Однако между ними нет непреодолимой пропасти. Лев, например, относящийся к разряду хищников-охотников, не упустит случая полакомиться зеброй, убитой человеком, а типичный некрофаг — гиена часто нападает на старых, больных травоядных и их детенышей. Лишь гепард и некоторые виды грифов не идут ни на какие компромиссы: великий спринтер не притрагивается к добыче, умерщвленной другими видами животных, а гриф питается только падалью.
В саванне Восточной Африки обитает пятнистая гиена, животное отнюдь не привлекательное. Ее большая, массивная голова с мощными челюстями и грозными плотоядными зубами производит зловещее впечатление, а стоячие круглые уши, голодные мутные глаза и широкий нос придают ей одновременно трусливый и наглый вид. Отталкивающий портрет завершают толстая длинная шея, слишком короткие задние конечности, раздутый живот, тусклая, свалявшаяся шерсть, покрытая всяческими нечистотами, хвост с редкими жесткими волосами, встающими дыбом, когда животное возбуждается. Гиена движется тяжелой, неуклюжей рысью, но в критические моменты проявляет не меньшую выносливость, чем лошадь.
Голоса у всех гиен разные, но независимо от их тембра звуки, издаваемые этими животными, всегда заунывны и зловещи. Приглушенные завывания гиены сменяются щелканьем зубов, стонами, истерическим хохотом…
Безобразие гиены заставило меня задуматься. Не случайно природа создала ее самой омерзительной тварью из всех млекопитающих. Вид этого животного должен отпугивать все живое. То же можно сказать и о птицах-«падалыциках». Это самый уродливый представитель прекрасного птичьего населения земли. Среди них гриф занимает такое же положение, как гиена среди млекопитающих. Он даже похож на нее. И действительно, между ними много общего: оба питаются падалью, разложившимися трупами и несчастными молочными детенышами.
Зато хищники-охотники и среди птиц, и среди млекопитающих выделяются совершенством формы. Какое млекопитающее может сравниться по красоте окраски, гармонии и упругости движений, изяществу силуэта с леопардом, гепардом или рысью, какая птица — с соколом или ястребом?
Поневоле задаешь вопрос: нет ли общего понятия прекрасного для мира животных и мира людей? Кажутся ли гриф и гиена зверям такими же отвратительными, как человеку? Не вершит ли природа правосудие, клеймя уродством омерзительного паразита и венчая красотой смелого и дерзкого охотника? По-моему, на эти вопросы есть лишь один ответ: красота всегда целесообразна. У тех, кто больше бегает, зорче вглядывается, лучше прячется, упорнее сражается, — стройнее формы, ярче глаза, сильнее тело, мягче шерсть. Леопард и сокол, дискобол Мирона или Венера Милосская по меркам человеческой красоты являют собой воплощение здоровья, силы, способности к воспроизведению рода. В совершеннейшем механизме эволюции красота стоит на службе естественного отбора и отражает безупречное функционирование организма. Но эта интересная тема заслуживает специального изучения, мы же вернемся к разговору о гиенах.
Гиена скорее ночное, чем дневное, животное. Днем она скрывается в глубоких норах, вырытых бородавочником, или прячется под сенью густых кустарников и скал. Обычно гиены бродят в одиночку или маленькими группами и собираются стаями лишь вокруг трупов животных. Обостренное обоняние безошибочно приводит их к падали. Они всегда держат голову поднятой, принюхиваясь к запахам, которые приносит ветер.
Во время ночных походов гиены нередко набрасываются на африканцев, спящих под открытым небом, и вырывают из их тела куски мяса. Днем они внимательно следят за полетом грифов и, как только птицы садятся, спешат к этому месту полакомиться падалью. Так же неотступно они следят за львами. Пока хищники-охотники расправляются с добычей, гиены ожидают на почтительном расстоянии, а затем накидываются на остатки.
Взаимоотношения между гиенами и львами около поврежденной жертвы зависят от того, много ли собралось гиен, насколько они голодны и соответственно агрессивны. Если львица или две львицы загоняют зебру вдали от своих сородичей, то на место расправы, словно по мановению волшебной палочки, со всех сторон мгновенно являются гиены. Сначала пожиратели падали располагаются метрах в двадцати-тридцати от львиц, но, чем больше их становится, тем сильнее разгорается их аппетит, а вместе с ним увеличивается и смелость. Постепенно они сжимают кольцо вокруг львиц, оглашая окрестности истерическим хохотом, получившим печальную известность, и со взъерошенной шерстью и ощетинившимся хвостом снуют как одержимые во всех направлениях. Осмелев, некоторые подбегают к зебре и вырывают из ее тела куски мяса. Львице ничего не стоит разогнать группу гиен и вспороть брюхо одной из них ударом лапы, но остальные в это время могут напасть на нее сзади. Львицам приходится спасаться бегством, бросив добычу голодным паразитам.
Но если в пиршестве участвует целое семейство из десяти-пятнадцати львов, гиены ведут себя очень осторожно и благоразумно. Впрочем, в таких случаях их и осторожность не всегда спасает. Бывает, что без всякой видимой причины лев отделяется от стаи и ударом лапы убивает гиену, а то и двух.
Гиены питаются не только падалью, но и новорожденными детенышами антилоп и зебр. В период отела гиены нагло мародерствуют в стадах травоядных, пожирая плаценты, хватая сосунков у зазевавшихся матерей. Местные африканские племена враждебно относятся к пожирателям падали и связывают с ними множество суеверий и страшных легенд о союзе гиен с колдунами и таинственными дьявольскими существами, которые по ночам ездят верхом на гиенах, отчего их шерсть всегда кажется грязной и свалявшейся.
В Серенгети и в кратере Нгоронгоро, где пасутся многочисленные стада гну и зебр, гиен так много, что им не хватает падали, остатков от трапез львов, молочных детенышей… В последние годы стаи гиен все чаще нападают на взрослых гну, проявляющих хоть малейшие признаки усталости или болезни. Во время атаки у стаи гиен нет ни организованности, ни согласованности действий, которые мы наблюдаем среди волков или гиеновых собак. Они нападают на животное все сразу и, если удается повалить его, с дьявольской свирепостью налетают на него и разрывают на части, легко размалывая мощными челюстями крепкие кости. Очевидцы рассказывают о страшной участи гну, попавших в зубы гиен, которые пожирают живьем беспомощно распростертую на земле, жалобно стонущую жертву. Гиена не умеет убивать добычу, какой бы маленькой и слабой та ни была, в то время как настоящий охотник не прикоснется к мясу животного, пока в нем бьется жизнь.
