И на красивом седоусом лице Кушакова сразу же присохла громадная кроваво-грязная печать боли и унижения.
А Севрюков бросил галошу на пол, аккуратно, помогая себе пальцем, обул ее.
Плюнул и сказал спокойно:
— Вот как я смею…
И контору залила тишина ужаса насилия, ощущение нежданно пришедшей беды.
Севрюков скомандовал:
— Всем стать к стенке!..
И как только один из пожилых клерков замешкался, сильно пихнул его в спину стволом маузера, который мгновенно появился у него в руках.
Когда служащие выстроились в ряд вдоль стены, Севрюков сказал:
— Теперь слушайте и повторяйте за мной хором… И не приведи вас господь ослушаться меня… — Он прицелился в грудь Кушакова, по лицу которого все еще текла медленная густая кровь. — Повторяйте: «Мы, продажные твари, служим большевикам и изменникам…»
Вразброд, еле слышно, служащие начали повторять за Севрюковым:
— …Мы думали, что спрячемся здесь от возмездия…»
Машинистка, тоненькая кудрявая брюнетка, поджав губы, молчала.
Севрюков подошел к ней, стволом маузера приподнял ей подбородок:
— А вы, мисс задрипанная, почему не каетесь? А-а?
Большие глаза девушки наполнились слезами, задрожали губы.
— Мы свободные люди… — сказала она срывающимся голосом. — Вы не заставите меня… Здесь — Англия…
Севрюков засмеялся:
— А вы, англичаночка, не из Бердичева, часом? У-ух, сколько я там вашего брата…
Слезы бежали двумя прозрачными дорожками по ее щекам, но она нашла в себе силы крикнуть:
— Вы бандит!.. И погромщик!..
Севрюков с искренним интересом посмотрел на нее, нехорошо ухмыльнулся и сказал остальным:
— Слушайте, вонючки! Если вам шкура дорога, забудьте дорогу к красным. Иначе всем вам — шандец!
Он прошелся вдоль ряда перепуганных служащих, выразительно покачивая маузером. Сказал издевательски:
— Вот девчушечка — она у вас принципиальная… А я принцип уважаю…
Севрюков резко повернулся к девушке-машинистке и выстрелил ей в живот. В упор.
Не вскрикнув, девушка сползла на пол. Холодная волна ужаса поглотила всех. А Севрюков хрипло крикнул:
— Все поняли?! До новых встреч!..
И вышел.
Кушаков бросился к девушке:
— Врача!.. Полицию!..
Чаплицкий с одним из новоявленных своих помощников, поручиком Всеволодом Литовцевым, шел по Солодовнической улице в сторону порта.
Литовцев, незаметно и ловко осматриваясь, рассказывал:
— Броненосец этот, «Чесму», решили разоружить. Ну и заодно, конечно, снять с него мазут…
— Еще бы! — кивнул Чаплицкий. — Миноносцы в Мурманске без топлива стоят.
Литовцев продолжал:
— За мазутом прислали наливной лихтер… Тьфу, черт, забыл, как называется…
Чаплицкий подсказал:
— «Енисей», что ли? Или, может быть, «Труд»?
— О, точно: «Труд»! Мазут, значит, перекачали к нему в баки. Завтра он должен отправиться в Мурманск, снабжать топливом миноносцы.
— А сколько мазута?
— Четыре, не то пять тысяч пудов.
Чаплицкий спросил весело:
— И что, хорошо горит?
— Еще как!
— А не взорвется, в случае чего?..
— Не-ет… Наш друг сказал: сунуть факел с керосином и все в порядке. Ну, а если, говорит, кто-нибудь из водолазов останется на дне, в суматохе-то… Что ж, другим туда лазить неповадно будет!
Разговор продолжили в трактире.
Прихлебывая жидкое пиво, Литовцев объяснял:
— В два часа ночи начнется подъем воды… От речного бара. И сильный ветер к морю. Если все это хозяйство пустить по ветру — моментально придет к ботам. Дальше все ясно, как по чертежу.
Чаплицкий недоверчиво наморщил лоб:
— А если ветра не будет?
Литовцев засмеялся:
— Он предупредил: ветер здесь не менялся с начала мироздания. Так, мол, и в лоции сказано…
— Ну, разве что с начала мироздания, — согласился Чаплицкий. — А карта?
Литовцев похлопал себя по нагрудному карману:
— У меня. Он там все разметил.
Чаплицкий аппетитно уписывал вареную картошку с конопляным маслом. Закончив есть, коротко сказал:
— Ясно. Возьмешь с собой «деда».
— Есть, Петр Сигизмундович.
— Установлено, что в городе безнаказанно действует исключительно хитрый и опасный белогвардейский волк — Петр Сигизмундович Чаплицкий, — докладывал на узком совещании Чека Болдырев. — Чаплицкий — бывший капитан первого ранга, контрразведчик, негодяй большого масштаба. Руки его обагрены кровью революционного народа. Достаточно привести некоторые факты: еще в марте двадцатого года он раскрыл в Архангельске военную подпольную организацию, которая действовала среди солдат местного гарнизона. Большая группа подпольщиков была арестована, судима и расстреляна…
— И группа Теснанова… — сказал помощник Болдырева.
— Да, это тоже по его прямой вине, — подтвердил Болдырев. — Они раскрыли подпольную городскую организацию коммунистов во главе с Теснановым при помощи провокатора. Руководители организации — большевики Теснанов, Закемовский, Близнина и другие — были казнены… Так что пора активизироваться, товарищи, кончать с ним надо.
Медленно покачивался на пологой волне лихтер «Труд». Была поздняя ночь, и вся команда спала.
Только на верхней палубе прохаживался вдоль борта молодой вахтенный. Прошел неторопливо на корму, закурил, и неяркий огонек зажигалки выхватил из непроглядной тьмы юное, безусое еще лицо…
Облокотившись о поручень около ящика с песком, вахтенный всматривался в море: водолазы неподалеку работали круглосуточно.
…А со стороны судоремонтного завода быстро шла к лихтеру небольшая лодка. В ней сидели двое — Всеволод Литовцев и пожилой широкоплечий мужчина в зюйдвестке.
Шли они на веслах, лопасти которых были обмотаны мешковиной — чтобы не слышался плеск воды. Уключины были густо смазаны тавотом — чтобы не скрипели.
Лодка постепенно приближалась к лихтеру. Пожилой внимательно следил за растущим силуэтом судна.
Заметив вспышку зажигалки, прошептал:
— Закурил, служивый… Значит, на баке останется, пока не докурит…
— Это хорошо, — подмигнул Литовцев.
Они неслышно подошли вплотную к судну, и Литовцев с одного раза забросил веревочную лестницу на трубопровод, идущий вдоль борта.
Еще раз вслушавшись, он поднялся к несложному сливному устройству, врезанному в трубопровод.
Вот и запорный вентиль, напоминающий большое рулевое колесо.
Литовцев с силой раскрутил вентиль, и из широкого жерла трубы потекла густая черная жидкость. Сначала ручейком, но вскоре мазут уже хлестал вовсю, взбивая на поверхности воды черную пенную шапку.
