военно-грузинской дороги, в стороне от селения Балта мы направились к одиноко стоящему дому, который разместился возле зарослей дикорастущих деревьев.
Русский двухэтажный дом, рубленный из больших брёвен. Стоял у небольшой опушки леса без двора. Ну, прямо, как из русской народной сказки о теремке.
У дома-теремка увидела несколько только что приехавших колясок. Это было видно по разгорячённым лошадям, которые тяжело дышали и грызли свои удела с пеной у рта.
Нашу коляску встретила Люба, с группой парней и девушек. Некоторые из них были мне знакомы. Молодые приходили ко мне по объявлению. Им рассказала, где будут проводиться наши занятия. Хорошо, что наши занятия будут проводиться не в монастыре.
По этой самой этике, людям мужского пола в женский монастырь нельзя входить. Поэтому в доме графа, мы все равны. Нам легко будет общаться на природе.
— Здравствуйте, Мария Афанасьевна! — радостно встретила меня дочь графа. — Нас десять человек собралось. Мы все перезнакомились. Теперь нам легче будет общаться на ваших уроках. Мария Афанасьевна, пожалуйста, проходите в большой зал, там много места, нам всем хватит. Нам в зале можно свободно расположиться. Сейчас слуги принесут нам самовар с чаем и сладости.
Люба тарахтела без устали. Видно было, что её обрадовало такое большое присутствие людей. Наверно, до нас она была в большом доме совершенно одна?
Худенькая, с болезненным видом, она, вдруг, порозовела щёчками на бледном личике. Видимо у неё с дыханием было не всё в порядке. Очень слабые лёгкие.
Дышала тяжело и с голосом уставала после длительного разговора. Мы вошли в большой зал на первом этаже. Стены покрыты дранкой, заштукатурены и покрашены белой известью.
В зале много кресел, стульев и два дивана. В середине зала большой стол с тульским самоваром, который пыхтел паром, пахнул свежим чаем и травами. Рядом с самоваром в вазе домашнее печение и большой торт.
На столе чайный сервиз на двенадцать персон. В зале всё напоминает русскую глубинку, только в дорогом виде. Даже картины на стенах написаны с русской природой на все времена года.
От этой красоты мне было трудно отвлечься. Интерьер огромного зала чем-то напоминал наш дом в Туле, где прожила больше двадцати лет.
— Это папа так старался. — сказала Люба, подмечая моё увлечение домом. — Он хотел, чтобы на Кавказе никогда не забывала Россию и не скучала по русской природе. Была в начале против такого большого дома. Говорила папе, что будет очень скучно мне одной в таком большом доме. Сейчас рада тому, что папа меня не послушал. Теперь мне с друзьями будет хорошо. Здесь места хватит нашей большой группе. Можно целыми днями учиться и веселиться на здоровье всем.
Мы все сели вокруг стола. Служанка в роскошном фартуке разлила нам по чашечкам душистый чай и вышла из зала в сторону кухни, откуда выходил запах борща и жареного мяса.
Это слуги готовили нам ужин. Была не против ужина в гостях у дочери графа. Ведь целый день ни кушала.
— Думаю, что в такой обстановке лучше проводить занятия непринуждённо. — сказала, когда молодёжь притихла в ожидании занятий. — Не буду ставить вам школьных оценок, как это делают в школах России. Не буду давать занятия на дом. Мы будем проводить занятия в виде беседы друзей. Вам расскажу, какую-либо историю на русском языке. Затем на французском языке, поясню логическое происхождение слов и предложений на обоих языках. Так мы лучше усвоим язык и культуру народов, которые мы будем изучать на наших занятиях. Думаю, что вам понравится.
Все были согласны с моим предложением. Начались занятия, в общем, по языкам и этике европейских народов. Первый свой рассказ начала с того, как принимают гостей в домах Парижа.
Это была не выдуманная мной история. Так принимали меня с моим мужем в гостях у родственников и друзей в Париже.
Мои ученики сидели, затаив дыхание и с интересом слушали мою историю на русском языке. Затем, буквально по каждому предложению, делала перевод на французский язык.
Поясняя лингвистику происхождения французского языка, так, как мне это было известно не только с учебников французского языка. Среди французов стремилась познать этику.
Первые занятия у нас прошли настолько интересно, что мы не заметили, как подкрался вечер. Сумерки медленно поглощали окружающее пространство, проникая всюду, где их не ждали. Время опережало нас. При свете прямых солнечных лучей мы ни сразу заметили наступление вечера.
— Ой! Простите! Мне давно пора быть в монастыре. — спохватилась, когда поняла, что это ни тёмные тучи своей тенью накрыли прекрасный дом, а ночь тихо подкралась к нам. Пора нам заканчивать уроки этики. — На следующем уроке продолжу тему этикета среди господ во Франции.
Как золушка с бала, поспешила выйти из прекрасного дома, на ходу простившись с учениками.
— Следующие занятия пройдут во вторник. — сообщила, садясь в коляску. — До скорого свидания!
Когда прибыла в монастырь, ночь опустилась в долину. В горах темнеет быстро, чем в поле.
— Матушка-настоятельница! Вас очень долго не было. — взволнованно встретили меня монашки. — Мы за вас беспокоились. Батюшка Гурей к нам приезжал. Хотел с вами поговорить. Отдали ему новую рясу. Митрополиту понравилась новая ряса. Он благодарил вас и портных за такую работу.
— Всё нормально. — успокоила монашек. — Сегодня был первый урок. Со временем не рассчитали.
Мы разошлись по своим кельям, довольные прошедшим днём. Постепенно, хороших дней у нас прибавлялось. Монашки не выглядели как дистрофики.
Когда они поправились, то стали даже моложе выглядеть. Пропали куда-то с лиц монашек бледность и повседневная тоска. В нашей святой обители поселились смех и шутки.
Росло в подворье наше шумное хозяйство. Кобылицы весной принесли нам жеребят. Быстро увеличилось поголовье пуховых коз, из пуха которых мы стали вязать на продажу варежки, перчатки, носочки, свитера и штанишки малым деткам.
Продавали мы свои изделия в бедные семьи, так, по символической цене, почти даром. Иногда раздавали свои изделия просто по бедным семьям, где были, матеря одиночки с детьми или больные старики.
Мы так же продавали дёшево по доступной цене, а то и просто раздавали даром, яички от наших курей и гусей.
Наши домашние птицы огромным стадом
