Вскоре рыбаки выехали на небольшое плесо. Кругом узкие проточки вели в разные стороны.
Тростниковый мир жил своей особой жизнью. На плесе виднелись «хатки» ондатр. Водяные крысы натаскали целые копны из тростниковых стеблей. Длиннохвостые черноусые синицы песчаного цвета долго рассматривали людей. Серая тростниковая камышовка тревожно попискивала.
Белоголовый лунь налетел на лодку и, увидя людей, забил крыльями, столбом поднимаясь вверх. Волна воздуха слегка поколебала синий дымок от папиросы охотоведа.
По узким проточкам рыбаки переплывали с одного плеса на другой, но рыба сегодня упорно не клевала.
По вершинкам тростников пронесся порыв ветра. Погода начала быстро портиться. Стремительно побежали низкие дождевые облака. Тростники дружно и ровно зашелестели.
Рыбаки повернули к берегу. Мокнуть на дожде не хотелось и они приналегли на весла. Тростники качали вершинами, но в узких проточках было тихо. Вот выехали на плесо, проплыли его, но не нашли протока, который бы вел к берегу.
— Николай Петрович! Смотрите! — испуганно крикнул студент. Тростники приближаются к нам!
В самом деле, плесо быстро уменьшалось. Рыбаки едва успели повернуть лодку носом навстречу приближающимся тростникам, как они с шелестом и хрустом окружили и зажали лодку. Она затрещала и сразу дала течь.
— Тонем, дядя Коля! — растерянно закричал студент.
— Спокойно, Вася! Течь небольшая. Отливай воду чайником. Живо! Спокойный голос охотоведа подействовал на юношу, он схватил чайник и стал отчерпывать воду.
Шумел ветер, разгоняя дождевые облака. Лодка потрескивала, течь прибавлялась.
— Ветер нагнал плавучие острова и они затерли нас, как льды затирают пароходы, — мрачно и скупо объяснил охотовед.
— Как же нам теперь быть?
Николай Петрович не ответил. Наступило тягостное молчание.
Слабое течение не скоро пробьет протоки в огромном массиве тростников. Далеко ли до берега — неизвестно.
Ветер усилился, но в густых тростниках было тихо. Миллионы комаров загудели кругом. Рыбаки рассчитывали вернуться на берег к вечеру и поэтому не захватили сеток. Теперь им пришлось поплатиться за это. Только около самого костра, на дне лодки можно было спастись от комаров, но костер пришлось погасить, нужно было экономить дрова.
Ночь тянулась невыносимо долго, рыбаки по очереди отчерпывали воду и отбивались от комаров. А ветер все шумел и шумел над тростниками.
Утро не принесло ничего радостного. Измученные бессонницей и комарами, рыбаки молчали. В этот день спали по очереди, готовясь к новой комариной ночи. Вечером разожгли костер, воду из лодки отчерпывали фуражкой, пока кипятили чай.
Паренек совсем приуныл.
— Ничего, Вася, — ободрял его дядя. — Нас уже ищут, утром прилетит самолет и быстро обнаружит наш корабль…
Ночью ветер стих, однако спрессованный тростник крепко держал лодку. Прошел еще один томительный день. Без всякой надежды на спасение рыбаки готовились встретить вторую ночь.
— Продукты завтра кончатся. Что тогда? — хотел спросить Вася, но промолчал.
Над тростниками послышался нарастающий гул пропеллера. Самолет пролетел мимо, они остались незамеченными. Вася упал на мокрое дно лодки и заплакал. Дядя не успокаивал его. Он отчерпывал воду и смотрел куда-то в сторону.
Ночью снова поднялся сильный ветер. Тростники яростно зашумели.
Небо заволоклось тучами. Стало так темно, что с кормы не было видно носа лодки. Николай Петрович передал чайник Васе и, уже не чувствуя укусов комаров, уснул.
Очнулся он от громкого окрика.
— Что? — спросонья воскликнул охотовед, быстро поднимаясь.
При свете разгоравшейся зари сверкало большое плесо чистой воды. В нескольких направлениях вглубь тростников шли проточки. Ветер дул с большой силой с другой стороны и отодвинул плавучие тростники. Рыбаки бросились к веслам, и лодка легко заскользила по воде.
Солнце только что начало подниматься, когда они услышали гул мотора. Высоко в небе показался самолет. Их искали теперь с большой высоты. Пилот заметил лодку, спикировал над ней и, переваливая машину с боку на бок, полетел к берегу, приглашая рыбаков следовать за ним.
Инженер-геолог с двумя проводниками медленно ехал по узкой тропе в горах Тянь-Шаня. В кожаной куртке, с ружьем за плечами геолог легко сидел в седле и на ходу то и дело осматривал в бинокль крутые склоны гор, что-то записывая в блокнот.
Солнце опустилось к вершинам гор. Наступал вечер. Но еще не менее часа можно было продвигаться вперед. Однако проводники неожиданно остановили лошадей и слезли, собираясь снимать вьюки.
— В чем дело? Что за остановка?! — удивленно спросил инженер, подъезжая к проводникам.
— Нельзя дальше ехать, Иван Дмитриевич! — неуверенно произнес один из проводников.
— Но почему же?
— Впереди тропа идет по карнизу глубокого ущелья. Там в скале есть пещера. Всю ночь иногда в ней горит голубой огонь. Вдруг ночь захватит нас там. Тогда — беда! Какое-нибудь несчастье случится с нами. Нельзя попадать под голубые лучи пещеры… Здесь ночуют все, если солнце начинает опускаться! — взволнованно говорил проводник, показывая на многочисленные остатки костров около того места, где они остановились.
Руководитель отряда пытался спорить, но вскоре понял, что никакие уговоры не помогут и начал расседлывать лошадь.
— Но в чем же все-таки дело? — размышлял Иван Дмитриевич, сидя на камне, пока проводники спутывали коней и разводили костер. — Что за таинственный свет из пещеры?
И он решил во что бы то ни стало взглянуть на этот голубой свет.
За ужином он подробно расспросил проводников, как пройти к пещере.
Когда начало темнеть, встал и взял ружье. Проводники испуганно переглянулись.
— Пойду взгляну, что это за голубая пещера, — сказал он, закуривая.
Проводники сразу вскочили на ноги и стали просить его не делать этого. Они умоляли пожалеть их детей, скот. Один даже снял шапку. Ссориться с людьми, с которыми придется жить в горах все лето, было неразумно. Иван Дмитриевич сел и положил ружье. Проводники успокоились.
Среди ночи он проснулся. Ночь стояла темная. Костер давно погас. Где-то невдалеке фыркали спутанные кони.
Оба проводника мирно спали по обе стороны от него. Это было странно: прошлые ночи проводники спали отдельно.
Он чиркнул спичкой и взглянул на часы. Был час ночи.
При свете угасающей спички инженер заметил какую-то черную линию поперек своего одеяла. Протянув руку, он нащупал веревку.
