Подошла к Гурею, вывела за руку к трибуне.
— Мы с братом не совершали никогда в жизни никаких преступлений, чтобы сейчас защищаться. — уверенно, сказала. — Перед вами батюшка Гурей Митрополит Кавказский и старшая матушка-настоятельница Мария из женского монастыря, бывшая графиня Мария Афанасьевна Лебедева. Мы сейчас с братом направляемся в Троице-Сергиеву Лавру, чтобы Патриарший Совет православной церкви освободил нас от занимаемых должностей и отпустил домой в Старый хутор к терским казакам. У меня к вам, добрые люди, большая просьба. Всмотритесь внимательно в наши лица. Мы, брат сестра двойня. Брат брюнет чёрный, а альбиноска белая. Это у меня не седые волосы, а белые от рождения. Точно такие, только цветами волос, наоборот, мои дети-двойняшки, Иван и Марья. Дети пропали в нашем бывшем имени Рагули тридцать лет назад. Знаю, что они живы, но не знаю, где они сейчас находятся. Прошу вас, внимательно всмотритесь в наши лица.
Мои детки сильно похожи на нас с братом. Может быть, кто-то видел моих детей или что-то знает о них? Тридцать лет ищу своих детей и никак не могу их найти. Помогите мне найти моих детей.
Сняла с себя косынку и распустила свои белые волосы ниже пояса. Взяла за руку Гурея, и мы оба стали с ним поворачиваться так, чтобы всем хорошо было видно наши лица.
У Гурея все были черные волосы с редкой проседью в бороде и на голове. Так что мы лишь волосами с ним различались, как и прежде, а наши лица все также были очень похожи друг на друга, как две капли воды, упавшие на землю к новой жизни. Несколько минут зал молчал, внимательно разглядывая наши лица и удивительное сходство. В это время своим платком промокала набежавшие на глаза слезы, пытаясь не разрыдаться. Ждала, что скажут добрые люди о моих давно пропавших детях.
— Слышала давно эту историю от мамы. — вдруг, сказала молодая женщина из зала. — Мама рассказывала, что в пятнадцатом году видела в Петрограде двоих молодых, парня и девушку, двойняшек, которые отличались лишь волосами, парень с белыми, а девушка с черными волосами. Вот, пожалуй, всё, что могу вам сказать. Да, ещё, с ними был мужчина в форме офицера царской армии. Вроде генерал. Офицер прихрамывал на правую ногу и говорил с двойняшками на французском языке с акцентом. Больше ничего не могу вам про них вспомнить. Мама моя давно умерла.
— Спасибо, вам! — с надеждой в голосе, поблагодарила, молодую женщину. — Мне известен генерал царской армии, говорящий с французским акцентом. То муж сестры моего мужа, генерал-дипломат Игнат Ермилов. Мои дети в надёжных руках. Но хотела бы съездить в своё бывшее имение Рагули. Может быть, там кто-то остался из тех, кто знает все подробности находки моих пропавших детей? Тогда мне будет как-то легче сейчас отыскать настоящий адрес моих детей.
— Мы вам выпишем документ, — сказал председатель собрания, — по которому вас нигде больше не будут задерживать по подозрению. Так вам будет легче переезжать в поисках своих детей. Товарищи коммунисты! Собственно говоря, на этом партийное собрание закончилось. Всем можно разойтись по своим домам.
Нам с Гуреем, действительно, выписали документ, в котором говорилось, что нам разрешается заниматься поиском пропавших детей, там, где мы посчитаем нужным себе.
На бумаге стояла круглая печать и подпись «Комиссар Самохин Иван». С этим документом мы отправились в моё бывшее имение Рагули, в сопровождении патруля красноармейцев.
Всё с тем же молоденьким командиром, который сам напросился сопровождать нас по территории бывшей Тульской губернии, чтобы нас в пути больше никто и нигде не задерживал.
В имении мы прибыли во второй половине дня. Каково было в душе моей возмущение, когда увидела в своём бывшем имении казармы кавалерии красной армии.
Но больше было моё удивление, после того, когда в своём бывшем имении увидела старшей кухаркой в кавалерии старую Ксению, которая жила там, же в доме для слуг. Где она родилась больше полвека тому назад.
— Ой! Боже мой! — как прежде, едва не теряя сознание, ужаснулась Ксения. — Госпожа Мария! Откуда вы? Мы по вас, много лет назад, поминки справили. Вы живы! Вот прекрасно! Проходите в дом.
— Сегодня, в Туле, узнала, что мои детки нашлись. — спросила, Ксению, обезумевшую встречи со мной. — Это правда? Ты что-нибудь знаешь про моих деток, Ивана и Марью? Где они сейчас?
— Да! Да, госпожа Мария, ваши детки нашлись! — придя в себя, стала рассказывать Ксения. — После той ужасной ночи, когда ваш насильник Матвей умер в вашей кровати, а вы чуть не спалили дотла всё имение, управляющий сообщил о случившемся господам братьям и сестре вашего мужа. Управляющий написал им всем письма.
Вскоре родственники приехали семьями в ваше имение. Им рассказала о трагедии вашей семьи. Тогда генерал Игнат Ермилов сказал, что займётся поиском своих пропавших родственников.
Он нанял сыскную контору и жандармерию на поиски пропавших родственников. Географическую карту Тульской губернии разделили на сектора и стали прочёсывать каждый сектор.
Через две недели поиска наткнулись на секту отшельников. Там были ваши взрослые детки.
Иван и Марья почти совсем забыли своих родителей. Только медальоны напоминали им о том, что у них где-то есть папа и мама. Сектанты сразу отпустили ваших детей без сопротивления.
Генерал Игнат Ермилов привёз ваших детей в имение Рагули. Дети неделю были здесь, пока продолжались поиски их родителей. Но когда все секторы обыскали и вас не нашли, то генерал Игнат Ермилов забрал детей с собой, чтобы их случайно опять не похитили сектанты, которые в начале обнаружения ваших детей, доказывали, что это их дети.
Многочисленные доказательства вашего сходства с детьми вынудили сектантов уступить детей. Игнат Ермилов сказал, что как только найдутся родители, то он вернёт ваших деток обратно в имение.
Вот и всё, госпожа, что знаю про ваших деток. Больше никто из ваших родственников в имение Рагули не приезжал. Началась революция. Большевики отдали ваше имение под казармы конной армии.
Была рада до глубины души, что мои детки всё же нашлись. Вот бы найти нашего папу и тогда бы вся наша семья опять была бы вместе. Но только никто не знает, где искать Фёдора Лебедева.
Мне надо обязательно обратиться во французское консульство в
