— Прощай, — сказал он. — Удачного тебе возвращения.
— И тебе.
Легкий цокот подков унес его куда-то во тьму. Я постоял немного, прислушиваясь, и наконец повернул волнующегося коня — ночь была полна звуков, от которых холодела кровь, но я чувствовал себя выше этой ночи. Хотелось лишь думать, что все было не зря и Огюст доберется благополучно. Наверное, это тоже была война, но другая, победы в которой все-таки что-то значили перед небесами. Ночь была беззвездной, но мне казалось, я чувствовал пробивающуюся сквозь облака сияющую паутину, точно знал, что она там была.
* * *
— А как звали твоего капитана? — вдруг спросил Огюст.
— Антуан де Мержи, — ответил я не задумываясь, но поперхнулся первым же глотком вина и закашлялся. Вот ведь черт… разве он не должен быть вымышленным персонажем, вышедшим из-под пера Мериме? Отдышавшись, я вспомнил, что вымышленного персонажа звали Жорж, а не Антуан. Но я точно помнил, что нашего капитана звали Антуаном — в честь Антуана де Бурбона. А почему? Да потому что, как и книжный персонаж, он был выходцем из протестантов. Ну, это уже просто никуда не годится…Судя по кислым минам, которые скорчили Готье и Рауль — они разделяли мое мнение на этот счет.
Но Пуаре ничего не понял, решив, что поперхнулся я в этот момент лишь по случайной неосторожности.
— Так вот, значит, как все началось, — проговорил он с добродушным лукавством. — Долго же ты молчал.
Не так уж и долго. Рауль и Готье слышали эту историю и раньше. Но вот Пуаре тогда с нами не было.
— Да разве это начало? — отмахнулся я. — Просто один из случаев.
— Жизнь — вообще дело случая, — покивал Пуаре. — Ну а потом, ведь второй случай произошел лишь спустя три месяца. Ох, и попали мы тогда — как говорят солдаты, как «кур в ощип»!.. Или «кур во щи»?.. Кстати, как они говорят? — затруднился вдруг Пуаре.
— Как хотят, так и говорят, — хмыкнул Готье. — Будут они еще разбираться.
— И верно…
— Интересно, что же он вам нарассказывал? — обронил Огюст.
— Полагаю, то же, что и тебе, — немного удивился я. — Кроме того, что ты и сам знаешь.
— Расскажите! — подхватил Пуаре. — Раз уж вы оба здесь.
— Ну ладно, — сказал я. — Хотя начало — ты и сам прекрасно помнишь…
X. Помянем старое еще раз
Aut vincere, aut mori! Победить или умереть! На этот раз мы не побеждали. Слишком увлеченные последними удачами, мы сами загнали себя в ловушку, пойдя на новое столкновение с противником, вместо того чтобы отойти для соединения со своими свежими силами. Противник этой ошибки не совершил. Сгоряча завязав бой у кромки леса, мы слишком поздно увидели выходящие оттуда новые отряды.
Наш безрассудный авангард буквально разбили в лепешку. Атака захлебнулась в первые же минуты, после нескольких удачных залпов со стороны противника. Потом невесть откуда налетевшие рейтары вмяли нашу легкую кавалерию в гущу жандармов, которые немного сдержали отступление. Теперь мы просто отбивались, без всяких тактических хитростей. Перестроиться не было никакой возможности. Все смешалось. Я оказался бок о бок с Пуаре. Чуть впереди колыхался штандарт, отчаянно мотающийся из стороны в сторону. Вокруг знамени всегда начинается давка — одним хочется его заполучить, другим — ни за что не хочется отдавать. Вот и мы с Пуаре ломились туда же — слишком быстро таяла группа защитников, окружающая этот тяжелый и неловкий символ нашей боевой славы. Единственное, что оставалось, это отступить — но с неизбежными страшными потерями, которые только усилятся из-за паники — если знамя падет и окажется в руках противника.
Знамя резко ухнуло вниз, потом снова устало поднялось. Я от души выругался — только что древко было в руках какого-то мальчишки лет пятнадцати, который мгновение назад упал под копыта беснующихся лошадей с простреленной головой, как и еще несколько человек до него. Его заменил Старик Арра, самый старый солдат в нашем отряде, которому когда-то очень по вкусу пришлось открытие, что и я бываю мстителен и неразборчив в средствах.
Пуаре тоже ругался сквозь забрало шлема.
— Дьявольщина! Рога им в печенку! Нас отрезают, Шарди, мы потеряли знамя, чтоб им пусто было!..
— К черту!.. — ответил я без особой фантазии, на лету перехватывая разряженный пистолет за дуло, чтобы влепить тяжелой шаровидной рукояткой в скулу ближайшего рейтара, еще не успевшего вытащить тяжелой шпаги из убитого им католика. Рейтар мешком канул вниз.
Мы пришпорили изнемогающих лошадей и сумели проломить себе дорогу меж смыкающимися клещами неприятеля, оказавшись возле Старика. Но прикрыть его нам не удалось. Дважды пронзенный тяжелым немецким палашом, он уже выронил знамя. Его убийца тут же погиб сам, от удара, нанесенного ему сзади швейцарским спадоном. Штандарт мотнулся и упал мне в руки.
— Поздно, — отчаянно прокричал кто-то. — Клещи смыкаются! Спасайтесь, лейтенант! Вас убьют!
Видимо, кто-то из своих, раз он так меня назвал и раз беспокоился. Но голоса я так и не узнал. Ни тогда, ни потом.
Я быстро огляделся. Клещи действительно смыкались. Новая волна рейтар опять отбросила наших. Пуаре отчаянно старался удержать свою позицию, но его теснили. Задыхаясь, он поднял забрало и послал мне совершенно несчастный взгляд. Расстояние между нами все еще было мало, но уже почти непреодолимо, и так чертовски мешала целая гора мертвецов на земле… Следовало что-то немедленно сделать или просто присоединиться к ним. Несколько наших солдат из разных отрядов еще бились рядом с безумной отвагой, но это была уже отвага обреченных. Как только я оказался тут в такой компании?..
Проклятье, ведь жандармы еще совсем близко! Только вместе со знаменем нам к ним никак не пробиться. Не бросать же его!.. Хотя, почему нет?! Только бросить надо в верном направлении! Я взял древко обеими руками и резко крутанул, сматывая штандарт в ненадежное подобие кокона. А теперь, пока он не развился…
— Пуаре, держи! — крикнул я сквозь весь чертов шум, зная, что он услышит, так как упорно смотрел в эту сторону.
Я снова ударил коня шпорами, не заботясь о том, что ему тут не пройти, привстал на стременах и, пользуясь мгновенным толчком, швырнул штандарт как копье.
Со всех сторон дико завопили, но знамя успешно миновало просвет и оказалось в руках Пуаре, который точно так же перекинул его дальше, под надежную защиту жандармов.
Отлично!..
Но что было дальше, и чем все кончилось, я не увидел. Конь мой споткнулся и взвился на дыбы с пронзительным ржанием. Как на дикой фантастической картине я увидел кровь, струей ударившую из его глазницы, в которую угодила пуля, и неудержимо скатился вниз, к мертвецам, в самый ад.
