— Правый борт шестьдесят, дистанция пятнадцать кабельтовых — подводная лодка! — послышался голос гидроакустика из переговорной трубы.
Минаев вздрогнул, лицо его покрылось красными пятнами. Подводная лодка!.. Своя? Чужая?.. Он быстро надел шлемофон и приказал подключить себя. В наушниках хорошо прослушивался звук отраженного импульса.
Через несколько минут было установлено, что подводный корабль передвигается на северо-восток.
— Ушла за трехмильную зону,— Минаев прикусил губу.— Теперь ясно: чужая лодка... Почему она очутилась в этом районе?..
Капитан-лейтенант задумался. Чего они выискивают здесь, почему они рыщут в последние дни у наших берегов? И ответ пришел сам собой: подводная лодка так же, как и катер Минаева, охотится за упавшим в море шаром. А может быть, она уже подобрала шар?
Он приказал Чевардакову послушать на той волне, на которой сбитый шар давал сигналы.
И снова в уши лез назойливый писк:
— We 31u, We 31u...
Значит, все в порядке. Катер бороздил море. Ничто не ускользало от зоркого взгляда сигнальщика Гладкова. Белая дорожка прожекторного луча скользила по волнам. Минаев снял шлемофон, вытер ладонью мокрый лоб.
...Сигнальщик Гладков заметил одновременно и черный предмет, покачивающийся на волнах, и перископ.
Перископ показался кабельтовых в двух от катера прямо по носу. В бинокль хорошо было заметно, как он поворачивается, осматривая море. Но, по-видимому, заметив катер, перископ сразу же ушел под воду.
Минаев вызвал акустика:
— Следите за лодкой!
— Есть! Опять уходит...
На воду была спущена шлюпка. Вскоре матросы подняли на палубу упаковку. Передатчик все еще продолжал подавать сигналы.
Задание было выполнено.
— Ну, как лодка? — спросил капитан-лейтенант.
— Ушла. Должно быть, совсем ушла... Не слышно.
— Прекрасно.
Настроение капитан-лейтенанта поднялось. И на этот раз хищник просчитался. Это была короткая безмолвная борьба, и победу в ней одержали советские моряки.
— Хитро устроено,— сказал радист Чевардаков, проверив питание аварийного передатчика, заключенного в одну из упаковок.— Накальные элементы намокают в соленой морской воде и начинают давать ток...
— Не в этом дело, Чевардаков, не в этом дело,— пробасил боцман Цурюпа.— Все дело в том, что мы проворнее их оказались. А это понимать нужно! Выучка и дисциплина!..
Капитан первого ранга Пастухов подошел к оперативной карте, висевшей на стене, взял указку.
— Вот здесь! — сказал он майору Протасову.— Уму непостижимо: бросить на произвол судьбы совершенно исправный самолет...
— Просто не успели завести. Струсили. Так мне кажется. А что дал предварительный осмотр самолета?
— Не так уж много, но ясно одно: сам Скелтон ввязался в эту игру. Узнаю Скелтона по хватке. Читали его доклад «Барабаны бьют в Арктике»? Так вот, американский генерал решил действовать напролом, так сказать, «с позиции силы». Ему во что бы то ни стало хочется знать, что находится в глубине нашей территории. Засылка маршрутных групп, пуск воздушных шаров, временные базы на льдинах. Думаю, он на этом не остановится...
Зазвонил телефон. Пастухов взял трубку:
— Да, да, сейчас же выезжаем!
— Вызывают на аэродром,— обратился он уже к Протасову.— Летчики привели американский самолет. Едем!..
Всю дорогу до аэродрома капитан первого ранга Пастухов молчал. Он обдумывал создавшееся положение. Несколько дней назад в тундре появилась группа иностранных разведчиков. Двое из них были задержаны моряками наблюдательного поста, которым командует мичман Ситников; одному удалось уйти от преследования. До сих пор продолжались поиски ускользнувшего разведчика. В тот же день экипаж неизвестного катера совершил нападение на пост. Как выяснилось, диверсанты должны были захватить наблюдательный пост, взять шифры и уточнить расположение остальных постов наблюдения. Потом — эта база на льдине...
Но все это были частности. Пастухову хотелось проникнуть в суть основного замысла генерала Скелтона. Почему именно на этом участке американская разведка так активизировала свои действия? Они не останавливаются ни перед чем, буквально лезут напролом. А ведь до недавнего времени этот участок считался сравнительно спокойным.
На аэродроме царило оживление. Около серебристой птицы суетились техники. Пастухов и
Протасов поднялись в самолет и осмотрели его. Да, это была совершенно исправная машина. Только растерянностью летчика можно было объяснить то, что эту машину оставили на льдине.
— Недурной трофейчик! — довольно произнес Протасов. Сам по профессии летчик, он хорошо разбирался в авиационной технике.
—Очередная пилюля Скелтону и Джениксу,— сказал Пастухов.— И прямое свидетельство разболтанности американских летчиков.
Они уже подошли к легковой машине, когда завыла сирена. Тревога! К истребителям бежали летчики. Самолеты поднялись в воздух.
— Неизвестный самолет нарушил воздушную границу! — крикнул Пастухову и Протасову техник в кожанке.
— Этого следовало ждать,— проговорил капитан первого ранга и приказал шоферу: — На командный пункт к капитану Храпову!
Вся аппаратура службы наведения находилась глубоко под землей. Сюда не проникали посторонние шумы. Пастухов и Протасов поздоровались с капитаном Храповым, и он по знаку капитана первого ранга провел их в аппаратную.
Пастухов влился глазами в экран локатора. От центра развертки навстречу метке от цели двигалась группа импульсов. Это перехватчики спешили к рубежу встречи с нарушителем. Произнося в микрофон позывные, штурман поминутно отдавал распоряжения летчикам. Он требовал от них то увеличить скорость полета, та изменить курс. Видно было, что офицер наведения стремился перехватить нарушителя раньше» чем тот окажется над горной грядой.
Однако вскоре стало ясно, что неизвестный самолет достигнет района горной гряды прежде, чем истребители успеют атаковать его. Цель шла на малой высоте, и это затрудняло наведение.
Неожиданно индикаторы кругового обзора засветились. Помехи забили экраны. Видеть в них отраженные сигналы от целей и своих истребителей стало невозможно.
— Выбросил за борт металлические ленты,—»• проговорил капитан Храпов и приказал: — Перейти на наведение с планшета!
Пастухов и Протасов понимали, что произошло: самолет-нарушитель, войдя в зону действия локаторов, выбросил за борт тонкие металлические ленты; подхваченные потоком воздуха, ленты медленно опускались на землю и засвечивали индикаторы.
