Чем ближе Кейт подъезжала к заветным тополям, тем тише становился внутренний голос, подсказывавший ей, что она поступает плохо.
Лошадь, страшась сумерек и почуяв запах овса, исходивший от колосившегося злаками поля, понеслась еще быстрее. Она словно наслаждалась собственной скоростью и чувственно раздувала ноздри. Ее даже не испугали возникшие впереди темные, зловеще поблескивающие серебром силуэты деревьев.
Кейт натянула поводья и перевела лошадь в медленный галоп. Только теперь девушка осознала, на какой огромной скорости она неслась на встречу с Черри. Лицо ее горело.
Только подъехав к тополям, Кейт заметила в них темный неподвижный силуэт всадника. В испуге она резко подала лошадь назад, поскольку никак не ожидала, что прятавшимся в деревьях человеком могла оказаться Черри. Да у какой девушки хватит смелости, чтобы так поздно добраться до окраины города и здесь в кромешной темноте под густыми кронами тополей, зловеще шелестящими листьями, кого-то дожидаться? Но, приглядевшись, она заметила, что всадник невысок ростом, да и лошадь, на которой он сидел, ему под стать. Только теперь Кейт поняла, что это Черри, и направила к ней свою лошадь.
«Какая все-таки удивительная эта девушка! Добрая, не по-девичьи храбрая и решительная, готовая пожертвовать всем ради человека, которого любит. А я? Пусть никто никогда не видел от меня зла, но ведь и особой доброты — тоже. Наверное, я слишком эгоистична», — успела подумать дочь банкира.
— Прости, я опоздала! — подъезжая к Черри, извинилась она.
— Опоздала? — удивилась ее соперница. — Совсем нет. Как раз вовремя.
— Давай поспешим, — поторопила Кейт.
— Зачем?
— Надо еще вернуться домой.
— А возвращаться тебе, возможно, и не придется.
Кейт, натянув поводья, остановила свою лошадь.
— Не придется? — удивилась она.
— Может быть, и нет. Тебя это пугает?
— И никогда больше не увидеть свой дом? — с ужасом воскликнула дочь банкира.
— Сегодня ночью тебе предстоит решиться на многое, — пояснила Черри. — Хочешь всегда быть с Ларри, не отступай от задуманного.
— Нет, мне ни за что не удастся его уговорить.
— Учти, Ларри хитер как лиса. Он сразу поймет, чего ты хочешь.
— Что ж, поехали, — со вздохом предложила Кейт.
— Только не волнуйся и соберись с мыслями, — посоветовала Черри. — Ты подумала, что ему сказать?
— А что тут говорить?
— Думаешь, одного твоего появления перед ним будет достаточно? Нет, без разговора не обойтись! Дело-то уж очень тонкое. Знаешь, в каком он состоянии? Нет, ему обязательно надо сказать что-то утешительное.
— Тогда я скажу…
— Да, — перебила Черри, — скажешь, что не можешь без него жить. Но не забудь упомянуть и о Томе. Я уже говорила с ним о брате, пыталась убедить его не подвергать себя опасности, но все без толку. Как-никак, а я сестра Тома, и мне труднее говорить на эту тему. Скажи Ларри, что против Тома никаких улик нет, что его и так отпустят, а он, как только появится в Крукт-Хорне, тут же будет схвачен и посажен в тюрьму. Но это еще не самое страшное из того, что может случиться с Ларри, — его могут просто-напросто застрелить. Скажи ему это. Только постарайся, чтобы голос твой звучал твердо — возможно, тогда он тебя и послушает.
— Черри, у меня голова идет кругом, но я придумаю, что сказать Ларри.
— Сначала все хорошенько взвесь. Если отправишься с ним, ты лишишься отца и матери. У тебя не станет дома. Никого, кроме Ларри. Если он для тебя в этой жизни все, то тогда, возможно, ты его и убедишь. Так ты готова идти на такие жертвы?
— Даже не знаю. Что-то со мной произошло — сегодня я уже не та, что прежде.
— А он настроен очень решительно, — заявила Черри. — Тверд и холоден как сталь. Так что решай. Ларри сейчас в старой заброшенной хижине. В ней когда-то скрывались Бад Ньютон и Пол Брайт. Это отсюда совсем недалеко. Вон там.
Кейт посмотрела, куда показала Черри, и, несмотря на то, что было довольно темно, а месяц еще не появился, увидела деревянную хибарку, в которой, по словам девушки, должен был находиться Линмаус. Она вновь ощутила резкий запах полыни, услышала, как под порывом ветра зашелестели тополя, и, наконец, решилась. Все сомнения отброшены — она должна встретиться с Ларри. Но не разлюбил ли он ее?
— Черри, а ты что, остаешься? Мне ехать одной? — спросила Кейт.
— Конечно, — протянула Черри Дэниельс. — Я тебе больше не помощница. Вот только показала дорогу, и на этом все. — Она негромко засмеялась, и ее смех болью отозвался в сердце Кейт.
Дочь банкира развернула лошадь, и та, настороженно шевеля ушами, сама направилась по тропинке, ведущей к мрачному убежищу Линмауса.
Чем ближе подъезжала Кейт к полуразвалившемуся дому, тем крупнее становились его очертания. Девушка уже различала крышу с продавленным коньком, а над ним — искривленную печную трубу.
Когда до лачуги оставалось несколько метров, она уже приготовилась спрыгнуть с лошади и дальше дойти пешком, как из темноты раздался тихий голос:
— Это ты, Черри?
Кейт сковал страх, а ее испуганная лошадь дернулась и, приготовившись к резкому прыжку, напряглась.
От стены дома отделился черный силуэт человека. Он шагнул навстречу Кейт и протянул руку к крупу лошади. Животное тотчас успокоилось.
— Кейт! — удивленно воскликнул Ларри Линмаус.
Дочь банкира попыталась произнести заготовленные заранее слова, но так и не смогла — в самый неподходящий момент они вылетели из ее головы. Словно сквозь сон она услышала, как Ларри спросил, зачем она приехала, но ее язык как будто бы прирос к нёбу. Больше вопросов он не задавал. Несколько секунд, которые им обоим показались вечностью, Кейт напрягала зрение, чтобы в кромешной тьме разглядеть знакомые черты. Она думала, что увидит все то же шаловливое выражение, с которым когда-то на нее смотрел Ларри. Однако взгляд его голубых глаз был непривычно суровым. Именно этот взгляд пугал жителей Крукт-Хорна, именно за него они его ненавидели. Кейт вспомнила, как давным-давно они в присутствии других тайком смотрели друг на друга и загадочно улыбались.
Другой на месте Линмауса, зная, что девушке тяжело говорить, заговорил бы сам, но Ларри был гордым — он упорно хранил молчание.
Кейт спрыгнула с лошади, и кромешная тьма поглотила ее. Через мгновение на фоне более светлого неба она увидела перед собой широкие плечи Линмауса.
— Это Черри тебя послала? — поинтересовался он.
— Да, — ответила Кейт и тут же почувствовала, что волнение ее пропало.
Теперь она могла говорить.
— Зачем? — сурово спросил Ларри.
