В результате на корабли португальцев немедленно наложили арест и потребовали сдать все парусное снаряжение и корабельные рули. Арабские купцы радостно потирали сухие ладошки: нечистоплотных конкурентов вот-вот возьмут к ногтю. Васко да Гама два месяца крутился как уж на сковородке, пытаясь разрулить зашедшую в тупик ситуацию. Ничего не добившись на дипломатическом поприще, он решил удариться в бизнес, но и тут возмутительно осрамился. С грехом пополам ему удалось выменять несколько килограммов вялых пряностей на янтарь, ртуть и медь, которые в абсолютном выражении стоили гораздо дороже. Вдобавок ушлый раджа потребовал заплатить непомерную таможенную пошлину в казну. Одним словом, негоцианта из португальского адмирала тоже не получилось, и поэтому он рубанул сплеча. Захватив десяток заложников, он отпугнул пушечным залпом лодочное оцепление, вышел в море и немедленно взял курс на запад. Спешка, как известно, нужна при ловле блох, но у Васко да Гамы элементарно не оставалось выбора. Бодрый попутный ветер, споро доставивший португальцев в Каликут, дул теперь каравеллам прямо в лоб, ибо тропические муссоны отличаются редким постоянством и меняют направление два раза в году. В результате путь до восточного побережья Африки растянулся на целых три месяца – с начала октября 1498 года по второе января 1499-го. Неумолимая цинга унесла еще несколько десятков жизней, и когда в туманной дымке прорезался наконец долгожданный Малинди, работоспособных матросов оставалось буквально наперечет. Поэтому «Сан-Рафаэль» сожгли и пустились в обратную дорогу на двух кораблях (безымянный грузовой транспорт был потерян еще раньше).
И тут фортуна повернулась к португальцам лицом. Без приключений они обогнули мыс Доброй Надежды, поймали в паруса юго-восточный пассат и всего через 27 дней достигли островов Зеленого Мыса, откуда уже было рукой подать до родной Португалии. Путешественников встречали с великой помпой, а Васко да Гаме пожаловали титул адмирала Индийского моря, право беспошлинного вывоза любых товаров из восточных земель и пожизненную пенсию. Но что мы имеем в сухом остатке? Об этом хорошо написал П. Ланге:
…Их предприятие, действительно проложившее новые пути, при ближайшем рассмотрении теряет значительную долю блеска, каким его наделили европейские историки. Не были завязаны узы дружественной торговли, соединившие разные континенты, нигде «дикие» народы не падали ниц перед «белыми богами», нигде не встретились «варвары», чью темноту могло бы просветить сияние креста. Плавание да Гамы даже не было из ряда вон выходящим морским предприятием: из Малинди в Каликут его привел арабский лоцман.
Если бы не Ахмед ибн Маджид, то надменный португальский адмирал, обуреваемый непомерными амбициями, сгинул бы бесславно где-нибудь на восточных берегах Африканского материка. Строго говоря, именно Ахмеду обязана Европа открытием морского пути в Индию.
Король Мануэл I поспешил закрепить успех. Уже в следующем году по проторенному пути отправилась внушительная эскадра из 13 кораблей с полутора тысячами человек на борту под командованием дона Педру Алвариша Кабрала, которому пофартило между делом открыть Бразилию и остров Мадагаскар. Пушки – весьма серьезный аргумент, так что раджа Каликута в бутылку не полез, и между странами быстро установились нормальные коммерческие отношения. Баснословные прибыли хлынули широкой рекой, и Португалия на целых 90 лет сделалась абсолютным монополистом в торговле с Южной и Юго-Восточной Азией. В 1502 году очередную экспедицию к Малабарскому берегу (десять больших кораблей плюс пять быстроходных военных каравелл) возглавил уже сам Васко да Гама. Но теперь это были не нищие оборванцы, кое-как перебивающиеся с хлеба на квас, а вершители судеб, хозяева жизни и гроза неверных. Наш героический адмирал Индийского моря действовал как самый настоящий пират – захватывал и топил арабские корабли, приводил к покорности города, расстреливая их из пушек, изобретательно и жестоко пытал пленных. На Малабарском берегу одна за другой выросли португальские торговые фактории. С несчастным раджой Каликута, который изрядно перетрусил, Васко да Гама и вовсе не церемонился. Обрушив на крыши мирного поселения град каленых ядер, он потребовал, так сказать, полной и безоговорочной капитуляции, но и тут по своему обыкновению хватил через край. Позволим себе небольшую цитату.
Он потребовал изгнать из Каликута всех арабов. Раджа, как ни опасался пришельцев, отказался. Португалец реагировал опять же в своем духе – повесил 38 захваченных на берегу индусов и начал планомерный обстрел города. Правитель отправил нового «переговорщика» – своего верховного жреца, которого португальцы отправили обратно, отрубив нос, уши, руки и подвесив все это на шее несчастного. А дон Васко, оставив семь кораблей для блокады Каликута, уплыл в Кочин торговать.
Ну что тут скажешь? Добрейшей души человек. Великий адмирал Индийского моря прожил еще долго и мирно скончался в своей постели 24 декабря 1524 года. Дона Васко торжественно похоронили в католическом соборе португальской колонии Гоа на Малабарском берегу, и только через 15 лет доставили его прах в Лиссабон, где он и покоится по сей день.
Еще за четыре года до плавания Васко да Гамы, когда Христофор Колумб вернулся из своего первого путешествия в 1493 году, Испания и Португалия – две крупнейшие колониальные державы того времени – решили урегулировать взаимные претензии, поделив между собой планету к обоюдному удовольствию. В роли третейского судьи выступил папа Александр VI Борджиа – весьма мрачная фигура, убийца, развратник и лжец, «самое совершенное воплощение дьявола на земле», по меткому выражению Стендаля. Специальной буллой Inter cetera («Меж д у прочим») папа благословил притязания Кастилии на земли, открытые Колумбом, а сферы влияния Испании и Португалии разграничили следующим образом: в 100 лигах (около 600 километров) западнее островов Зеленого Мыса провели от полюса до полюса виртуальную демаркационную линию по меридиану. Все земли к западу от этой линии отходили Испании, а территории, лежащие на восток от нее, становились собственностью Португалии. В 1494 году на основании папской буллы в испанском городе Тордесильяс между двумя колониальными державами был заключен договор, согласно которому демаркационную линию отодвинули на 370 лиг (свыше 2 000 километров) западнее островов Зеленого Мыса, что примерно соответствует 46° западной долготы.
Открытие Нового Света и вспыхнувшая вслед за ним золотая лихорадка имели самые печальные последствия для коренного населения Американского континента. Надо сказать, что Колумб обращался с туземцами довольно мягко (по меркам того времени, разумеется), а его историограф Бартоломео Лас Касас даже вошел в историю как последовательный защитник индейцев. Но дни хрупких оригинальных культур Нового Света все равно были сочтены, ибо на смену подвижникам и героям пришли совсем иные люди, вроде Эрнана Кортеса, идальго из Эстремадуры, у которого, по словам современника, «денег было мало, зато много долгов».
