— Нет, — мотнул головой Дамиан. — Я все расскажу тебе. Все. И буду вымаливать прощение столько, сколько понадобится. Только дай нам время.
Красавчик за нашими спинами зло рассмеялся. Я закрыла глаза и привалилась головой к плечу Дамиана. Я потом обдумаю, что и на что я променяла. Сейчас у меня уже нет на это сил. Но прежде, чем мы выехали за город, я еще раз предложила ему остаться. Ответ Дамиана остался прежним.
— Я не хочу жить здесь, — ответил он, когда я предложила ему в третий раз. — Мне осточертели солнце, пыль и этот язык. Все, что меня удерживало здесь, это благодарность Акраму.
— Благодарность закончилась? — ядовито спросил Красавчик.
— Благодарность женщине, отправившейся искать меня, сильней, — прохладно ответил Дамиан. — Я возвращаюсь домой.
Дорога вышла короткой и тяжелой. Мы добрались до Ханифы всего за две недели. Теперь мы уже не путались, караванщики подробно объяснили нам, как нужно ехать. Пустыня и горы остались далеко в стороне. Только теперь стало ясно, какой крюк вышел у нас из-за неверной карты. И ругань Лоета с обещаниями найти картографа и оборвать ему руки казались вполне обоснованными.
Зато отношения Дамиана с пиратами становились все хуже. Мельник, Кузнечик и Самель его игнорировали, Красавчик злился и пытался задирать, пока я не попросила его угомониться. После этого он стал игнорировать и Дамиана, и меня. Это обижало, но я простила Эмила. Он был горяч и импульсивен. С прохладной вежливостью с моим мужем общался господин Даэль, но и он едва не вспылил, когда забывшись, обратился ко мне «душа моя».
— Вы не смеете так обращаться к моей жене, — напустился на него Дамиан.
— Мальчик, — в голосе боцмана прорезались обидные покровительственные нотки, подчеркивающие их разницу в возрасте и отношение к королевскому лейтенанту, — за те пять месяцев, что мадам Литин искала тебя в нашей компании, она стала мне, как дочь. Ты пока ничем не заслужил нашего уважения, в отличие от твоей жены.
— Ваш тон не допустим, — ледяным тоном ответил мой супруг.
— Мой тон обусловлен: моими годами, званием на флоте и титулом по рождению, — насмешливо ответил Даэль. — Ты — сын лавочника, я граф. — После этого провел рукой по волосам и склонил голову. — Надеюсь, вы будете более терпимы, господин Литин, к некоторым мелочам, вошедшим в наш привычный уклад. И чтобы избавить вас от излишних подозрений, я могу заверить вас, мадам Литин, наш товарищ, друг и, если позволительно так назвать женщину — брат. Именно так и не иначе мы воспринимаем ее. Никто из нас не покушался и не собирается покушаться на честь вашей супруги. Мы нашли в ее лице отзывчивого человека, способного дружить. И, если вы будете менее щепетильны и более внимательны, то заметите, что мадам Литин угнетает сложившееся положение дел и наше с вами общение.
Эрмин общался достаточно почтительно, но и его задевало настороженное, а порой и враждебное отношение Дамиана. В общем-то, виной всему этому был не только Дамиан, но и мои друзья. Впрочем, причиной был, к счастью, был не капитан, о котором мне так и не удавалось не думать. Неприятный осадок у мужчин остался после той самой женщины, бежавшей за нами.
Дамиан рассказал мне о ней, пока лишь то, что эта женщина была племянницей лекаря, вдовой, жившей у него после смерти своего мужа.
— Ада, милая, я понимаю, что ты думаешь обо мне. Мне нет оправдания, но поверь, это было слабостью, короткой… Черт, я понимаю, что выгляжу подлецом, но я клянусь, что в нашей жизни больше не будет подобных слабостей. Я обещал, что не разочарую тебя, и я…
— Молчи, — попросила я. — Не оскорбляй мой слух ложными клятвами. Ты уже их давал.
— Бабочка…
— Ангелок, — отчеканила я.
— Что? — опешил Дамиан.
— Бабочки давно уже нет. Есть Ангел.
Он привлек меня к себе и не позволил освободиться, когда я попыталась это сделать.
— Мы вернемся домой, Ада. Все вернется в свое русло. Ты забудешь о своих приключениях, о пиратах и всем том, что тебе пришлось пережить. Ангелок останется в прошлом, а бабочка будет всегда. Мы сразу отправимся в Льено, на флот я уже не вернусь. Там, вдали от всего этого, ты наконец расслабишься, а я обещаю, что ты не пожалеешь, что простила меня. Я честен с тобой, я всегда был честен с тобой, Ада.
— Я хочу развестись, — ответила я.
— Нет.
Больше мы об этом не разговаривали. А однажды Дамиан проснулся от звона оружия. Воспользовавшись тем, что проснулась раньше, я попросила Кузнечика пофехтовать со мной. Мне было ужасно скучно без моих привычных занятий. Мы разошлись, и в ход пошли несколько скабрезные шутки и брань. И сыпались они даже больше от зрителей. Кок и боцман жарко обсуждали нашу маленькую схватку.
— Кузнечик, сейчас Ангелок тебе хозяйство-то укоротит, — гоготал Самель.
— Тебе мое хозяйство покоя не дает, да, Мясник? — весело отвечал матрос. — Завидуешь?
— Может, сравним? — воскликнул Самель, и рассмеялись все, включая меня.
Дамиан нахмурился. Открыл было рот, чтобы высказать замечание, но снова закрыл его и о чем-то задумался. После этого просто присоединился к зрителям.
— Хороша? — подмигнул ему немного оттаявший великан. — Ангелок еще не то может. Видал бы ты, как она с кинжалом обращается. Я научил.
— Дротиками метко бьет, — гордо отозвался Кузнечик.
— И стреляет почти без промаха, — подхватил боцман.
— В зад Ога было трудно промахнуться, — захохотал подошедший Мельник.
— А полгода назад она красиво вышивала и читала много книг, — усмехнулся Дамиан, пристально следя за мной.
— Она и сейчас вышивает, кинжалом, как иглой, — снова хохотнул Самель.
— И читает по выпущенным кишкам, — совсем уж зашелся Мельник.
Дамиан снова нахмурился, но опять ничего не сказал. Он дождался, пока мы закончим нашу схватку с Кузнечиком, и я подойду к остальным, вытирая пот и сверкая счастливой улыбкой. Дамиан забрал у меня саблю и посмотрел на пиратов.
— Кто не против составить мне компанию. Давно не фехтовал, уже соскучился.
— Я не против, — отозвался Красавчик, криво ухмыляясь.
Господин Даэль достал свое оружие и произнес:
— Я встану, у самого аппетит разыгрался.
Я с благодарностью посмотрела на боцмана. Красавчик был слишком опасным противником, к тому же не скрывал своей враждебности. Если уж я возвращаю Дамиана домой, то хочу вернуть его живым и здоровым. Эмил сплюнул, выругался и уселся на земле, наблюдая за поединком Дамиана и Даэля. Я тоже уселась на землю, глядя на то, как противники козырнули друг другу саблями, поклонились и сошлись.
— Балет, — презрительно произнес Красавчик.
