Сначала г-жа Досон не хотела ему давать никаких объяснений, но уступив, наконец, его настойчивым просьбам, она удовлетворила его любопытство.
— Мне не было никакой надобности говорить вам все это, — прибавила она, оканчивая свой рассказ, но вы настаивали и вот вам результат гадания.
— Это все очень смешно, — воскликнул Чарли, — я только не могу понять, кто этот молодой человек, который представился ее фантазии в арестантском костюме.
— Я боюсь, что вам когда-нибудь придется это узнать, — ответила г-жа Досон.
— А что этот блондин хорошо выглядит? — продолжал допрашивать Чарли. Г-жа Досон как будто не решалась ответить.
— Да, — сказала она, наконец, подозрительно.
— Удивляюсь, кто это может быть! — пробормотал Чарли Фосс смущенно.
— Вы и это со временем узнаете, без сомнения, — ответила она.
Чарли призадумался.
— Я, по крайней мере, рад, что тот, кого она полюбит, хорошо выглядит, — заметил он, — а, впрочем, я не думаю, чтобы Флора вообще могла поверить такому дурацкому пророчеству. Она слишком умна для этого.
— Я верю, — заметила Флора, — а то, каким же образом она могла узнать все эти подробности из моего детства. Скажите мне пожалуйста?
— Я тоже в это верю, — прибавила г-жа Досон, — может быть, вы мне на это скажете, что я недостаточно умна!
Чарли растерялся от этого вызова и впал в мрачное молчание. Разговор зашел о какой-то тетке г. Липпета, прослывшей богатой и о каком-то его дяде, который, будто бы, "катается" в золоте. Чарли почувствовал, что ему пора уйти, но прирожденное упрямство удерживало его у Досонов.
К его счастью, в сенях послышались тяжелые шаги г. Досона. Они казались тяжелее обыкновенного и в его манере, когда он вошел в комнату и поздоровался с присутствующими, не доставало обычной веселости. Он придвинул стул к очагу, поставил ноги на решетку и стал угрюмо глядеть в огонь.
— Когда я возвращался домой, — сказал он, наконец, с видимым старанием говорить беззаботно, — мне хотелось узнать, оправдываются ли эти гадания, о которых мы в последнее время так много слышим.
— Это зависит от того, кто гадает, — заметила его жена.
— Я говорю, — продолжал г. Досон медленно, — я говорю именно о той цыганке, к которой ходили Чарли и Флора.
— Конечно, оправдываются, — вскипела жена, — я безусловно верю во все то, что она говорит.
— Я знаю пять или шесть человек, которым она гадала, — решился вставить слово г. Липпет, — и все относятся к ней с доверием; они по совести должны быть в этом сознаться.
— Они, должно быть, ошиблись в своем мнении, — сказал г. Досон слабым голосом, — те, которые так говорят, вероятно с ней заодно.
— Никогда, — воскликнула уверенно г-жа Досон.
— Никогда, — повторили за ней Флора и г. Липпет.
Г. Досон тяжело вздохнул и оглянулся вокруг; потом его взгляд остановился на Чарли Фоссе.
— Она — старая обманщица, — сказал последний, вставая со своего стула, — и я хотел бы натравить на нее полицию.
Г. Досон схватил его за руку. Затем он снова тяжело вздохнул.
— Вероятно, Чарли Фоссу выгодно это утверждать, — сказала ядовито г-жа Досон, — и если он это говорит, у него на это есть причины. Я же верю в каждое слово, которое говорит гадалка. Если она мне скажет, что я разбогатею — я ей поверю, а если она скажет, что я попаду в беду, — я ей тоже поверю!
— Не говорите так, — воскликнул г. Досон с внезапной энергией, — не говорите так, это именно то, что она мне сказала.
— Что?! — вскрикнула его жена громко, — что такое вы говорите?
— Я выиграл восемнадцать пенсов у Боба Стивенса, — продолжал ее муж, пристально глядя на стол, — это ее цена за предсказание одной только будущности и так как я очень любопытен и мне очень хотелось знать, что меня ожидает в будущем, я пошел к этой гадалке и заплатил восемнадцать пенсов!
— Вы, кажется, не совсем в своем уме, — заметила г-жа Досон, бросая на него быстрый взгляд, — пойдите лучше наверх спать.
— Нет, я лучше останусь здесь, — сказал ее муж, — здесь веселее. Ох, было бы лучше, если бы я не старался проникнуть в будущее!
— Что же она вам сказала? — спросил Чарли.
Г. Досон вложил руки в карманы и, как будто пересиливая себя, продолжал:
— Она сказала, что я доживу до девяностолетнего возраста и уеду в дальние страны…
— Вам пора идти спать, — ядовито вставила жена, — пойдем!
Г. Досон упрямо покачал головой:
— И, что я буду богат, — продолжал он медленно и с расстановкой, — и буду любим; что после смерти моей бедной жены, я вторично женюсь, на молодой, богатой женщине, со жгучими темными очами.
Г-жа Досон вскочила со своего стула и стала перед ним, дрожа от волнения.
— Как вы смеете, — произнесла она, задыхаясь, — вы пьяны!
— Я выпил две бутылки, это верно, — произнес ее муж торжественно, — вторую я не допил, так как я был чересчур потрясен. Я теперь чувствую, что я буду счастлив с молодой!
У г-жи Досон иссякла речь, она упала на кресло и уставилась на мужа во все глаза.
— Я не принял бы это так близко к сердцу, сударыня, — сказал любезно Чарли, — вспомните, что она сказала про меня. Это вам доказывает насколько ей можно верить.
— О эти жгучие очи! — задумчиво произнес г. Досон, — а мне в будущем месяце стукнет уже сорок девять лет! Но, ведь говорят, что у каждой женщины — свой идеал красоты.
Странный звук, полу-смех, полу-крик вырвался из уст побежденной г-жи Досон. Сверхчеловеческим усилием она подавила свое волнение.
— Если она это сказала, — промолвила она, наконец, желчно, обращаясь к Чарли, — это так и будет и если мой муж вторично женится на молодой особе с… с…
— Со жгучими темными очами, — дополнил тихо Чарли.
— То, значит такова его судьба и ее не избежишь, — заключила г-жа Досон.
— Но это наступит так скоро, — грустно заметил несчастный супруг, — ведь вы должны умереть через три недели, а я женюсь уже три месяца спустя.
Г-жа Досон намочила губы и постаралась, но тщетно, избежать блестящих глаз Чарли.
— Три, — произнесла она меланхолически, — три, три недели!
— Не пугайтесь, — заискивающим голосом успокаивал ее Чарли, — я в это не верю, а впрочем, ведь мы скоро увидим! И если только вы умрете через три недели, я вероятно тоже попаду в тюрьму за двоеженство, а Флора выйдет замуж за блондина с миллионным состоянием и автомобилями.
— Нет, матушка, надо все-таки полагать, что она врет, — сказал г. Досон, стараясь обнадежить жену.
Г-жа Досон, не без тревоги, заметила, что она сама начинает верить гадалке и наградив своего мужа нелюбезным и вместе с тем печальным взглядом за то, что он так скоро хочет с ней расстаться, вышла из комнаты и поднялась наверх. Когда двери за ней захлопнулись, Чарли занял стул, где раньше сидел г. Липпет, благоразумно освободивший его вовремя, и принялся утешать Флору, как умел, за потерянные миллионы.
