САНЧО ПЕРЕС ВСТРЕТИЛ НУЖНОГО ЧЕЛОВЕКА
Не такими представлял свои первые часы на свободе Санчо Перес. Не думал он, что выйдет из камеры через пролом в стене. Да ещё не ожидал, что это случится так скоро. И, конечно, совершенно не мог предвидеть, что сразу после тюремной камеры он будет заключён в клетку из кактусов.
Тот, кто его освободил, беспечно свернулся калачиком в зыбкой тени мескита и посапывал во сне. Санчо встал и огляделся. Ему очень хотелось вскочить в седло и унестись отсюда, подальше от этих ненавистных крепостных стен. Но куда бы он ни посмотрел, его окружали зелёные столбы с полосами колючек и парой отростков, а между ними теснились кактусы помельче, ветвистые и такие безобидно пушистые с виду. Они были даже похожи на связку колбасок, если только можно представить себе колбаску, усеянную колючками, острыми, как иглы.
«Как же мы сюда попали?» – изумлённо оглядывался Санчо. «И как будем выбираться?» Впрочем, если бы он мог найти ответы на эти вопросы, он бы не задержался здесь ни на секунду.
Но эти ответы были, видимо, известны только его спящему попутчику. Санчо смирился, опустился под куст и попытался задремать.
Зачем Индио решил освободить его? Санчо вдруг съёжился от внезапного озноба – а вдруг Индио хочет ему отомстить? За то, что Санчо бросил его тогда? Нет, нет, нет – настойчиво отгонял он свои страхи – если бы Индио хотел отомстить, он не стал бы посылать за ним какого-то незнакомца. Он приехал бы сам, и тогда… Лучше не думать об этом. Тем более, что Индио не мог так поступить со своим старым другом.
Санчо предался воспоминаниям. Вот они с Индио сидят в его закутке на дядином ранчо и играют в покер. Мутное пойло в стаканах, самодельные карты на столе, разноцветные палочки вместо долларов. Дурачок Нино тоже принимает участие в игре. Он не может запомнить даже названия мастей и путает пики с бубнами, но меняет свои карты с таким загадочным видом, что Санчо с Индио еле удерживаются от смеха.
Дверь с грохотом распахивается, и на пороге появляется коротышка Харрис, помощник шерифа. «Ага, вся шайка в сборе», – говорит он с угрозой в голосе и вытаскивает револьвер. Друзья растерянно переглядываются. В чём дело? Вроде бы они ничего не натворили?
Но Харрис не шутит. «Гривс, ты пойдёшь со мной», – командует коротышка. «Шериф хочет задать тебе пару вопросов».
Индио послушно встаёт. Нет, тогда он ещё не был Индио, и его все звали просто Фредди Гривс. Он послушно встаёт. Он привык, что шериф вечно задаёт ему дурацкие вопросы. То одно, то другое. Что бы ни стряслось на ранчо, первым начинают трясти затюканного хозяйского племянничка.
Например, где он был, когда индейцы угнали молодняк, пасшийся за холмами? Или – куда делись три банки пороха со склада? Ещё – почему вдруг лопнула подпруга под ковбоем, который недавно подрался с Индио? Подпруга лопнула очень неудачно – ковбой слетел с коня прямо под копыта перепуганного стада, и от него остались одни шпоры. И если бы на обрывках упряжи нашли следы надреза, Индио не удалось бы отвертеться от виселицы. Но следов не нашли, и Фредди Гривс только разводил руками и на все вопросы отвечал, как всегда, – ничего не знаю, ничего не видел, ничего не слышал.
Но сейчас Харрис что-то очень злой, коротышка грозно размахивает револьвером, когда Нино пытается привстать с места. «Сидеть! Не двигаться! Гривс! Подними руки и медленно выходи из-за стола!»
Какая муха укусила этого Харриса? «В картишки играешь, а там горит дом твоего родного дяди!», – кричит он.
«А я и не знал, что он горит», оправдывается Индио, выбираясь из-за стола с поднятыми руками.
«А где ты был, когда начался пожар?»
«Вот здесь и был, все могут подтвердить».
И тут Харрис отступает на шаг и опрашивает совсем другим голосом: «А откуда ты знаешь, когда начался пожар?»
Индио стоит посреди своей хибарки с поднятыми руками и ничего не отвечает, только ртом хлопает, как рыба на берегу.
Теперь-то ему не отвертеться. Все знали, как нещадно гонял его старый кровосос Натан Гривс. Все видели, как злобно Индио смотрел вслед его лакированной коляске, когда она проносилась по дороге мимо ранчо. Все слышали, как Индио повторял, что нет у него родственников ни в Оклахоме, ни в Техасе, нигде на белом свете, а дядя, какой же это родственник…
И теперь ему не отвертеться. Потому что никто не видел, как Санчо Перес вчера ночью залез на высокий тополь рядом с домом Натана Гривса, перебрался по толстой ветке на крышу и густо присыпал ворованным порохом все резные карнизы и оградки. Так что, когда он сегодня вечером выбрал подходящий момент и выпустил из лука всего одну горящую стрелу, она мало-помалу превратила всю крышу в отличный костёр.
А если кто и заметил, что пожар начался со стрелы, так всё же помнят, что Индио мастерил детишкам луки, шлифовал им тупые стрелы и учил целиться с упреждением.
Так что теперь-то Индио не отвертеться. Теперь его наверняка упрячут за решётку. А если при пожаре кто-нибудь сгорит, то Индио отправится прямиком на виселицу. Как было бы замечательно, если бы сгорел сам старик Натаниэль! Пламя пожара списало бы все долги Санчо Переса, и не его одного. Пожалуй, не было на ранчо такого работника, который не задолжал бы старому Гривсу.
Но даже если старик не сгорит, Индио всё равно не отвертеться, и его отправят отсюда подальше. И его хибарка освободится, и здесь будет жить Санчо. А уж он-то наведёт здесь порядок. Выскоблит полы, повесит занавески на окна, и вместо гвоздей в стенах тут появятся аккуратные крючки и полочки. И самое главное, Санчо не станет ворон считать и спать на ходу. У него была хорошая идея, но Индио не согласился ему помочь. Теперь, когда его не будет, никто не помешает Санчо угонять из стада каждый день по одной корове и привязывать её в укромной ложбинке, а в воскресенье спокойно перегнать маленькое стадо за речку в посёлок старателей. Те ребята, говорят, тоскуют по свежему мясу и готовы расплачиваться за него золотым песком. Индио высмеял его, когда он рассказал об этой идее, и сказал, что золотого песка не бывает. Вот и пусть теперь расплачивается за свою дурость.
Нет, ему не отвертеться. Харрис держит его на мушке и медленно отступает из хибарки. «Пойдём, Гривс, пойдём. Шериф хочет тебя видеть. Очень хочет».
Индио стоит с поднятыми руками, а коротышка Харрис отступает к порогу и смотрит на него. Смотрит, но не видит, что в дощатую стену воткнут топорик. Это старый топорик, которым забивают телят, проламывая темечко. Индио когда-то воткнул его верхним углом лезвия в стенку и подвязал к рукоятке верёвку, на которой он сушит какие-то тряпки. Сейчас тряпок нет, верёвка провисает через всю хибарку, от гвоздя в одной стенке к топорику в другой. Индио стоит с поднятыми руками, и топорик сам просится к нему в ладонь.
