– Делайте чай из трав, Андзин-сан. Раз в день, пока все не пройдет. Понятно?
– Да, спасибо.
– Я считал за честь лечить вас. – Старик сделал знак служанке, та унесла пустой поднос. Он поклонился и вышел за ней в ту же дверь. Блэкторн остался один. Он удобно лежал на спине, на футонах… Сил как будто прибавилось.
– Просто я был голоден, – произнес он вслух. На нем была только набедренная повязка. Его обычная одежда валялась кучей там, где он ее оставил, – это его удивило, – хотя чистое коричневое кимоно вот оно, рядом с мечами. Блэкторн решил: «Дам себе спокойно полежать…» Внезапно он почувствовал, что в комнате есть кто-то чужой. Он с трудом сел, потом встал на колени и поглядел на ширмы, но, прежде чем успел что-либо сообразить, уже стоял на ногах. Голова раскалывалась от боли – такое резкое движение… На него смотрел иезуит-японец с тонзурой на голове. Монах неподвижно стоял на коленях у главного входа, в руке распятие и четки…
– Кто вы? – спросил он, превозмогая боль.
– Я брат Мигель, сеньор. – Угольно-черные глаза были неподвижны.
Блэкторн отошел от ширмы и встал около мечей.
– Что вы хотите от меня?
– Меня послали узнать, как вы себя чувствуете, – спокойно отвечал Мигель на хорошем португальском, хотя и с сильным акцентом.
– Кто?
– Господин Кияма.
Блэкторн внезапно понял, что они остались одни.
– Где моя охрана?
– С вами никого не было, сеньор.
– У меня была охрана! Двадцать серых! Где мои серые?
– Когда я пришел, здесь никого не было, сеньор, извините меня. Вы там спокойно спали. – Мигель с серьезным видом показал за дверь. – Может быть, вам следует спросить этих самураев?
Блэкторн поднял меч.
– Пожалуйста, отойдите от двери.
– У меня нет оружия, Андзин-сан.
– Все равно, не подходите ко мне. Святоши действуют мне на нервы.
Мигель послушно встал и отошел с тем же невозмутимым спокойствием. За дверью, у балюстрады лестничной площадки, прохлаждались двое самураев.
– Добрый день, – вежливо приветствовал их Блэкторн. Они были ему незнакомы.
Никто из них не поклонился.
– Добрый день, Андзин-сан, – ответил один.
– Простите, а где моя охрана?
– Вся охрана была снята в час зайца, сегодня утром. Вы поняли, что значит «час зайца»? Мы не ваша охрана, Андзин-сан. Здесь наш обычный пост.
Блэкторн почувствовал, как по спине у него заструился холодный пот.
– По чьему приказу убрана охрана?
Оба самурая захохотали. Тот, что повыше, сказал:
– Здесь, в главной башне замка, Андзин-сан, приказы отдает только господин командующий или госпожа Осиба. Как вы сейчас себя чувствуете?
– Лучше, благодарю вас.
Высокий самурай что-то прокричал в глубь помещений. Через несколько минут из комнаты появился командир с четырьмя самураями. Он был молод и строг. Увидев Блэкторна, он оживился, глаза у него вспыхнули.
– А, Андзин-сан. Как вы себя чувствуете?
– Лучше, благодарю вас. Прошу меня простить, но где моя охрана?
– Мне приказано сказать вам, когда проснетесь, что вы должны вернуться на корабль. Вот ваш пропуск. – Командир вынул из рукава листок бумаги и передал его Блэкторну, потом презрительно показал на Мигеля: – Этот вас проводит.
Блэкторн пытался заставить свою голову работать, мозг его вопил об опасности.
– Да, благодарю вас, но сначала, пожалуйста, дайте мне возможность повидать господина Исидо. Это очень важно.
– Простите, но вам приказано вернуться на корабль, как только вы проснетесь. Вы меня поняли?
– Да. Прошу меня извинить, но мне очень важно повидать господина Исидо. Пожалуйста, скажите вашему начальству. Сейчас. Я должен перед уходом повидать господина Исидо. Прошу прощения, но это очень важно.
Самурай почесал оспинки на подбородке.
– Я спрошу. Пока можете одеться.
К большому облегчению Блэкторна, он ушел. Остались четверо самураев. Блэкторн вернулся к себе и быстро оделся. Самураи наблюдали за ним. Послушник ждал в коридоре.
«Будь терпелив, – сказал себе капитан. – Не думай и не беспокойся. Это ошибка. Ничего не изменилось. У тебя еще есть все твои прежние привилегии».
Он засунул за пояс мечи и допил чай. Потом посмотрел на пропуск: печать, подписи – все на месте. Нет, это ошибка. Чистое кимоно уже удобно облегало его.
– Послушайте, Андзин-сан, – сказал один из самураев. – Я слышал, вы убили пятерых ниндзя. Это очень хорошо.
– Прошу прощения, но только двоих, от силы троих. – Блэкторн покачал головой из стороны в сторону, пытаясь облегчить боль и избавиться от гула в висках.
– Я слышал, там было пятьдесят семь мертвых ниндзя и сто шестнадцать коричневых. Это правда?
– Не знаю. Прошу прощения.
В комнату вернулся командир.
– Вам приказано идти на корабль, Андзин-сан. Вас проводит этот христианин.
– Да. Спасибо. Но сначала я, извините, должен повидать госпожу Осибу. Это очень-очень важно. Пожалуйста, попросите вашего начальника.
Серый повернулся к Мигелю и заговорил гортанно и очень быстро. Мигель поклонился все так же невозмутимо и перевел Блэкторну:
– Извините, сеньор. Он говорит, его начальник спросит своего начальника, но вы тем временем должны немедленно идти со мной на галеру.
– Има! – добавил серый для большей важности.
Блэкторн понял, что он уже покойник. И затем услышал собственные слова:
– Благодарю вас. Скажите, пожалуйста, где моя охрана?
– У вас больше нет никакой охраны.
– Пожалуйста, пошлите гонца на мой корабль. Пожалуйста, приведите оттуда моих вассалов…
– Вам приказано немедленно отправиться на корабль! Поняли? – Это прозвучало весьма невежливо и бесповоротно. – Идите на корабль! – добавил серый с кривой улыбкой, дожидаясь, пока Блэкторн поклонится первым.
Блэкторн заметил это, и все превратилось в какой-то кошмар, все замедлилось и затуманилось. Его отчаянно затошнило. Надо бы утереть пот и поклониться… Но серый вряд ли ответит ему поклоном или сделает это невежливо, не как равный равному… Тогда он будет опозорен перед всеми. Ему стало ясно, что он выдан своему врагу-христианину, что Кияма, Исидо и священники были частью этого предательства и, какова бы ни была причина, цена, – он бессилен. Он может только утереть пот, поклониться и уйти. От него ждали именно этого.
Вдруг он почувствовал рядом с собой Марико, вспомнил ее муки, всю ее мудрость, и все, что она сделала и должна была сделать, и все, чему она его научила. Он с силой сжал сломанную рукоятку меча и вызывающе отставил ногу. Что ж, судьба его решена, карма определена. Если он должен умереть, он предпочел бы достойно умереть сейчас, а не потом.
