Рауль замолчал и потянулся к бутылке, и мы какое-то время молчали, будто мимо нас проходили толпы призраков. Земля стара, есть ли на ней место, где не лилась кровь, где не лежат забытые кости?
— Похоже на сон, — сказал я тем не менее. Мне не нравилось, куда зашли наши настроения.
Рауль яростно вскинул голову, но в глаза мне посмотрел спокойным ясным взглядом.
— Тогда вся жизнь только сон. Скажи мне — это сон?!
— Возможно, — сказал я не без вызова.
Рауль пожал плечами. Посмотрел на свой наполненный бокал и осторожно его отставил.
— Жутко, — промолвил Пуаре. — Лучше вспоминать то, где мы действительно могли что-то сделать и делали, то, что хорошо кончалось. Помните, как мы спасали Этьена де Фонтажа?
Огюст издал нетерпеливое восклицание:
— «Сводный артиллерийский расчет», как вас потом называли? Даже у нас потом смеялись над той частью, что вас упустила.
Мы с Готье рассмеялись, и Рауль тоже улыбнулся.
— По-своему жуткий случай, — посмеиваясь, сказал Готье, — но кончившийся все же хорошо.
Этьен был артиллерийским офицером, так же как Рауль, и одним из нашей банды — в то время к нам даже присоединился наш лентяй и почти что убежденный пацифист Готье, хотя с него еще прошлой войны хватило по горло.
— Кстати говоря, еще не слышал эту историю в присутствии всех ее участников, — намекнул Огюст.
— Дело было незадолго до Монконтура, — сказал Пуаре, вызвав тень, пробежавшую по лицу Огюста — мы-то при Монконтуре одержали победу и, соответственно, вспоминать об этом Огюсту было не радостно, но держался он молодцом.
— Этьен де Фонтаж был артиллерийским офицером, как и я, — перехватил Рауль, совершенно спокойным и уже дружелюбным тоном. Его брови еще хмурились, но просто задумчиво, похоже, кризис уже прошел. — Он выехал однажды, как обычно, производить расчеты на местности в опасной близости от противника, и попал в засаду. Один человек из его отряда, а было их всего четверо, сумел вернуться, сам Этьен угодил в плен, а прочие были убиты. У меня были основания полагать, что и Этьена убьют, в тот момент войну трудно было назвать рыцарской, разведку непременно назвали бы шпионажем, тогда все были здорово друг на друга злы. Ну а поскольку, так уж вышло, у меня были некоторые сведения, где он оказался — эта часть стояла немного в стороне от прочих ваших сил, — Рауль чуть поклонился Огюсту, — и в сущности, можно было бы отсечь ее целиком или сделать вылазку…
— Все-таки, шпионаж, — вставил Огюст.
Рауль пожал плечами.
— Как же совсем без него? Но когда я предложил совершить вылазку, мне категорически запретили вмешиваться, губить лишний раз людей или вообще показывать, что мы знаем слабость этой позиции. Значит, по-настоящему я действовать не мог, но мог сообщить то, что знал, друзьям.
— И сообщил… — сказал я.
— Тебе как раз первому, — усмехнулся Рауль. — Много бы я дал, чтобы еще раз увидеть у тебя такое же лицо.
— Это какое же? — удивился я.
— Как раз немного похоже, — отметил Рауль со смешком. — Потом пришлось удерживать тебя от совершения немедленной кавалерийской атаки — ведь это бы слишком явно показало то, что мы знаем.
— И ты сказал мне, что мы совершенно никого не можем в это посвятить, разве что слуг, и должны действовать на свой страх и риск.
— Кажется, ты решил, что я спятил.
— Тут и казаться нечему, ты такой и есть.
— Но ты мне этого тогда не сказал. Зато какой выразительный был взгляд… При этом ты сказал: «ладно». Но заставил рассказать весь план маленькой вылазки, которого еще не было.
— Заодно и придумали… Но я еще не знал, что в итоге отправимся мы все-таки вчетвером, а не вдвоем.
— Вдвоем бы мы с пушкой не справились.
— Не сомневаюсь, эта идея с пушкой мне совершенно не нравилась. И еще мне не нравилось, что ты хочешь подбить остальных на эту безумную затею.
— Но все-таки согласился в итоге.
— А что было делать? Бросать Этьена? Впрочем, подставлять других… Но все-таки, мне показалось, что шанс у нас есть — внезапность, наглость, на испуг…
— Как раз по-кавалерийски, — согласился Рауль. — И я тогда убедил Теодора, а ты Готье.
— И я вас тут же чуть не выдал! — радостно объявил Готье. — Вот ведь безмозглые олухи! И куда только понесло?
— Но ты тоже согласился, — констатировал я.
— А что было делать? Не отправлять же вас одних, без присмотра. В сущности, просто убить вас всех хотелось!
— Пока никто не видел? — уточнил я. — И списать на противника?
— Племянничек, — зловеще проговорил Готье. — Помалкивал бы, чем так шутить…
— Короче, мы стащили маленькую пушку, — перешел сразу к делу Теодор. — Не такую маленькую и узкую, а широкую и короткую.
— Это была мортира, — уточнил Рауль.
— Она громче, — кивнул Пуаре. — Слуг мы тоже захватили с собой. Вот бедолаги, им-то такое за что… Впрочем, мы их оставили потом в ложбинке с лошадьми, а сами, с мортиркой, обвешанные пистолетами, гранатами и всяким скобяным скарбом, подкрались ближе — дело подходило уже к сумеркам, но все равно, скажу я вам, тащить втихомолку пушку, да еще ядро к ней, — то еще занятие, ведь эта зараза цеплялась за что попало! Короче, уже ближе к постам, мы засели в какой-то ямке, которую ямкой-то не назовешь, и просто чудо как нас никто не увидел, разве что впрямь было уже темновато, зарядили мортирку и в упор выстрелили по ближайшему посту.
Огюст усмехнулся и прикусил губу — ему было и любопытно, и все-таки достаточно болезненно такое слушать.
— И поднялся страшный переполох! Мы еще бросили пару гранат, прежде чем выскочить, и еще несколько, уже выскочив. Наше появление приняли за настоящую внезапную атаку — начались крики, суматоха, с нашего края все отошли вглубь лагеря, мы ворвались, как лисы в курятник…
— Вот только куры были до зубов вооруженные, — напомнил Готье.
— Но мы же не собирались это выяснять, — заметил я, — просто воспользовавшись суматохой и, побольше шумя, попытались найти то, что ищем.
— Мы вдвоем, — уточнил Теодор, — тогда как Рауль, заприметив оставленные пушки, решил воспользоваться ими и дать еще пару выстрелов, прежде чем забить запалы, а Готье помогал ему и прикрывал.
— И разумеется, в той палатке, что мы предполагали, Этьена не было, хорошо, что там вообще никого не было, — продолжил я. — Но все затягивалось. Мы выскочили и попробовали ткнуться еще в пару палаток наугад, и даже с парой человек столкнулись, но посреди паники никто не пострадал.
— Зато мы нашли Этьена, — снова подхватил Теодор, — оказывается, его вывели на воздух, угрожая расстрелять, если он не нарисует им план всего нашего лагеря, но как раз тут грохнул наш выстрел, все смешалось, Этьен сам умудрился сбежать из-под стражи и вовремя попал прямо в наши объятья. Не мудрствуя лукаво, мы схватили пару мечущихся по лагерю оседланных лошадок — не оседланных-то еще поди поймай, и впятером на этих двух рванули в темноту! Ну, сами понимаете, кто-то сверху, а кто и просто за стремя — так, для скорости…
