
Павшие листья и новые всходы?
Мы — лишь штрихи на картине природы.
Напиток из травы индийской
Испил в то утро Заратустра;
В желудке его было пусто
И при́ход ощутил он быстро.
Виденья мчались перед взором
Духовным, с быстротою молнии.
"Отличную сварил я сому!
Давно не ощущал такого!" -
В восторге прокричал пророк,
Он счастлив был; его волною
Приятной, с головы до ног
Окатывали токи крови.
Тело лёгким-лёгким стало,
Невесомым, словно пух.
Ну а мысль, — она летала;
Вырвался на волю дух
Из темницы тесной плотской
И парил над бренным миром.
Видел он, что будет после,
И всё то, что
