За завтраком, сидя во главе стола, поставленного в тени гигантских брахистегий, Ральф сказал Кэти на местном наречии мсаса:
— Дорогая, открой-ка бутылку шампанского — нам есть что отпраздновать! — Он поднял кружку, наполненную до краев. — Дамы и господа, выпьем за золото из шахт Харкнесса и за уголь из месторождения Уанки, а также за богатые запасы того и другого!
Они со смехом чокнулись и выпили до дна.
— Давайте останемся здесь насовсем! — сказала Вики. — Я невероятно счастлива и хочу, чтобы так продолжалось всегда.
— Мы немного задержимся, — согласился Ральф, обнимая Кэти за талию. — Я сказал доктору Джиму, что мы поехали охотиться на буйволов. Если мы вернемся без пары фургонов шкур, господин доктор заподозрит неладное.
Вечером подул легкий ветерок с востока. Ральф знал, что в это время года ветер не изменит направления всю ночь, а днем усилится от солнечного тепла.
К рассвету посланные на восток матабеле с двумя упряжками быков добрались до берега реки Гваай и срубили там две большие высохшие акации. Подожженные стволы вспыхнули, словно факел, и перепуганные быки помчались галопом. Погонщики направили их в противоположные стороны, поперек ветра. Каждая упряжка тащила полыхающее дерево, от которого разлетались искры и горящие ветки, поджигая высокую сухую траву. Через час лесной пожар распространился на много миль, и ветер с ревом гнал пламя на большую поляну, где стояли фургоны Ральфа. Клубы дыма плотной пеленой застилали небеса.
Ральф разбудил лагерь еще до рассвета и лично наблюдал за выжиганием травы на поляне: утренняя роса не давала огню выйти из-под контроля. Матабеле подожгли траву с наветренного края, и огонь выжег всю поляну до леса на противоположной стороне. Пламя затушили, когда оно подобралось к самым деревьям.
Не дожидаясь, пока почерневшая земля остынет, Исази вывел фургоны обратно на поляну и поставил их прямоугольником, загнав волов в середину. Теперь можно было перевести дух и посмотреть на восток. Черное облако дыма над лесом закрыло рассветное зарево, и островок безопасности на пути гигантской стены пламени вдруг показался очень маленьким. Даже обычно жизнерадостные матабеле притихли и, затачивая ножи, то и дело настороженно поглядывали на клубящийся дым.
— Мы покроемся сажей с головы до ног! — пожаловалась Кэти мужу. — Все будет в грязи!
— И слегка поджарится, — хохотнул Ральф, вместе с Базо проверяя запасных лошадей и готовя ружья. Потом он подошел к жене и приобнял ее за плечи. — Вы с Вики должны оставаться в лагере. Что бы ни случилось, не покидайте фургонов. Если станет жарко, побрызгайтесь водой, но ни в коем случае не уходите из лагеря.
Почуяв запах дыма, Ральф подмигнул Гарри, который все никак не мог оторваться от Вики.
— Спорим на мою часть месторождения Уанки против твоей.
— Ральф Баллантайн, хватит сумасшедших пари! — торопливо вмешалась Вики. — Гарри теперь женат и должен обеспечивать семью!
— Тогда спорим на гинею, — снизил ставку Ральф.
— Договорились! — согласился Гарри.
Ударив по рукам, мужчины вскочили на лошадей.
Базо вел в поводу запасную лошадь для Ральфа с ружьем в чехле и полным патронташем, привязанным к луке седла.
— Держись рядом со мной, Базо, — велел Ральф и глянул на Гарри: у того тоже был помощник-матабеле с запасной лошадью. — Готов?
Гарри кивнул, и всадники выехали из лагеря.
Ветер доносил едкий запах дыма, и лошади нервно раздували ноздри, осторожно ступая по горячему пеплу.
— Ты только посмотри! — восхищенно воскликнул Гарри.
Буйволы начали уходить от пожара в подветренную сторону. Одно стадо постепенно сливалось с другим: сначала сотня голов, потом пятьсот, а потом и тысяча. Вскоре многие тысячи животных двигались единым потоком, все быстрее уходя на запад, и земля дрожала под ударами копыт. Время от времени один из быков останавливался, и коровы тоже замедляли шаг. Мощный, точно каменная статуя, бык поднимал рогатую голову, защищенную роговыми наростами, и втягивал влажными ноздрями ветер с востока. Едкая гарь заставляла животное моргнуть, развернуться и перейти на тяжелую рысь. Коровам передавалось беспокойство вожака, а рыжие телята с удивленным мычанием жались к материнским бокам.
Теперь свободного пространства не осталось, стада шли сплошным потоком шириной в милю. Гигантские животные, самое большое из которых весило более полутора тонн, двигались рядом, уткнувшись мордами в хвосты впереди идущих. Первый ряд выскочил из леса на окраину поляны, а сзади напирали все новые плотные ряды, которые скрывались в облаках поднятой пыли и между серебристыми стволами брахистегий.
Ральф завязал шарф, закрывая рот и нос, и натянул шляпу пониже.
— Гарри, дружище, с этой стороны фургонов, — Ральф широко махнул рукой, — все буйволы — мои, а с той — твои.
— И гинея тому, у кого будет больше добычи! — согласился Гарри, заряжая свой «ли-энфилд».
С диким индейским воплем он воткнул пятки в бока лошади и помчался прямо на надвигающихся буйволов.
Ральф не стал следовать его примеру и пустил лошадь рысью, под углом к бегущему стаду, чтобы не спугнуть животных преждевременно: их внимание было полностью поглощено пламенем за спиной, что позволило охотнику подобраться совсем близко. Выбрав подходящего быка из переднего ряда, Ральф прицелился в толстую, как бочка, шею — в складку голой, покрытой коростами кожи.
Топот копыт и мычание телят почти заглушили звук выстрела. Бык на бегу ткнулся носом в землю и, перекувыркнувшись через голову, упал на спину, потом уныло заревел, судорожно подергиваясь в смертельной агонии. Испуганное стадо понеслось галопом.
Ральф высвободил обе руки для стрельбы, управляя конем тычками пяток и носков, и упорно двигался навстречу сплошному потоку черных туш. Иногда дуло ружья оказывалось в нескольких дюймах от гигантской шеи, и мгновенная вспышка пламени, стремительная и яркая, будто наконечник копья, погружалась в толстую шкуру. После каждого выстрела один из буйволов падал: с такого расстояния опытный охотник не мог промахнуться. Ральф стрелял, пока не закончились патроны в обойме, торопливо перезарядил ружье и продолжал стрелять, не опуская приклада и не сводя глаз с прицела.
Ствол раскалился, отдача жестоко била в плечо, заставляя клацать зубами. Ральф до крови ободрал кожу на указательном пальце правой руки о скобу спускового механизма, поэтому на перезарядку потребовалось чуть больше времени. Барабанные перепонки не выдержали грохота пальбы: выстрелы казались приглушенными хлопками, рев и мычание несущегося стада словно доносились издалека. Тучи пыли застилали глаза, в лесу царил полумрак от нависших над головой ветвей. По лицу Ральфа текла кровь: подбородок, губу и лоб рассекли камешки, подброшенные в воздух копытами, бешено бьющими землю.
