Остальные матросы между тем спасались паническим бегством, выпрыгивая на мелководье и исчезая в зарослях на берегу.
Завязался бой с теми смельчаками, что не успели покинуть свой корабль.
Захватив судно, мы первым делом занялись поиском добычи на борту. Закон братства гласит, что добыча делится между всей командой, в соответствии с долей каждого. А вот оружие и одежда, добытые в бою, являются исключительно собственностью того, кто их добыл. Потому ничего удивительного в том, что мёртвых противников тут‑же стали обыскивать.
Троих солдат, взятых в плен, мы допросили. По их словам выходило, что кораблём командовал француз, некий Макрэ, и корабль принадлежит Ост‑Индской торговой компании. А напали они на нас в надежде на добычу и крупное вознаграждение. После этого спрашивается — кто из нас пират?
Ответная добыча была немаленькой, много товаров, тканей, чая и специй. Всё это можно было выгодно продать в Европе. Не знаю, отчего Макрэ с таким грузом решился всё‑таки атаковать нас. Уж видит Бог, был он не меньшим пиратом, нежели иные.
Мы потеряли в бою почти половину команды… Троих пленных ожесточившиеся потерей товарищей моряки попросту забили до смерти. Таковой была цена, что заплатили англичане за жадность своего командира.
А за голову капитана Макрэ Флинт пообещал награду в десять тысяч дублонов, пообещав достойно ответить негодяю за погибших товарищей и дырку в своей шкуре.
На другой день, отдохнув, те, кто держался на ногах, занялись перегрузкой на «Кассандру» всего, что удалось спасти с «Короля Джеймса». Наш старый корабль, обгоревший, с пробитым днищем, лежал на небольшой глубине. Отлив оголил открыл нам доступ к трюму. Он не сгорел дотла лишь благодаря смекалке нашего капитана, вовремя погрузившего пламя в воду.
Трупы моряков волной шевелились в воде, колеблемые волнами. Наши бывшие товарищи словно пытались перевернуться, подняться, выбраться из‑под воды. Зрелище было жутким до одури.
Когда мы собирали остатки для захоронения, из затопленного трюма кто‑то из матросов вдруг расслышал истошное мяуканье и кликнул меня. Со стыдом вспомнил о забытом всеми Проглоте. Как он выжил на затонувшем корабле? Скорее всего благодаря воздушному пузырю, кои во множестве случаются в трюмах кораблей, ушедших под воду.
Прорубив пару досок в палубе, мы освободили бедное животное из плена.
Так наш кот обрёл новый дом на «Кассандре».
Место погибших товарищей заняли люди из команды Ля Буше. Флинт наотрез отказался брать на борт французов, и потому большая часть людей Горлопана перешла на «Кассандру».
Подняв паруса, мы на двух кораблях решили идти на Маврикий, чтоб починить корабли и набрать людей для дальнейшего плавания к Гоа, Сурату, или Бомбею, где устроили свои поселения англичане, голландцы и португальцы.
На берегу мы узнали, что капитан Макрэ умер от ран. Но вскоре оказалось, что слух этот неправдив.
Набирая команду, мы приняли на борт людей с берега. Нас ждал большой сюрприз. Среди них оказался сам Макрэ! Не знаю, на что он рассчитывал, поднимаясь на борт. Если бы не один из новичков, мы так бы и не узнали, кто пытался присоединиться к нашей команде под видом матроса. Возможно, он хотел сжечь отобранный у него корабль. Или вернуть его, заманив нас в ловушку. Но новенький, его звали Роберт, доложил нам, что худой с чёрными, как смола, усами, не кто иной, как сам бывший капитан «Кассандры».
Матросы тут же бросились на лазутчика, принялись его избивать и уж было хотели повесить. Без лишних рассуждений перекинули через рею конец и соорудили петлю. Макрэ сопротивлялся, но этим добился лишь больших побоев и ещё сильнее разъярил команду. Ничего удивительного — ведь мы потеряли почти половину товарищей по его вине!
Петля затянулась на грязной шее, и висеть бы бывшему капитану на радость мухам, как вдруг вперёд выступил Джон.
— Постойте, ребята, а что это вы делаете?
— Разве ты не видишь, Джон?
— Видеть то я вижу, глаза мои солнце не выжгло, как ваши мозги, клянусь бородой Нептуна!
Команда зароптала, выражая недовольство.
— Квартирмейстер, неужто ты решил вступиться за негодяя, отправившего на корм рыбам наших товарищей? Не по справедливости это, не по правде!
— А что по правде? Вешать человека без суда, без обвинения? Homo res sacra! Будь я проклят, этот человек этот не показал себя достойным противником и посему достоин уважения, сожри вас акулы. Или я не прав?
Судя по молчанию, слова его не возымели действия. Уж слишком сильно парни настроились на то, чтоб отомстить врагу немедленно.
— Не спешите, ребята. Если это тот человек, что мы думаем, то удавиться в петле для него будет избавлением. Не так ли?
Эти слова были ближе настроению команды.
— Может быть… — проговорил кто‑то.
— Может быть? — взревел Джон, уловив перемены в настроении. — Да так оно и есть! Я знавал этого человека и ранее, и готов поручиться, что моряк он не хуже вашего, а в бою спины не показывал. Поэтому я настаиваю на справедливом суде. Так будет по чести, по джентельменски. Если он виновен — капитан уж найдёт способ заставить его раскаяться. А кто хочет вершить самосуд — будет иметь дело со мной!
Таким образом пленник получил отсрочку.
Верёвку ослабили, и висельник стал хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег макрель. Меня всегда удивляло, как Джон мог совладать с командой, силой ли слов своих или убеждения. Но я не мог понять, какую игру он ведет? Зачем пошёл поперек команды, защищая врага? Ведь как ни крути, а итог будет один — негодяй умрёт.
Гарри потащил беднягу к капитану. Джон пошёл следом, я за ним.
Капитан сидел за столом, приводя в порядок записи. Или делал вид, что занимается бумагами. Несомненно, он слышал возню на палубе, но выходить не счёл нужным. Наш капитан всё больше удалялся от дел, и тем самым словно передавал власть над людьми капитану «Моржа».
Бросив плененного, Гарри оставил нас решать его судьбу и удалился.
Джон молча пристроился в углу, свалив на меня обязанность объяснить ситуацию. Я был краток и потребовал немедленно повесить негодяя. Капитан мешкал.
Он рассматривал избитого пленника взглядом, в котором сквозило сочувствие.
— Господин Макрэ… В свете последних событий, не будете ли Вы любезны пояснить, зачем Вы проникли на мой корабль?
Макрэ поднял глаза.
— Ваш корабль, сэр?
— Конечно же, мой. Вернее, нашего братства. Взят в виде законного приза. Ведь это Вы атаковали нас у острова Майотта, господин Макрэ? Без объяснения причин Вы начали бой и так сильно повредили мой корабль, что у нас не было иного выхода, как эксприоприировать Ваш!
