— Где наши люди? — спросил вдруг Ферджус.
— В пятистах шагах отсюда, — ответила Мадлен.
Ферджус задумался.
— Друзья, я намерен овладеть корветом, — сказал он вдруг.
Ватерфильд громко расхохотался, Смит пожал плечами, а Мадлен захлопала в ладоши.
— Объяснитесь, О'Брин! — беспокойно сказал Рендель.
— Самонадеянность — большой порок, — усмехнулся Смит.
— Рендель, позови наших людей, — спокойно отозвался Ферджус.
Рендель молча повиновался.
— До свидания, господа, — сказал Ватерфильд, откланиваясь.
— С Богом, обойдемся и без тебя. Но через несколько часов мы будем господствовать на море, — ответил Ферджус.
Ватерфильд остановился и задумался. Рендель возвратился с тридцатью здоровеннейшими молодцами.
— Ты уверен в этих людях? — тихо спросил Ферджус.
— Как в самом себе.
— Собери их в кружок.
Ссыльные окружили О'Брина.
— Друзья! Двадцать пять минут на размышление. Через четверть часа сюда прибудет лодка за тридцатью рекрутами, которые обещаны капитану вон того судна. Рекруты должны быть пьяны. Вы согласны притвориться пьяными, чтобы таким образом попасть на корвет?
— Зачем?
— Чтобы потом им овладеть!
— А, понял! — вскричал Ватерфильд. — Ура, нашему капитану!
Ссыльные, спрятав оружие, в беспорядке легли на песок.
Через несколько минут к берегу подплыла лодка.
— Го-о! — крикнули с нее.
— Го-о! — ответил Рендель.
— Кто здесь?
— А вы кто?
— Мичман с корвета «Церера».
— А я англичанин, с поклоном к вашему капитану.
— А еще с чем?
— Известно с чем.
Мичман соскочил на берег.
— А мы уж и не ждали вас, — сказал мичман.
— Опоздали немного.
— Сколько их?
— Тридцать, как обещано.
— Ах, Боже! Как они пьяны!
— Тем лучше! Сваливай их в лодку.
— Вы отправитесь с нами за деньгами, — обратился мичман к Ренделю.
— Конечно. Тем более, что моей жене давно хочется посмотреть корабль вблизи.
— Они-то все пригодятся, а кой черт делать с бабой! — проворчал шкипер.
Мичман мигнул ему и лодка поплыла к кораблю.
Начало светать, когда ссыльных втащили на корвет. Капитан счел рекрутов.
— А это что за люди? — сказал он, указывая на Ферджуса с товарищами.
— Им вы должны заплатить сто фунтов стерлингов, — ответил Рендель.
— Ладно! — Зачем вы привезли сюда эту сволочь? — крикнул он мичману.
Мичман шепнул ему что-то на ухо.
— Ха, ха, ха! Славно!
На палубе было человек сорок матросов.
— Не пора ли? — шепнул Ватерфильд.
Ферджус молчал. Он был очень бледен.
— Пора! — сказал Рендель.
Ферджус молчал.
— О, Брин! Вы боитесь?
— Нет, я стыжусь вероломства.
— Посадите этих людей в трюм, — вдруг приказал капитан, указывая на Ферджуса и его товарищей.
Ферджус покраснел. Теперь он должен был защищаться, а не подло нападать.
— Не подходите! — закричал он.
Но лейтенант подходил к нему.
— За мной, друзья! — крикнул Ферджус, выхватывая пистолет.
Лейтенант повалился, пробитый пулей, но успел ударить Ферджуса кортиком. Шрам от этой раны остался у Ферджуса на лбу на всю жизнь.
Все ссыльные с криком вскочили и бросились на матросов. Завязалась кровавая драка. Скоро офицеры были перебиты, часть, матросов также. Другая часть спаслась в трюме и оттуда вступила в переговоры с победителями. Наконец матросы сдались.
Глава тридцать девятая
К НОВОЙ ЦЕЛИ
На Индийском море появился отчаянный корсар, ловко ускользавший от крейсеров. На корме его стояло: «Лукавый». Долго этот корабль сбивал с толку всех французов и англичан.
Это был фрегат «Церера», захваченный Ферджусом.
Прошло полтора года. Ферджус вполне овладел умами и душами своих подчиненных. Изучив Азию, Ферджус направился к берегам Америки. На пути он пристал к острову Святой Елены. Там Ферджус выдал себя за капитана англо-азиатской компании и получил позволение высадиться на остров.
Рано утром он отправился в Лонгвуд и возвратился только поздно вечером, с сияющим радостью лицом, и на все запросы отвечал одной фразой:
— Я видел его!..
Четыре часа он наслаждался беседою с гигантом, побежденным судьбою, Четыре часа внимал он его лаконично-красноречивым словам…
В туманное ноябрьское утро красивый морской бриг пристал к берегам Шотландии.
Матросы выстроились на палубе при приближении двух человек. Это были Ферджус и Рендель Грем. Они сошли в лодку, которая через полчаса пристала в полумили от Думорриса.
— До свидания, мы еще увидимся, — сказал Ферджус матросам, выходя из лодки.
Педди О’Крен, бывший в числе гребцов, разинул рот от удивления и мог только пробормотать:
— Да сохранит вас Господь, капитан!
Ферджус кивнул ему головой. Лодка отчалила.
На берегу Ферджус и Грем пошли по тропинке, извивавшейся между кустарником. Взобравшись на холм, они остановились. На горизонте белели паруса брига. Ферджус грустно вздохнул:
— Еще немного и он исчезнет из глаз. Первое действие кончилось, каково-то будет второе? Четыре года я стремлюсь…
— Но теперь вы богаты, как… как не знаю кто. Я бы на вашем месте отправился в Лондон и подавил бы вашего врага богатством и роскошью.
— Я забыл о нем, — спокойно ответил Ферджус.
— Так я и думал! Странный вы человек, О'Брин! Я не знаю ваших тайн, но…
— Мои цели могли измениться, — перебил Ферджус.
— Тем лучше.
— Быть может.
При этом Ферджус повернулся в сторону Англии. Рендель смотрел на него с почтительным любопытством.
— Не будем мешкать, — сказал он, — до Крьюсского монастыря еще миль восемь.
Ферджус молча пошел за ним, а потом спросил:
— Неужели это подземелье действительно никому неизвестно?
— Я могу утверждать только, что в мое время оно не было известно решительно никому, так что я не попал бы на понтоны, если бы предпочел его горам. Подземелье имеет два входа, не видимые никому: первый — из парадной залы Крьюсского замка; второй — в стене дома моего отца, при взгляде на которую все констебли трех соединенных королевств охотно присягнут, что там никогда не было, нет и не может быть никакого прохода. Древность замка восходит ко временам Альфреда Великого.
— И велико это подземелье?
— Отец мой более десяти раз блуждал в нем, когда искал скрытые там сокровища.
— Быть может, он открыл кому-нибудь существование подземелья?
