Я посмотрел на Норкросса, зная, что нажил смертельного врага на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, он сделал это раньше.
Время шло, а его было у меня не так уж много. Нужно найти Софи. Я знал, что она жива. Я чувствовал это.
Стычка с Норкроссом не прошла даром – моя репутация моментально укрепилась. У меня даже появилась кличка: Хью Отважный. Впрочем, некоторые, зная о злопамятстве Норкросса, называли меня Хью Недолгим. Люди, служившие герцогу только из страха или по необходимости, подходили и шептали слова поддержки: Бетт, румяная, круглолицая кухарка с острым язычком, управлявшая кухней, как опытный капитан кораблем; Филипп, прислуживавший герцогу наверху и деливший со мной один стол; даже всегда бодрый и жизнерадостный сержант Анри, умевший ценить мои шутки.
Я задавал вопросы им всем, расспрашивая о светловолосой женщине, которую могли бы держать в замке на правах пленницы. Никто их них не слышал о такой.
– А ты проверил бордели? – усмехнулся сержант. – Когда они надоедают, их отправляют в бордель.
Я проверил. Обошел все, притворяясь привередливым клиентом. Но, слава Богу, среди несчастных шлюх города Трейля не нашлось ни одной, которая подходила бы под описание моей жены.
– Что-то ты осунулся и уж больно невесел для шута, – заметила как-то утром, замешивая тесто, Бетт. – Все ищешь свою милую?
Я бы доверился ей, но пришлось солгать:
– Не свою, Бетт, друга. Один человек попросил кое-что узнать.
– Друга, говоришь? – Кухарка скептически посмотрела на меня, но спорить не стала. – И кто же она? Благородная или из простолюдинов?
Я поднял голову и усмехнулся.
– Разве может такой бродяга, как я, знаться с благородными? Присутствующие, понятно, не в счет.
– Вон ты о чем! – хихикнула Бетт. – Да, я уж точно нашему герцогу кровная родня. Потому и кручусь в этом пекле с утра до темноты каждый день.
Она занялась своими делами, но через некоторое время, вернувшись откуда-то с тяжелым котлом, подкралась ко мне и доверительно шепнула:
– А не заглянуть ли тебе в Таверну, милок?
– В Таверну?
Приподнявшись на цыпочках, Бетт потянулась за лежавшими на полке головками чеснока.
– В подземную темницу, – тихонько прошептала она. – Там всегда кто-нибудь да есть. Хотя подолгу обычно не задерживаются. Мы называем это место Таверной. Приходят туда на своих двоих, а вот оттуда бедняг выносят уже четверо. Ногами вперед.
Я хотел было поблагодарить кухарку, но она уже стояла у кипящего котла с похлебкой, шелуша головку чеснока.
Таверна. Несколько последующих дней я, прогуливаясь во внутреннем дворе, наблюдал за входом в подземную темницу. Тяжелую железную дверь всегда охраняли по крайней мере два солдата. Пару раз я подходил к ним в расчете выведать что-нибудь о тех, кто содержался в подземелье. Я рассказывал истории, жонглировал шарами, вертел посох, но их ничто не пробирало.
– Отвали, дурак, – рявкал один из стражей. – Мы здесь уже позабыли, как люди смеются.
– Хочешь заглянуть? – гаркал другой. – Не беспокойся, Норкросс найдет тебе местечко.
Я поспешно уходил, делая вид, что дрожу от страха при одном лишь имени своего врага. Но от затеи не отказывался. Как туда проникнуть? Кто поможет? Я пробовал подойти к управляющему. Даже рискнул закинуть удочку в присутствии самого Болдуина. Однажды, после заседания двора, я подкатился к нему:
– Не пора ли выпить, мой господин? Что, если я слетаю... в Таверну?
Рассмеявшись, Болдуин повернулся к одному из приближенных.
– Шут так хочет выпить, что его не останавливает даже риск подхватить чуму.
Однажды вечером, когда я пришел в кухню поужинать, ко мне подсела Бетт.
– Странный ты парень, Хью. Днем улыбаешься и шутишь, а вечером хмуришься и молчишь, как незадачливый любовник. И почему мне кажется, что печалит тебя вовсе не беда друга?
Обманывать добрую кухарку и скрывать свою тайну я больше не мог. Мне нужно было довериться кому-то.
– Ты права, Бетт. Я ищу свою жену. Ее увезли из деревни. Какие-то рыцари. Я знаю, что она здесь, чувствую сердцем.
Добрая женщина ничуть не удивилась, только улыбнулась.
– Я знала, что ты не шут. А если тебе нужна помощь, то предлагаю свою.
– Помощь очень нужна, – признался я, – но с какой стати ты будешь мне помогать?
– Да уж не из-за твоих фокусов, Хью. И не из-за красивых слов. – Глаза кухарки потеплели. – Помнишь Жофрея и Изабель? Они мне не чужие. Иначе зачем я подкладывала тебе лучшие кусочки? Не настолько же ты хорош. Я обязана тебе, Хью.
Я схватил ее за руку.
– Таверна, Бетт. Мне нужно туда попасть. Я все испробовал, но меня туда не пускают.
– Не пускают? – Кухарка испытующе посмотрела на меня. – Шута, может быть, и не пустят. Да ведь в Таверну по своей воле никто и не стремится. Но, как говорится, лучший способ попасть в суп – попросить кухарку!
Летняя ночь в Боре выдалась необыкновенно холодная. По саду гулял ветер, заставляя Эмили кутаться в накидку. Рядом с ней шел Норберт.
Вечером девушка пыталась читать книгу, но страницы переворачивались, а в голове не оставалось ничего – мысли уплывали, как облачка дыма. Ни стихи, ни повести о вымышленных героях уже не увлекали. Сердце болело, а перед глазами снова и снова вставало одно и то же лицо. Ничего подобного с ней раньше не случалось.
Что со мной? Что происходит? Я чувствую, что схожу с ума.
Состояние госпожи не укрылось от Норберта. Вечером шут постучал в дверь.
– Чтобы смешить людей, надо знать, отчего бывает грусть.
– Вот как? Значит, ты теперь не только шут, но и лекарь?
– Чтобы понять, что вас угнетает, не обязательно быть лекарем, моя госпожа. Скучаете по Хью, верно?
Будь на его месте кто-то другой, она прикусила бы язычок.
– Да, шут, я скучаю по нему.
Норберт опустился на пол напротив нее.
– Не вы одна. Мне тоже его недостает.
Эмили никак не ожидала услышать такое признание. Она привыкла относиться к мужчинам как к надоедливым, вечно жужжащим, вьющимся вокруг мухам, как к хвастунам, озабоченным только тем, чтобы подать себя в наилучшем виде. Но на сей раз все было по-другому. Как это случилось? Они знали друг друга всего лишь несколько недель. Его жизнь проходила совсем в другом мире, совершенно не похожем на ее мир, и тем не менее она знала о нем все. И, по всей вероятности, им уже не суждено было увидеться.
– У меня такое чувство, что это я сама отослала Хью, отправила навстречу опасности. И теперь мне хочется вернуть его.
– Вы никуда его не отсылали, госпожа. И при всем к вам уважении, он не принадлежит вам, чтобы вы его возвращали.
Конечно. Конечно, Норберт прав. Хью не принадлежал ей. Они встретились случайно. В каком-то смысле она просто натолкнулась на него.
